- Конечно.
- Боже, хочется верить! Вы только что задом объезжали полуметровый бетонный торец и. даже не сбавили скорость!
Сорок пять задним. ходом! И чуть не врезались в бензоколонку!
- "Чуть-чуть" не считается. Я всегда проверяю коробку передач таким образом. Легкий прикол. Для остроты ощущений.
Тем временем мой адвокат занимался тем, что перетаскивал ром и лед из нашего старого Пинто на заднее сиденье новой тачки. Служитель нервно взглянул на него.
- Слушайте, - сказал он. - Вы, ребят, что, пьете?
- Я - нет, - ответил я.
- Только загрузить горючим чертов багажник, - внезапно рявкнул адвокат. - Мы торопимся, в натуре, мать ее так. Отправляемся в Лас-Вегас на гонки в пустыню.
- Что?!
- Не волнуйтесь, - сказал я. - Мы - ответственные люди.
Я подождал, пока он завернет колпачок бензобака, включил первую скорость, нарочито не спеша тронулся, и мы вклинились в поток рычащих машин.
- Еще один мнительный зануда, - заметил мой адвокат. - Судя по всему, он под завязку закинулся спидом.
- Да, надо было тебе сунуть ему немного красных (барбитуратов - прим. пер. ).
- Красные такому козлу не помогут, - возразил он. - Черт с ним. Голова другим забита. Столько еще нужно сделать, прежде чем выехать на шоссе.
-- Я хочу раздобыть рясы священников. Они могут здорово пригодиться в Лас-Вегасе.
Но все магазины одежды были закрыты; а взломать церковь не хватало наглости. "Чего зря беспокоиться? - сказал адвокат. - Ты должен помнить, что больщинство полицейских - добропорядочные злобные католики. Можешь ты себе представить, что с нами сделают эти уроды, если заловят убитых в говно, в краденых сутанах? Господи, да они нас кастрируют! "
- Ты прав, - согласился я. - И, ради бога, не кури эту трубку, пока стоим на красном свете. Всегда держи в голове, что нас уже пасут.
Он кивнул.
Нужен большой кальян. Положим под сиденье, с глаз долой. Если кто-нибудь нас заметит, подумает, будто мы вдыхаем кислород.
Остаток ночи мы провели, затариваясь всякими веществами и загружая ими машину. Затем съели немного мескалина и отправились плавать в океане. Где-то на рассвете позавтракали в кафе Малибу, осторожно проехали город и стремительно помчались по окутанной смогом автостраде Пасадены, направляясь на Восток.
3.
Странное лекарство пустыни...
Кризис доверия
Меня все еще смутно терзал возглас нашего хитчхайкера, что он, дескать, "никогда не ездил в тачке с открытым верхом". Этот несчастный мудозвон живет в мире тачек с открытым верхом, которые все время со, свистом проносятся мимо него по хайвэю, и он ни в одной из них ни разу даже не прокатился. От осознания этого факта я стал чувствовать себя как король Фарух. Меня подрывало заставить моего адвоката остановиться в следующем аэропорту и оформить какой-нибудь простейший, общеправовой контракт, согласно которому мы сможем. просто отдать машину этому горемычному мудаку. Просто скажем: "Вот здесь подпиши это, и машина твоя". Дадим ему ключи, с помощью кредитной карточки быстро впишемся на реактивный самолет, летящий в какое-нибудь место типа Майами, возьмем напрокат другой огромный, цвета налитого красного яблока, Шевро для убойной, сверхскоростной гонки по мосту вплоть до самой последней остановки в Ки Уэст... а затем махнемся тачкой на лодку. Продолжая движение...
Но эта маниакальная задумка быстро отпустила. Совершенно бессмысленно было засаживать в тюрьму этого безобидного пацана - и, кроме того, у меня были планы на эту машину Я предвкушал, с каким шумом мы будем носиться вокруг Лас-Вегаса на этом содомизаторе. Можно еще провести несколько серьезных автогонок по Бульвару: притормозить у того большого светофора и начать орать в окружающие тебя машины:
- Ну вы, бля, засранцы поебанные! Гомосеки засратые! Когда дадут зеленый на хуй, я пиздану на полную и сдую вас всех, безмазовых подонков, с дороги!
- Вот так. Бросить вызов этим ублюдкам в их же собственном огороде. С визгом тормозов подъебать к переходу, дергаясь под рев мотора, с бутылкой рома в одной руке, а другой жать на гудок, заглушая музыку... подернутые пеленой глаза с безумно расширенными зрачками, скрытыми за небольшими, черными, жлобскими, в золотой оправе, очками... вопя тарабарщину... чистопородная опасная пьянь, от которой воняет эфиром и конечным психозом. Разогревать движок до ужасающего, пронзительного и дребезжащего скулежа, ожидая, когда дадут зеленый свет...
Как часто предоставляется такая исключительная возможность? Опустить этих козлов до самой сути злобы. Старые слоны, прихрамывая, уходят умирать в холмы; старые Американцы выбираются на автостраду и укатываются до смерти на своих невъебенных драндулетах.
Но наше путешествие было другим. Оно было классическим подтверждением всего правильного и порядочного, что есть в национальном характере. Это был грубый физиологический салют фантастическим возможностям жизни в этой стране - но только для тех, кто обладал истинным мужеством. А в нас этого добра быль хоть отбавляй.
Мой адвокат понимал эту концепцию, несмотря на свою расовую неполноценность, а вот до твердолобого хитчхайкера было не достучаться. Он сказал, что понял, но по его глазам было видно, что он не понял ни хера. Он лгал мне.
Неожиданно машину занесло к обочине; и мы плавно въехали в кучу гравия. Меня с силой долбануло о приборную доску. Адвокат тяжело рухнул всем телом на руль. "Что случилось? - завопил я. - Нам нельзя здесь останавливаться. Это страна летучих мышей! "
- Мое сердце, - простонал он. - Где лекарство?
- А, - отозвался я. - Лекарство, да, оно прямо тут как тут.
И полез в саквояж за амилом. Парень, казалось, окаменел. "Не дрейфь, сказал я ему. - У этого человека больное сердце: Грудная Жаба. Но у нас есть средство от этого. Да, а вот и оно... ". Я вытащил четыре ампулы амила из жестяной коробочки; и протянул две из них адвокату. Тот немедленно отломал одной кончик и занюхал, как и я, собственно.
Мой адвокат глубоко вдохнул и откинулся на спинку сиденья, уставившись прямо в горнило солнца. "Прибавь-ка той ебаной музыки! - завизжал он. - Мое сердце щелкает челюстями, как крокодил! "
- Звук! Частоты! Басы! У нас должны быть басы! - он молотил руками по воздуху, от кого-то отбиваясь. - Что с нами не так? Что мы - две чертовы старые грымзы?
Я вывернул громкость радио и магнитофона до полного маразма. "Ты, ублюдочный пропиздон-законник! - заявил я. - Фильтруй базар! Ты ведь с доктором журналистики разговариваешь! "
Он смеялся как припадочный. "Какого хуя мы забыли здесь в пустыне? кричал он. - Кто-нибудь, вызовите полицию! Нам нужна помощь! "
- Не обращай внимания на эту свинью, - сказал я хитчхайкеру. - У него аллергическая реакция на лекарство. На самом деле мы оба - доктора журналистики, и направляемся в Лас-Вегас, чтобы запечатлеть на бумаге главную историю нашего поколения.
И тут я заржал сам...
Мой адвокат, скрючившись, повернулся лицом к хитчхайкеру. "А правда заключается в том, - начал он, - что мы направляемся в Вегас пришить нарколыжного барона по кличке Дикарь Генри. Я знал его столько лет, но он кинул нас как лохов - а ведь ты понимаешь, что это означает, а? "
Я было хотел заткнуть ему пасть, но мы оба зашлись в безудержном и безнадежном хохоте, как два придурка. Какого мы, блядь, хуя делали здесь в этой пустыне, когда у нас обоих больное сердце!
- Дикарь Генри вышел из игры! - рычал мой адвокат на этого мальчика на заднем сиденье. - Мы собираемся вырвать ему легкие!
- И съесть их! - неожиданно выдал я. - Этот мерзавец так просто не отделается! Что же происходит с этой страной, когда любой жопализ может спокойно слинять, наколов доктора журналистики, как последнего болвана?
Никто не ответил. Мой адвокат вскрыл еще одну ампулу амила, а мальчонка в панике полез наверх с заднего сиденья, в спешке перемахнув одним махом через багажник.
- Спасибо, что подвезли, - верещал он, - Спасибо большое. Вы мне нравитесь, парни. Не волнуйтесь за меня.
Едва ощутив под ногами асфальт, он помчался стремглав, как заяц, по направлению к Бейкеру. Один посреди пустыни, вокруг ни единого деревца.
- Подожди минутку! - заорал я вдогонку. - Вернись и возьми пива.
Но, очевидно, парень меня не слышал. Музыка играла на полную громкость, а он мчался от нас так, что только пятки сверкали... - ..,
- Скатертью дорога, - заметил мой адвокат. - К нам в лапы попал настоящий чудик. Этот мальчик заставил меня понервничать. Ты видел его глаза? - он все еще смеялся. -- Господи, да лекарство-то ништяк!
Я вышел из машины и вразвалку доковылял до водительской дверцы.
- Двигайся, я поведу. Нам надо выбраться из Калифорнии, пока этот хрен не нашел легавых.
- Вот дерьмо, да здесь себя бы найти, - сказал мой адвокат. - Он в сотне миль от любой цивилизации.
- Как и мы, - констатировал я.
- Давай развернемся и поедем назад в Поло Ландж. Они никогда не будут нас там искать.
