Еще одно напоминание о той страшной ночи осталось у Свон – тоненькое колечко из белого золота. Откуда оно появилась на мизинце, девушка не знала. Попытавшись снять, чтобы сохранить в шкатулке, обнаружила, что не может этого сделать. Кольцо обладало удивительной особенностью – оно росло вместе со Свон. Вот только год назад ее пальчики были тоненькими, детскими, теперь это была девичья крепкая рука, а колечко не давило. Оно легко вращалось, но не снималось.
Все было хорошо в пустующем замке, пока не появились слуги из городского дома с известием, что семейство Шовеллер возвращается. Силинда, старшая дочь графа выходит замуж и по этому случаю сторона невесты объявила бал.
И вот настал день, когда несколько экипажей заехало во двор. Все обитатели замка вывалили встретить столь долго отсутствовавших хозяев. Из первой кареты, к которой подскочили слуги, чтобы открыть дверцу и откинуть ступеньку, вышел граф Шовеллер. Высокий статный мужчина, виски которого обильно посеребрила седина. Следом из кареты выбралась его располневшая супруга, нервно складывая и раскладывая веер, стеная и жалуясь на дорогу, пыль, жару. Одновременно с ее выходом вторая карета разродилась ворохом цветного бархата и кружев. Это прибыли дочери, сопровождаемые гувернанткой. Силинда и Чарис превратились в чудесных барышень, отчего не видевшие их пять лет служанки заахали и заохали.
Дверцы третьей кареты открылись с треском, и из нее вывалился толстяк с пунцовым лицом и заплаканными глазами. Запнувшись о ступеньку, он нескладно упал на колени, но, не удержав свой вес, уперся в землю руками. Воспользовавшись им, как ступенькой, из кареты вышли два молодых человека, явив встречающим свои одинаковые физиономии.
Повариха отметила, что близнецы очень похожи на графа в молодости: такой же прекрасной осанкой, хорошей фигурой, высоким ростом и надменным выражением лица. Оглядев толпу слуг, отметив замершие в восхищении лица женской части прислуги, они гордо проследовали в дом.
Как только близнецы показались из кареты, Свон спряталась за мощную спину поварихи, наблюдая за ними из-за крыльев ее чепца. Хотя все служанки пялились с неприкрытым интересом на это парное чудо, она смогла различить холодный блеск глаз, презрительную кривизну губ, нервно сжимаемые пальцы рук. Молодые люди вернулись еще более развращенные вседозволенностью, чем были до этого.
Несчастный Дак, поднялся с помощью подбежавших слуг, и, не стесняясь своих слез, растертых по лицу вместе с пылью, поплелся в дом, ноя и всхлипывая.
Так вернулось в свой замок родовитое семейство Шовеллер, сопровождаемое слугами, гувернерами и лекарем. Караван из обозов подошел к вечеру. На них громоздились новая мебель, сундуки с посудой и всякий прочий скарб. Целый воз предназначался для нарядов, уложенных в большие баулы. Привезли все, чем разжились в столице за последние годы.
В доме начался хаос. Слуги бегали как угорелые, пытаясь угодить женской части Шовеллер. Дамам требовалась то горячая вода, то легкие закуски, то свежевыжатый сок, то нюхательная соль и прочие женские штучки. Истошно кричал лекарь, отчитывая кухарку за нерасторопность в приготовлении успокоительного отвара для хозяйки. На кухню пришел так и не умывшийся Дак и ныл, что проголодался, наседая на Берту, требуя быстрого приготовления еды. Позже забежала заплаканная горничная, перестилавшая постель в комнатах близнецов. Она была зажата ими, но когда дала отпор, получила пощечину и испорченную блузку, ворот, которой закрывала трясущимися руками.
Прибывший управляющий, разрываясь на семь частей, молился богу, чтобы быстрее наступила ночь, и все разошлись по своим комнатам. Тогда можно было бы спокойно руководить процессом налаживания жизни в замке.
Свон старалась не показываться на глаза младшим представителям семьи Шовеллер, помня их последнюю встречу и гадая, что вызвало их скорый отъезд из замка. Предположения мучили ее все эти годы. Видел ли охотник, кто бросил ее в воду? Может быть, он на самом деле являлся влиятельным человеком? Поэтому он прислал королевского лекаря и заставил Шовеллер-младших покинуть замок на следующий же день. Конечно, это могло быть совпадением. Но Свон хотелось верить, что кто-то из сильных мира сего посочувствовал сироте и встал на ее защиту.
Через неделю в замок начали прибывать гости. Всем объявили, что на торжество прибудет сам король, поэтому замок чистили, мыли, развешивали новые занавеси, ковры, гобелены. Пустовавшее ранее западное крыло открыли и туда свезли новую мебель, оборудовав покои для венценосных особ.
На задний двор то и дело приходили телеги с овощами, фруктами, винами, клетками, где шумели гуси, куры, индейки. Жизнь кипела, и Свон посчастливилось не столкнуться ни с кем из Шовеллер. Она бралась за дело где угодно, лишь бы не попасть в восточное крыло.
Сегодня ее отправили в деревню отобрать расторопных крестьянок для временного служения в замке. Свон обрадовалась, так как хотела быть подальше от замка и его благородных обитателей, на которых без устали жаловались слуги. Молоденькие горничные отказывались ходить в покои близнецов. Теперь туда посылали только женщин в годах, еще и приплачивая им за нервную работу. Женская часть и Дак тоже не отставали: донимая капризами, бестолковыми приказами, которые сами же вскоре отменяли и давали еще более бестолковые. Только благодаря многоопытному управляющему, все работало, подчиняясь главной цели – достойно провести праздничный прием и не ударить в грязь лицом перед королевской четой и ее отпрысками.
Свон шла по залитой солнцем дороге, возвращаясь из деревни, когда ее обогнали три всадника, обдав клубами пыли. Не успев стряхнуть пыль, она обернулась на треск, раздавшийся за спиной. Оказалось, что у огромной кареты лопнула ось, и оторвавшееся колесо полетело в сторону Свон. И обязательно сбило бы, если бы она не кинулась прочь, кубарем скатившись в канаву.
Из этой канавы девушка выбралась самостоятельно, но в каком плачевном состоянии! Ушибленный локоть саднило, волосы растрепались, платье порвалось в нескольких местах. Изрядный слой пыли и грязи довершал образ пострадавшей. Отряхиваясь и прихрамывая (она к тому же подвернула ногу), Свон выбралась на дорогу. У кареты стояли две красивые дамы и смотрели, как кучер со слугами пытается прикатить колесо. С первого взгляда Свон поняла, что дворянкам придется продолжать путь пешком: без посторонней помощи карету не починить.
Заметив выбравшуюся из канавы замарашку, женщины обернулись. Одна из них, брезгливо поморщилась, другая же приветливо улыбнулась:
– Милая, далеко ли до замка Шовеллер?
Свон, продолжая одергивать и отряхивать платье, подняла глаза на незнакомок. Оценив богатые дорожные костюмы, приветственно поклонилась:
– Достаточно далеко, миледи. Если отправитесь пешком, только к ужину успеете. Но если вы дадите мне лошадь, я смогу прислать за вами другой экипаж. Я только что видела кузнеца, и он передал нашему милорду весточку, что его карета готова. До деревни рукой подать!
По знаку приветливой незнакомки кучер распряг пару лошадей, вскочил на одну из них. На другую привычно взлетела Свон. Она прекрасно обходилась без седла. Краем глаза всадница заметила, что недовольная дама задохнулась от ее поведения: сесть по-мужски на лошадь, оголив свои ноги! Кошмар! Другая же сделала успокаивающий жест рукой, позволяющий Свон перестать краснеть. Хотя они наверняка не заметили этого из-за слоя пыли, покрывающей ее лицо.
Свон неслась на скакуне так, что ветер свистел в ушах, кучер едва поспевал за ней. Скоро они подъехали к кузнице, откуда вышел удивленный хозяин. Он поймал на руки спрыгивающую с коня красавицу, выслушал ее, и запряг этих же лошадей в карету графини, пообещав, что сейчас же отправит людей за сломавшейся.
Свон устроилась на облучке и, доехав до дам, расположившихся на подушках, вытащенных из покосившейся кареты, спрыгнула, освобождая место слугам.
Никто не подумал предложить замарашке подвезти ее, только улыбчивая пассажирка поблагодарила и пыталась дать монетку, но бойкая девица отказалась. И, окатив Свон очередной кучей пыли, карета удалилась в сторону замка. Спасительница же побрела, прихрамывая, в том же направлении. Она намеревалась ближе к замку отклониться в сторону реки, чтобы умыться и явится не в таком ужасном виде.
Уже ближе к вечеру, когда последние лучи летнего солнца ласкали землю, Свон услышала шум воды. Спустившись по крутому склону к реке, она принялась раздеваться. Сняв юбку и блузку, прополоскала их в проточной воде и развесила по кустам, обильно растущим на берегу.
В тонкой нижней рубашке замарашка зашла в воду и погрузилась в нее с головой. Течение подхватило распустившиеся волосы, промыло их, лаская, запустило струи в открывшийся вырез рубашки, закручивая саму рубашку вокруг стройного тела, обмывая его от дорожной пыли и возвращая первозданную красоту.
