лучшей. Дорогой бумаги, хранящейся там еще со времен матушки. Осторожно проведя рукой по гладкой поверхности, Мелисса проверила листы на свет, нет ли где-нибудь малозаметных, портящих их пятен. Удовлетворенно кивнув, она принялась быстро писать.
„Его Милости Арнольду, графу фон Ратибор…“ – строчки ровными рядами ложились на белый лист. „Его Милости Бенту, барону фон Лангенфельд, полковнику войск Его Величества в отставке…“.
Прежде, чем начать очередное письмо, девушка задумалась. Кто из бывших друзей брата скорее откликнется на просьбу о помощи? Генрих, конечно, был ближе всех Нильсу-Кристофу, они даже служили в одном подразделении. Но Генрих теперь не просто Генрих, а кронпринц. Вряд ли у него найдется лишнее время разбираться в ее хлопотах. Тем более, вся страна готовится сейчас к его свадьбе.
Рихард всегда был немного себе на уме. Братья фон Пехштайн могли бы помочь, Мелли как раз недавно читала, что их отцу пожаловали титул графа. Но захотят ли? Тем более, Эрвин тоже этой осенью женился, и вряд ли будет рисковать благополучием семьи и удачной карьерой ради девочки, которую дергал когда-то за косички.
Оставался Гуннар, вдумчивый, деликатный, вечный миротворец в их развеселой компании. Если он откажется помочь, тогда точно никто не поможет. В конце концов, Мелли ведь не просит ничего запредельного. Для человека его положения – сущий пустяк.
***
Гуннар перечитывал письмо в третий раз, удивляясь неожиданным поворотам судьбы. Он смутно помнил ту историю с ветреной вдовой, выскочившей замуж едва закончился официальный траур. Помнится, там был какой-то скандальчик, но сам Гуннар сейчас не взялся бы осуждать молодую женщину, выданную замуж за мужчину намного старше ее. Сколько ей должно быть сейчас? Наверное, где-то около сорока, возможно, даже чуть меньше. Она честно попыталась родить графу „запасного“ наследника, в супружеской измене ее никто не уличал. Так и незачем осуждать, если овдовев, она поспешила утешиться в объятиях ровесника.
Хотя… ну был же какой-то скандал. И теперь Мелли просит ходатайствовать за братьев. Почему именно Мелли? Разве самой бывшей графине не к кому обратиться за помощью? Или расчет на то, что дочери покойного друга короля ответят скорее, чем вдове казненного заговорщика?
И просьба какая-то странная. Нет, то, что с новым именем мальчикам будет легче, Гуннар прекрасно понимал. Допускал даже, что девушка старается заручиться его поддержкой. Чтобы стать опекуном мальчиков и тем самым обезопасить их наследство от возможных посягательств. Но причем тут Тайная Служба?
Протянув руку, принц Гуннар дернул за шнур, вызывая секретаря.
- Узнайте, – распорядился он, когда тот вошел, – на месте ли еще Его Высочество принц Эрик. И если нет, то пошлите ему записку с просьбой о встрече.
- А если Его Высочество еще не успел отбыть? – Уточнил секретарь.
- Тогда передай просьбу устно. – Пожал плечами Гуннар, откладывая в сторону заинтересовавшее его письмо и принимаясь за следующее. – Да, и принеси мне последние донесения по дунскому двору. Хочу еще раз кое-что перепроверить.
- Слушаюсь! – Секретарь вышел, а принц напряг память, чтобы вспомнить, как выглядела Мелли фон Ратиборг десять лет тому назад.
Профессиональная память не подвела, перед глазами возник образ тощей долговязой девчонки тоненькими косичками. Более детально вспомнить черты лица получалось плохо. Мелли всегда была приложением к брату, таскаясь за Нильсом-Кристофом, как ниточка за иголкой. Их, тогда уже почти взрослых мужчин, жутко раздражала эта ее привычка, ее бантики и розовые платьица в рюшечках.
Впрочем, рюшечки и сама Мелли ненавидела лютой ненавистью, правдами и неправдами добираясь до старых костюмов братца. Но госпожа графиня была непреклонна и каждый раз, отправляясь во дворец, разряжала дочь, словно куклу. Не помогли даже ненавязчивые намеки Ее Величества, что „детям свойственно быть детьми“. С новой графиней мама так и не нашла общего языка, считая ту абсолютной пустышкой. Как потом оказалось, не зря.
Размышления принца Гуннара прервал секретарь, доложивший, что Его Высочество принц Эрик прибыл.
- Ну, рассказывай. Что тут у тебя стряслось? – Брат не стал растрачивать время на долгие приветствия. Собственно, они были и не нужны, братья сегодня уже виделись за завтраком, отдав дань светским условностям.
- Вот. – Гуннар без лишних слов протянул брату письмо и дождался, пока тот прочтет. – Что скажешь?
- Хм-м-м… – Эрик задумчиво потер пальцем переносицу. – Так сразу и не ответишь. Нильса-Кристофа я помню отлично, а вот ее – слабо. Ты же помнишь, меня тогда еще не интересовали вредные девчонки. Тем более, она вечно таскалась за вами…
- И мешала это делать тебе. – Братья рассмеялись, вспоминая старые добрые времена.
- Ладно, я понял. – Отсмеявшись, Эрик снова вернулся к делу. Я проверю эту семейку. Тем более, если отчим Мелиссы проходил по делу о заговоре, то наши должны были проверить всю семью. Надо просто поднять бумаги.
- Так я зайду вечером?
- Заходи, только не слишком поздно. А то мама жалуется, что ты вечно засиживаешься допоздна.
- Можно подумать, остальные заканчивают работу вовремя. – Рассмеялся Гуннар. – Но ты не переживай. Я помню, что мой маленький братец теперь – женатый человек.
Распрощавшись с братом, принц Гуннар снова принялся за работу. Теперь уже не для того, чтобы отвлечься, а просто потому, что работы в его ведомстве никогда не бывало мало.
Вечером, наслаждаясь ароматным травяным чаем в уютном домике, ставшем семейным гнездышком для младшего принца, Гуннар внимательно слушал все, что Эрику удалось найти за эти полдня.
- После смерти мужа, – рассказывал Эрик, удобно устроившись в кресле и почти не заглядывая в густо исписанные листы, лежащие на столе, – вдовствующая графиня ухитрилась в короткое время рассориться с братом мужа, принявшим титул после его смерти.
Ее бурный роман с молодым клерком вызвал много пересудов в высшем обществе и был одобрен не всеми.
- А что там не так было с этим клерком? – Лениво поинтересовался Гуннар. – Ну, кроме того, что он не был графом?
- Поначалу – ничего особенного. Второй сын небогатого барона, магии
