губы, прикрыв глаза.
— Мама, почему ты молчишь? Где же сейчас Сесилия?
— Сесилия очень далеко. Она покинула эти места, когда тебе было около шести лет. Уехала в новое место, где её никто не знает и кем она является. Сейчас она должно быть в безопасности, если конечно жива, — выдохнув, женщине тяжело давался этот разговор. — Мы приехали сюда, когда ты была совсем малышкой.
— Меня будто ледяной водой окатили, мама. Все это так неожиданно. Почему же ты не рассказала мне раньше?
— Ты уже большая и можешь меня понять. Да и больше не было времени оттягивать этот разговор. Тебе лучше знать всё сразу.
— Что же тогда мне делать?
— Мы должны уехать, должны отправиться к моей матери. Там у нас хотя бы будет шанс. Она поможет тебе, — Агнет выдохнула. — Нас больше ничего не держит здесь. Твой отец покинул нас. Дождёмся, когда Томас немного поправится и поедем.
— Хорошо, мама, просто странно, что я совершенно не чувствую никакой силы внутри, даже ни намёка.
— Тшш, — мать поднесла палец к губам. — Всюду уши и глаза, не забыла?
Она качнула головой.
— Сесилия не зря постаралась, скрыла всё тщетно глубоко в тебе, что ты сама этого не чувствуешь.
— И её я совсем не помню…
— Это тоже её рук дело. Ты уже была не такая маленькая, чтобы совсем не помнить. Она просто облегчила твою ношу, так как очень любила тебя, порой казалось, даже больше меня, — женщина улыбнулась первый раз, за долгое время.
— Ты скучаешь по ней? — взглянула на мать Гретта.
— Как же ребёнок может не скучать по своей матери? Но так лучше для всех нас — и она это понимала. Благодаря тому, что она уехала, мы сейчас живы и, надеюсь, она тоже.
— А как мой дар начал проявляться? Ты ранее сказала, что это началось в детстве.
— Верно, — женщина погрузилась в воспоминания. — Когда ты только родилась, резко грянул сильный дождь, хотя до этого нас мучила засуха. Пару недель несносной жары. Погибали весь урожай и скотина. Но в тот вечер, как ты издала свой первый крик, и твоя бабушка взяла тебя на руки, начался сильный дождь, гроза сверкала. Я помню тот взгляд Сесилии: она понимала, что в тебе древнейший и очень сильный дар — иначе и быть не могло.
— Бабушка была первой, кто взял меня на руки? — девушка ласково улыбнулась, положив голову на колени матери и пытаясь хоть немного вспомнить смутный образ Сесилии.
— Да, она долго держала тебя, не желая выпускать из рук. Она была сильно привязана к тебе. И я порой завидовала, — она усмехнулась. — Глупо конечно.
— Как жаль, что я её совсем не помню.
— Однажды ты играла с соседскими ребятами на улице: они раньше часто тебя обзывали и дразнили, мол твоя бабка тёмная ведьма. Это тебя сильно задевало, хоть ты и старалась это скрывать от них, но всегда рассказывала мне. И в один день, когда они вновь тебя обозвали, ты так яростно на них посмотрела, что вокруг закружил ветер. Я в это время кормила скот, как вдруг увидела это. Они смотрели на тебя и не понимали, почему ветер кружил вокруг них и не унимался, а затем одному из мальчишек прилетел небольшой камень в живот.
Агнет закрыла глаза и помотала головой, боясь даже вспоминать это.
— Я так сильно в тот момент испугалась, что случится, что-то страшное.
— Ты рассказываешь, а я абсолютно ничего не помню, будто это не моя жизнь.
— Я просила Сесилию всё это скрыть в твоей памяти. Это было ни к чему. Она много скрыла, но возможно ты начнёшь всё вспоминать…
Гретель тихо выдохнула, пытаясь переварить всю полученную информацию.
— А теперь послушай, если у меня не выйдет пойти с тобой, ты отправишься сама.
— Что? Я не смогу пойти одна.
— Твой брат сильно болен. Возможно, мне нужно будет остаться. Я не знаю, сколько времени займёт его лечение. Поэтому внимательно слушай, как туда добраться.
— Мама, но…
— Ты должна будешь пройти в саму глубь леса, до последней поляны, где обычно собираешь травы. Свернёшь направо — и отправишься в Одлинский лес. Но будь аккуратна: там повсюду солдаты. Затем иди не по главной тропинке, а по той, что будет левее: она скрыта от лишних глаз, но ты поймёшь.
— Как же я буду ночью одна в лесу?
— Но здесь ты тоже не можешь оставаться, как ты не поймёшь? Это ещё более смертельно опасно для тебя. Дальше ты около двое суток будешь брести по лесу, пока не доберёшься до деревни. Там найдёшь место, где переночевать и отправишься на утро вновь в путь.
— Дальше этого я не заходила, но твоя бабушка оставила мне карту. Впереди будет ещё пара лесов и море. Ты должна будешь отправиться через него до Тенфолда, и там уже узнаешь, где обитает твоя бабушка. Поскольку это всё, что я знаю. Твой путь займёт неделю, а то и больше, смотря, как ты будешь добираться.
— Путь невероятно долгий и тернистый. Я могу и вовсе не добраться.
— Откинь эти мысли из своей головы. Ты неспроста родилась с таким даром.
— Даром? Из-за него моя жизнь в опасности!
— Но также ты не знаешь, какие дороги в будущем он может тебе открыть.
Девушка шумно вдохнула.
— Я пойду с вами, подождём несколько дней, пока Томасу не полегчает.
С улицы послышались звонкие звуки лошадиного топота. Приближались солдаты.
— С чего это они так рано? У нас совсем нечего им дать.
— Постой, мама. Не выходи.
Гретта выглянула в окно и заметила скачущего впереди Генри Конанта — племянника короля.
Девушка мысленно выругалась. Она недолюбливала этого человека. Поскольку он всегда проявлял странный интерес к ней.
Генри часто любил развлечься с местными девушками низкого сословия. И в один из дней Гретель возвращалась домой из города по дороге, а не как обычно по лесу. Она повстречала солдат во главе с племянником короля. Он омерзительно прошёлся по девушке глазами, словно оценивая товар, и спустился с лошади, предлагая проводить её. Но любезно отказавшись, Гретта незамедлительно направилась домой.
С тех пор Генри часто приезжал сам в деревню с солдатами собрать дань. И каждый раз не упускал возможности повидаться с Гретель.
Отойдя от окна, девушка направилась в дальнюю комнату. Но с улицы послышались крики.
— Что там происходит? — испугалась Агнет и выглянула в окно. Молодую девушку вытащили на площадь и бросили прямо под ноги Генри Конанта. Он, слегка опустив голову, презренно посмотрел на неё.
— Прошу смилуйтесь! — девушка рыдала
