инвалидами – у кого крылышко не так торчит, за кем нога волочится… Некоторые падали, обессиленные, с потолка прямо мне в тарелку с супом.
Так продолжалось несколько дней. Потом, видимо, подросло новое поколение тараканов, устойчивое ко всем возможным болезням. Сначала мне показалось, правда, что тараканов на стенах поубавилось. Потом я заметил, что некоторая их часть просто переселилась в уютные ловушки, где свет, видимо, не так бил в глаза и чувствовать себя можно было безопаснее.
Я решил посоветоваться с людьми. Зашёл в гости к старому знакомому, описал проблему. Тот, раздавив у себя на шее таракана, заявил, что раньше тоже они у него были, но он их извёл с помощью каких-то импортных средств.
– А вообще, – сказал он, – ты неправильно живёшь. Нельзя всё время покупать на рынке непонятно что. Пользуйся только фирменными, дорогими вещами – это надёжнее. Вот видишь – я музыкальный центр купил, "Панасоник", за пятьдесят баксов. Зато чуешь какой звук?
Я не стал с ним спорить, хотя звук был отвратительный – сплошное шипение и рокот электромотора. И потом, мне показалось странным, что музыкальный центр с кучей дополнительных функций типа эквалайзера, автореверса и "Долби Сарраунд" можно купить за 50 долларов. Да и буква "икс" в конце слова "Панасоник" смотрелась как-то странно…
Но, согласившись с самой идеей, что хорошая вещь дешёвой не бывает, я отправился в Москву и нашёл самый дорогой магазин, где торговали импортной бытовой химией. Вокруг гуляли длинноногие волосатые девушки в униформе, и во всех предметах были щели, куда пихать разные кредитные карточки.
Я обратился к одной из девушек с просьбой подобрать мне хорошее средство от тараканов. Она, не задумываясь, показала мне баллончик за 100 долларов, причём курс доллара у них был тоже какой-то дикий.
Я спросил, разглядывая баллончик, чем хорошо это средство и почему на нём инструкция написана по-китайски.
– Сделано для Китая в Штатах, – сказала девушка. – Но мы прилагаем инструкцию на русском языке.
Она достала бумажку и прочитала, что это средство безвредно для детей и домашних животных, имеет приятный запах, не разрушает озоновый слой атмосферы, поскольку не содержит фреонов, не вызывает аллергии и даже не содержит холестерина, чтобы не оказывать вредного воздействия на организм при случайном попадании в рот.
– Хм, – сказал я. – А тараканов-то оно убивает?
Девушка изучила инструкцию и сообщила, что об этом там ничего не написано.
– Наверно, должно действовать, – сказала она. – Иначе за что бы такие деньги платить?
Я, скрепя сердце, заплатил 100 баксов и принёс баллончик домой.
Побрызгав в разные углы, я был поражён цветочным благоуханием, распространившимся по квартире. Тараканы тоже высунули носы из ловушек и оживились. Заподозрив неладное, я вооружился китайско-русским словарём и стал изучать исходный вариант инструкции. После полуторачасовых мучений с иероглифами я понял, что это освежитель воздуха, произведённый в Китае по лицензии Турции.
На некоторое время это повергло меня в отчаяние, и я смирился с тараканами. Мы сидели за одним столом и ели одну пищу. Мы делили постель и вместе ходили попить водички по ночам. Тараканы росли в размерах и укрепляли своё здоровье.
Однако как-то утром я споткнулся о довольно крупную особь таракана, разбил нос и пришёл в бешенство.
Я вновь отправился на рынок, скупая все подряд. Наибольшую надежду во мне породило скромненькое порошкообразное средство в пакетике, на котором было указано, что оно обладает двойным действием, воздействуя на пищеварительную и нервную системы таракана, и таким образом гарантирует быстрое их вымирание.
Я залил всю квартиру жидкостями, засыпал всё порошком, обрисовал все стены антитараканьими карандашами. После этого мне стало плохо от вони, и я пару дней провёл в наркотическом опьянении, перемежаемом полными отключками и ломкой.
Наконец я пришёл в себя. Возле меня стояло несколько крупных тараканов.
Один из них, в кепке – видимо, главный – произнёс хриплым голосом:
– У тебя это… выпить есть?
– Нет, – ответил я.
– Может, сбегаешь? Выпьем, поболтаем…
Я послушно поплёлся в магазин. Купил бутылку кристалловской "Гжелки". Налил тараканам в блюдце, а себе в стакан. Выпили. Стали разговаривать о жизни.
– Нет, – говорил главный таракан, Юрик, – сейчас, после кризиса, совсем плохо стало. Бакс растёт, старушки все крошки подбирают. Вон, видишь, как живот подвело? У тебя, конечно, все получше. Но будет бакс 100 рублей штука, и у тебя, наверно, с деньгами будут кранты – придётся нам и отсюда двигать…
– Да ладно, – сказал я, уже прилично охмелев. – Живите пока. Всё вместе как-то легче. А откуда вы про кризис знаете? Тараканы же вроде так подолгу не живут.
– Э, темнота, – сказал Юрик. – У нас же, тараканов, массовое сознание. Мы думаем сообща. Знания передаются от одного к другому. Если я начинаю думать о чём-то, другие додумывают.
– Классно, – сказал я. – Жалко, что у нас не так. Сразу бы все подумали вместе – и вышли из кризиса.
– Согласен, – сказал Юрик. – Только когда одному плохо, то и другим сразу тоже. Боль тоже общая.
Мы говорили довольно долго, но в конце концов меня разморило, и я заснул. Наутро проснулся с тяжёлой головой и сразу побежал блевать в туалет.
Потом ещё и ещё. По дороге замечал трупы тараканов, разбросанные то здесь, то там. Ни одного живого. Меня посетила смутная догадка. Я нашёл вчерашнюю бутылку и помутневшим взором прочитал надписи на ней. Самым подозрительным оказался мягкий знак в слове "Гжелька".
Пару дней я приходил в себя, между делом хороня тараканов во дворе, под берёзой.
Теперь я живу один. Живу хорошо. Деньги перевожу в доллары – покупаю два-три с каждой зарплаты. Хлеб пока есть. Крошки есть. А вот тараканы почему-то не приходят. Жалко. Должно быть, их массовое сознание на меня обиделось. Поэтому я просто сижу дома, хожу из комнаты в комнату от скуки и, чтобы не свихнуться, периодически прошу Бога послать мне тараканов.
Бог милостив. Он услышит мои молитвы. Он пошлёт.
19.3.99
День!
(обыденная трагедия)
Он очень любил леденцы
и потому всегда ходил с огромным
куском льда за щекой. Его звали
Ледорубом и презирали за то,
что он отзывался на это прозвище.
А. Харитонов-Курский.
"Жизнь Ромашова".
1
Сегодня Володя весь день учится. Сидит за столом, уткнувшись битый час в одну и ту же страницу Ландафшица и что-то бормочет. Завтра у него экзамен. Сегодня ему ничего не лезет в голову. Значит, завтра, после экзамена, он будет злой, лохматый и противный. Он и сейчас уже внутренне бесится. Вот-вот. Сейчас скажет что-нибудь.
– Константин! – говорит
