— Неужели ты уже ходишь? — изумленно спросил он у Эбби, пока она сосредоточенно совала пухленький пальчик ему в рот. Марк сделал вид, что жует его, потом бережно накрыл крошечную ручку дочки своей рукой. — Того и гляди тебе понадобится платье на выпускной бал.
Кили со вздохом кивнула.
— Это верно. Оглянуться не успеешь, как настанет ее выпускной бал.
Тут она вспомнила о Дилане и помрачнела, словно туча закрыла солнце. Марк заметил произошедшую с ней перемену, протянул свободную руку и обнял жену.
— Ужин был потрясающий, — сказал он. — Знаю, это звучит старомодно, но ничего не могу с собой поделать: нравится мне, когда моя семья встречает меня после работы, а на столе уже ждет вкусный ужин.
— Привет от Флинтстоунов[2], — язвительно усмехнулась Кили.
Она сделала вид, что обиделась, но Марка ее притворство не обмануло. Он привлек ее к себе и поцеловал под восторженный визг Эбби.
— Ты же знаешь, я не то имел в виду. Если хочешь вернуться на работу, я обеими руками за. Хотя, честно говоря, мне становится немного не по себе, как подумаю обо всех этих подростках, которые будут набиваться к тебе в любимчики.
— Ой, прекрати! — воскликнула Кили с невольной улыбкой. — Подростки не интересуются такими, как я.
— Ни один мужчина не сможет остаться равнодушным к такой женщине, как ты.
Кили вспыхнула до корней волос. Его откровенное восхищение всегда заставало ее врасплох — в последнее время она почти не думала о своей внешности. К счастью, после рождения Эбби фигура ее осталась стройной, но она совсем перестала пользоваться косметикой, а ее светлые, как лен, отливающие серебром волосы были небрежно заколоты бесформенным узлом на затылке.
«Не отвечаю я расхожему представлению о сирене», — подумала про себя Кили, оглядев свои джинсы и безразмерную футболку.
— Что ж, я рада, что ты так думаешь, — сказала она вслух. — Но, честно говоря, я еще не готова вернуться к преподаванию. У меня и здесь дел по горло. Я хочу быть с Эбби в первые годы ее жизни. Для меня нет ничего важнее. — Она задумчиво провела костяшками пальцев по нежной щечке Эбби. — В таком возрасте мама — это нечто вроде зеркала. Я уже успела забыть… Дилан так давно был маленьким. Стоит им сделать любой, самый маленький шажок вперед — и они ищут твоего одобрения. У меня такое чувство, будто именно сейчас она программирует свой маленький компьютер на всю жизнь. Каждый день приносит тысячи перемен, на каждом шагу ей приходится принимать решения, чтобы научиться выживать в этом мире. Ей постоянно требуется внимание, да и Дилану тоже нужно уделять время, у него свои сложности…
— Согласен. В наше время самая большая роскошь для ребенка — это мама, которая всегда рядом, когда она нужна. И даже когда не нужна… Уж об этом мне известно не понаслышке, поверь.
Кили знала, что он имеет в виду. Родители Марка погибли во время несчастного случая на воде, когда ему было всего четыре года. Лукас и Бетси Уивер усыновили его в шестнадцатилетнем возрасте. История его жизни в промежутке между этими датами напоминала ей какой-то сюжет из Диккенса.
— Просто я беспокоюсь, что иногда тебе здесь бывает одиноко, — продолжал Марк. — Ты в городе никого не знаешь. Сидишь одна в четырех стенах…
— Это верно, — согласилась Кили, с грустью вспоминая свою жизнь в Мичигане и теплые дружеские отношения с другими учителями в школе, где она преподавала. — Иногда я чувствую себя немного… отрезанной от людей. Но это временно. И потом, нельзя отрицать, что клетка у меня золотая.
В черные дни после смерти Ричарда она и вообразить не могла, что когда-нибудь будет жить в таком роскошном доме с новым мужем и новым ребенком. В то время она была раздавлена чувством вины, проклинала себя за то, что не сумела удержать Ричарда от последнего рокового шага. Вот и сейчас страшное воспоминание заставило Кили вздрогнуть. Она прогнала его, взглянув в широкое — во всю стену — окно на расстилающуюся за домом лужайку, все еще зеленую в этот сентябрьский день, на изящный внутренний дворик и бассейн, обнесенный защитной сеткой. Воротца были заперты, но сквозь сетку она разглядела знакомый предмет — скейтборд Дилана, забытый на самом краю бассейна. Кили вновь нахмурилась. «Сколько раз ему повторять?!» — подумала она с досадой.
— В чем дело? — встревожился Марк.
Кили покачала головой и высвободилась из его объятий.
— Да Дилан опять оставил скейтборд на краю бассейна. Я ему тысячу раз повторяла, что это опасно. Когда он не катается, пусть запирает эту доску в гараже.
Марк, как всегда, не стал критиковать своего пасынка. Он старательно избегал любых намеков, которые могли бы дать ей понять, что она что-то упустила в воспитании сына. Кили была очень благодарна Марку за тактичность, но у нее просто руки опускались при виде перемен, произошедших с ее сыном за последние несколько лет.
— У него масса других забот. Ты куда? — спросил Марк.
— Сейчас позову его вниз. Он до сих пор не сделал уроки.
Занятия в школе начались всего две недели назад, и всем им приходилось приспосабливаться к новому расписанию и к постоянно растущему объему домашних заданий.
— Я помогу ему приготовить уроки, — сказал Марк.
Кили бросила на мужа взгляд, полный люби и признательности.
— У тебя терпение святого, — вздохнула она.
— Да брось, мне же тоже когда-то было четырнадцать лет. Я еще не забыл, каково это — сражаться с бушующими гормонами. В те дни я вечно попадал в какие-нибудь истории. Чуть было не бросил школу. Сам не понимаю, каким чудом мне удалось удержаться.
— Тем более что некому было тебе помочь, — сочувственно заметила Кили.
Она не переставала поражаться тому, как Марку удалось добиться такого успеха в жизни при столь неблагоприятных стартовых условиях. Но, как бы то ни было, тяжелое детство помогало ему лучше понять Дилана.
— Нельзя сказать, что я был совершенно одинок, — возразил Марк. — У меня было несколько хороших учителей, они старались мне помочь. Я сменил несколько опекунов, и некоторые из них были не так уж плохи. Ну и, наконец, у меня был Лукас.
Кили кивнула. Лукас Уивер был для Марка образцом — человек более чем скромного происхождения, сделавший себя сам. В свое время Лукас, солидный адвокат, взялся бесплатно защищать известного малолетнего правонарушителя, Марка, в деле о хулиганстве — так они и познакомились. Лукас и сумел разглядеть в озлобленном бунтаре-подростке хорошие задатки, которые стоило развить. В конце концов Лукас и его жена Бетси усыновили трудного подростка. Лукас помог Марку закончить колледж и юридический факультет университета, а когда его приняли в коллегию адвокатов, пригласил на работу в свою фирму. Марк никогда не забывал, что он по гроб жизни обязан Лукасу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
