— И зовет детей полюбоваться своим искусством?
— Дети слишком заняты, им не до этого. Их сотни, даже тысячи в одной семье. Мать делает люльку из самых мягких нитей, откладывает туда яйца и покрывает паутиной. Паучихи заботятся о коконах и очень берегут их. Некоторые детки, выйдя из кокона, сразу же удирают из дома и, вскарабкавшись высоко-высоко на дерево, выпускают много длинных паутинок. Попутный ветер поднимает их за паутинки и, как на парашюте, относит маленьких летунов прочь от места, где они родились, иногда даже на далекие острова. Сотни других паучков остаются при матери и разъезжают у нее на спине в течение долгих недель.
— Бедненькие старые мамы! Почему бы отцам не помочь им?
— Пауки-отцы очень ленивы и ни на что не пригодны, они даже не умеют плести самую простую паутину.
Обычно они не живут с семьями. Паучьим миром руководят матери.
Иногда пауки-отцы строят свои дома рядом с нашими и целый день стучат в стенку нашего дома — дают знать, что они недалеко. Иной раз заглядывают к нам в гости и приносят в подарок насекомых. Но только мы захотим поблагодарить их, они тут же убегают и часами болтаются на своих спасательных канатах. Очень трусливые мужчины. Правда, они не зря нас боятся, мы частенько поедаем своих мужей.
— Как хорошо, что я не ваш муж,— обрадовался я.
— Не беспокойтесь. Обычно вы первые убиваете нас, потому что думаете, что все пауки плохие. Не трогаете лишь американских пауков с красной спинкой и некоторых пауков-птицеедов.
Тетушка Паучиха встала, давая понять, что наша беседа окончена.
— Извините, в следующий раз я вам расскажу еще что-нибудь о моих родственниках, а сейчас я очень устала. С минуты на минуту должен прийти мой супруг Чарли, а я так голодна...
Уходя, я увидел маленького испуганного паука, нервно бегающего возле дома тетушки Паучихи.
— Добрый вечер! — приветливо сказал я ему.
— Добрый? Только не для меня,— ответил он печально. И, помолчав, добавил: — Меня зовут Чарли.
IV. ПЛАВАЮЩИЙ ОФИЦИАНТ
Я стоял на берегу с карандашом и блокнотом в руке, собираясь взять интервью у храброго маленького существа, проплывшего сотни миль.
Наконец это существо выбралось на берег. На нем была ослепительно белая манишка и черный фрак из тончайших перышек. Фрак, казалось, был ему очень велик, и фалды волочились прямо по земле. В таком костюме он напоминал официанта.
— Господин Пингвин, если не ошибаюсь? — сказал я.
Я представился и попросил рассказать о себе.
Он вежливо наклонил голову и протянул мне плавник.
— Я думаю, вам интересно будет повидать сначала нашу пингвинью колонию,— предложил он и тут же, стоя, заснул.
Я деликатно кашлянул, чтобы разбудить его.
— Прошу прощения, уважаемый сэр,— сказал он зевая.— У меня такая привычка. Пойдемте скорей, пока я опять не заснул.
Он заковылял рядом со мной, нагнув голову и растопырив плавники. Его короткие ножки делали маленькие шаги — по двенадцать сантиметров. Он без устали вертел головой из стороны в сторону, поглядывая на меня то одним, то другим глазом в белой оправе.
Вскоре послышался странный гомон, и, когда мы завернули за угол, я увидел тысячи пингвинов. Одни из них кричали, сплетничали, другие ссорились, третьи вили гнезда, четвертые ловили рыбу, то и дело кто-нибудь нырял, здесь и там возникали драки, остальные мирно играли.
— Это наша пингвинья колония,— с гордостью сказал господин Пингвин.
Я устроился поудобнее, чтобы наблюдать за ними, но тут же почувствовал сильный удар в бок. Оглянувшись в испуге, я увидел маму Пингвиниху.
— Кому полагается высиживать пингвинят, вам или мне? — гневно спросила она.
Я совсем не заметил, что уселся рядом с ее яйцами и чуть не раздавил их.
— Хватит с меня того, что я защищаю своих будущих малышей от чаек, которые налетают на гнезда и уносят яйца в клювах.
— Но, мама,— сказал господин Пингвин,— вспомни об императорских пингвинах из Антарктиды: они должны защищаться еще и от морских львов. К тому же у них бывает только по одному яйцу. А штормы, а снежные бури! Сколько яиц гибнет у них в это время!
— Это ужасно,— содрогаясь, сказала мать Пингвиниха.— Говорят, императоры самые высокие и красивые пингвины. На голове у них красивый желтый хохолок. Просто черный и белый цвет, как у нас, приедается.
В этот момент какой-то пингвин-незнакомец выдернул прутик из ее гнезда и кинулся наутек.
У господина Пингвина от ярости поднялись дыбом перья, и с пронзительным криком «Держи вора!» он бросился в погоню. Воришка пытался укрыться в толпе пингвинов, но не тут-то было. Честные пингвины стали клевать и бить его. Воришка понял, что попался с поличным. Нагнув голову, он принимал побои как должное.
— Глаз да глаз за ними. Обязательно что-нибудь стянут,— сердито проворчал господин Пингвин, возвращаясь с другим прутиком, который он, в свою очередь, выхватил из соседнего гнезда.
Он очень спешил и, не заметив проходящего мимо соседа, с размаху налетел на него. Сосед не успел вовремя посторониться: он был так набит рыбой, что ему пришлось запрокинуть голову, чтобы не выронить ни одной. От столкновения он упал, и вся рыба высыпалась из него.
— Проклятье! — сказал он.— Третий раз за сегодня так не везет,— и, ворча себе что-то под нос, вновь отправился на ловлю.
— Трудно достается рыбка! Надо сказать его детям, чтобы они подобрали и съели ее,— посоветовал я.
— Что вы! Дети и не посмотрят на рыбу,— объяснил мне Пингвин.— Родители съедают ее на море, а по дороге домой их желудок приготавливает из нее рыбий жир. Детки засовывают свои клювики в клювы родителей и пьют его.
— Бедняга совсем выбьется из сил. Я отдал своих детей в ясли,— сказал я.
— Мы тоже отдаем их в ясли, когда они становятся старше. Пока они маленькие, один из родителей занимается рыбной ловлей, а другой стережет гнездо. Но скоро этой рыбы уже недостаточно, тогда молодежь отдают на попечение старым пингвинам, а родители уходят на ловлю рыбы в море. За двенадцать дней жизни маленькие пингвины становятся в четырнадцать раз тяжелее. Полюбуйтесь на них! — сказал он.
Вокруг нас копошилось множество пингвинят, пушистеньких созданий, похожих на мишку-коала. Они были так толсты, что животы их просто волочились по земле. Но пингвинята не переставая требовали еще пищи.
Вдруг позади себя я услышал возню. Это дрались и кричали какие-то пингвины. Они топтали яйца и разоряли гнезда.
— Опять гангстеры! — гневно воскликнул Пингвин.
— Гангстеры? Разве у вас тоже попадаются хулиганы? — спросил я удивленно.
— Как ни печально, но есть целые шайки пингвинов, которые любят драться, разорять гнезда, бить яйца. Они даже пытаются красть жен, потому что всегда опаздывают выбрать себе невесту. Понимаете, когда после долгого плавания мы возвращаемся домой, каждый из нас выбирает себе жену. Мы кладем веточку или камушек к ногам пингвинихи, и, если она принимает подарок, мы начинаем вместе строить гнездо.
— Интересно знать, у всех ли пингвинов одинаковые гнезда? — спросил я.
— Смотря по тому, где они живут — в Южной Америке, в Южной Африке, Австралии, Новой Зеландии, в Антарктиде или на прибрежных островах. Австралийский малый пингвин и африканский очковый роют уютные норы, устилая их ветками и морскими водорослями. В Антарктиде пингвины делают гнезда на ледяных торосах или складывают их из камней одного размера.
— А если идет снег? — спросил я.
— Они преспокойно сидят в своих гнездах. Если их замело снегом, то от теплого дыхания в сугробе получается дырка, и оттуда иногда торчат только кончики пингвиньих клювов. Обычные пингвины ростом невелики, около шестидесяти сантиметров, а вот императоры — народ рослый, почти метр высотой. А до чего ж они любят развлекаться! Вскарабкаются на ледяную вершину и, управляя ластами, катятся вниз на животе, как на салазках. Или взгромоздятся на маленькую льдину, плывущую по течению, и криком приветствуют оставшихся на скалах. Потом плывут назад и снова лезут на какую-нибудь льдину.
Когда я попросил господина Пингвина показать, как он плавает, он разволновался, выпрямился во весь рост, поднял голову и закричал гортанным голосом. Мы подошли к пловцам.
Пингвины старались столкнуть друг друга с утеса, и, когда кто-либо падал, все остальные смотрели через край, а потом бросались следом. Они пробкой выскакивав ли из воды и пулей вылетали на берег. В воде они носились стремительно, как торпедные катера, и молниеносно разворачивались. Матери учили детей быстро погружаться в воду, подобно подводной лодке. Для этого следовало наполнить водой маленькие балластные цистерны.
Бабушки сплетничали на берегу и наблюдали за вереницей пингвинов, которые строем, как солдаты, шагали к морю. Пингвины целый месяц высиживают яйца, а потом грязные, усталые ныряют в море. Накупаются и вылезают до того чистенькие — не узнать! Все, казалось, были довольны и радовались жизни, кроме двух одиноких пингвинов.
