листа и впервые улыбнулась:
– А вы уверены, что пункт населённый?
– Ну, хоть один-то человек его населяет.
Она сняла очки и устало положила их на стол:
– Знаете, я не настроена шутить. Мне почему-то не нравятся ваши ответы. Это серьёзная организация…
– Я догадался.
– Тогда зачем вы издеваетесь?
– Я?
– Ну хорошо. Давайте начнём сначала. Имя?
– Бушов.
– Отчество?
– Сергей.
– Фамилия?
– Александрович.
– Год рождения?
– Семь тысяч шестьдесят второй.
– ?
– От сотворения мира.
– А в нормальном летоисчислении?
– А нормальное – это какое?
– Ну, есть же какие-то стандарты…
– Вы имеете в виду Интернациональную систему единиц? Но в секундах я слишком старый…
Она тяжело вздохнула.
– Вы ведёте себя так, будто это нам от вас что-то нужно.
– Разве нет?
– Но это вы сюда пришли.
– Пришёл.
– Это серьёзная организация…
– Вы уже об этом говорили.
Она отодвинула в сторону анкету.
– Если вам здесь ничего не нужно, почему вы здесь оказались?
– Я шёл мимо, заглянул в окно и… мне понравилось.
– Что именно?
– Многое. Вы, например.
– И что же дальше?
– Дальше? Я зашёл.
– А потом?
– А потом – прошёл.
– Ну, а потом-то?
– А потом вы стали задавать вопросы.
– С вами невозможно разговаривать!
– Но вы разговариваете со мной уже пять минут.
– Ладно… А как вы представляете себе дальнейшее развитие событий?
– Плохо.
– Что – плохо?
– Плохо представляю. Вы уж лучше приказывайте. У вас это здорово выходит.
– А если я прикажу вам уйти?
– Тогда я… постараюсь подчиниться.
– А если я позову охрану?
– Наверно, они вытолкают меня за дверь.
Она улыбнулась:
– А вы сами-то чего хотите?
– Хочу, чтобы не выталкивали.
– Но у меня рабочий день.
– А что вы должны делать?
– Задавать вопросы. Вы это уже на себе испытали.
– Я буду работать за вас. Давайте поменяемся местами.
Она соглашается. Раньше она была по ту сторону стола, а я – по эту. Теперь я – по эту, а она – по ту.
– Вы кто? – спрашиваю я.
– Человек, – отвечает она.
– Возраст?
– Непреклонный.
– Пол?
– Деревянный.
– Год рождения?
– Постойте, – вдруг говорит она. – Не надо…
– Чего не надо?
– Не надо больше вопросов. Я, кажется, понимаю…
– У меня ощущение, что у нас с вами вообще много общего. И если бы я спросил вас о месте жительства…
–… я бы ответила, что живу в населённом пункте.
– Разве это может быть простым совпадением?
– Думаю, что нет.
– Тогда едем дальше. Семейное положение?
– Замужем.
– Замужем? А перед-мужем?
– А перед мужем не замужем.
– Замечательно. Но мне не очень нравятся ваши ответы. Это ведь серьёзная организация.
– Мне кажется, я уже где-то это слышала.
– Зачем вы вообще сюда пришли?
– Я просто шла мимо и заглянула в окно.
– Да что вы говорите! Неужели я вам понравился?
Она пожимает плечами.
– Но вы же почему-то зашли?
– Почему-то зашла.
– И прошли?
– Прошла.
– И ответили на мои вопросы?
– Да.
– А как вы представляете дальнейшее развитие событий?
– Я даже не знаю… У вас ведь рабочий день.
Я сбрасываю листы анкеты со стола.
– А чёрт с ним, с рабочим днём. На улице такая прекрасная погода.
Я встаю, открываю дверь, и мы выходим на улицу. Хотя дальнейшего развития событий совершенно не представляем.
Машина
"В ответ на заявление товарища Чернобурко о непереводимости фольклорно-художественных единиц эксперт по лингвистике товарищ Мырин привёл прекрасный контрдовод: он на глазах у всех делегатов конференции перевёл на английский язык столь знакомую всем нам ещё с детства считалку:
Шла машина тёмным лесом
За каким-то интересом.
Инте-инте-интерес
Выбирай на букву "с".
Его перевод, вполне сохраняющий смысл оригинала и живость языка, звучал так:
A vehicle was crossing the twilight forest
And looking for Something amusing in it:
Something, Something, Something, Something,
Something beginning with the letter S.
Выступление товарища Мырина получило всеобщую поддержку и одобрение. Данный перевод занял подобающее место в материалах конференции".
"Вестник лингвофольклористики", 4, 1981.
"По всей видимости, мы не можем сомневаться во мнении столь авторитетного учёного, как академик Звалынский. Найденный им в архивах института стихотворный отрывок на английском языке действительно стоит считать принадлежащим перу самого Байрона. В переводе академика Звалынского обнаруженный шедевр звучит так:
Повозка сквозь сумрачный лес проезжала,
Искала Хоть что-то забавное в нем.
Хоть что-то, Хоть что-то, Хоть что-то, Хоть что-то,
Хоть что-то забавное на букву "ха".
Это стихотворение войдёт в новое полное собрание сочинений Дж. Байрона, которое готовится к выпуску в этом году в издательстве
"Московский рабочий".
"Литературные вопросы и загадки", 5, 1982.
"Сотрудники Московского института англоязычных источников приняли своевременное решение опубликовать на языке туманного Альбиона целый ряд стихотворений и поэм, вошедших в золотой фонд русской литературы. Так, к примеру, туда включено знаменитое четверостишие, которое, по несправедливому предположению ныне покойного акад. Звалынского длительное время приписывалось Джорджу Гордону Байрону, тогда как на самом деле, по мнению многих видных литературоведов, оно написано на русском языке и принадлежит перу нашего соотечественника К.Н. Батюшкова.
Это нерифмованное, пронизанное философским звучанием произведение будет с восхищением читаться во всём мире, говорящем по-английски, но испытывающем неослабевающий интерес к русской культуре.
Слушайте, как величавы и прекрасны эти строки:
There was a cab in cruel darkness.
It was thinking: "Where is the fun?
Here or there? There or here?
How can I find my forgotten "Ha-ha"?"
"Русский слог", 5, 1985.
"Стихотворение
«Ехал кэбмен в темноте,
Думал: "Где лежит веселье?
Может, кто-то там иль тут
Отыскал мой прежний смех?»,
которое использовано автором в качестве эпиграфа и подписано "Стихи неизвестного поэта о Лондоне", является, очевидно, вольным переводом знаменитого лимерика
There was a young man in the cab
Whose brain was too easy to trap
и т.д."
"Рецензент", 7, 1990.
…
– Включите динамик дальней связи, командир. Что-то интересное передают.
Да, это был он – гимн человеческой цивилизации, слово которой всегда служило символом твёрдости и незыблемости в веках, ясности и доходчивости, что подтверждено в многочисленных пословицах и поговорках: "Слово – не стрекоза, вылетит – не убьёшь", "Красна изба СВЧ-печами, а человек словами", "Что написано над двором – это не просто удар топором" и других.
Да, это была она – частичка глубинной народной мудрости, сохранившая свою первозданность в многочисленных переводах на языки земные и внеземные, а также обратно.
И командир вместе с оператором дальней связи услышали те самые, такие привычные, донёсшие до нас сокровенный смысл жизни всего человечества, слова:
Зен де Зен, гроза морей,
На своих воздушных крыльях
Прячет в соснах меж ветвей
Не веселье и не негу,
Не машину, не телегу,
