пару исчезающих золотистых искорок. Они выглядели такими необычными, но тут же исчезли, поднявшись ввысь.
Спустя некоторое время она вышла на поляну и взялась собирать травы. В этот раз их было не так много, и поэтому пришлось потрудиться, чтобы набрать хоть что-то.
Присев на колени, она потянулась за дальним цветком и вдруг замерла. В груди вновь потеплело, словно маленький огонёк, что застрял внутри всё больше разгорался. Ухватившись за сердце, Гретта прикрыла глаза в ожидании, когда это пройдёт.
Около двух часов девушка выискивала самые редкие и нужные травы: ей удалось набрать разных понемногу.
В груди прекратился жар и она, медленно встав, развернулась к лесу и замерла на месте. Мешочек с травами выпал из её рук, и она ужаснулась: со стороны деревни клубился дым.
— Мама… — прошептала она и, подхватив мешочек, кинулась в лес.
***
Находясь в своих покоях вместе с девицами, Генри Конант весело проводил время, попивая вино из своего бокала.
Его душу ничего не тревожило, напротив, он уже предвкушал свою победу. Он сломал эту девчонку. Теперь она точно никуда не денется. Каких-то пара дней — и она будет его. Повернувшись, он посмотрел на девушку, что ещё спала. Он словно почувствовал отвращение. Ему все они были противны, хоть он и пускал их к себе в кровать.
Почти каждую ночь, как он встретил Гретель, он думал о ней и не мог себя от этого избавить. Такое с ним происходило впервые, и его даже посетила мысль о том, что он ею одержим. Скорее всего, это лишь плотское влечение: его дикое желание заполучить её; оно возникло, от того, что она не желала Генри, постоянно избегала и отказывала.
Ему неистово хотелось, чтобы она принадлежала только ему. Была покорна ему, хотя её строптивость ему даже нравилась. Она раззадоривала его и заставляла хотеть заполучить её ещё больше.
— Осталось совсем недолго, птичка, и ты попадёшь в мою клетку, — усмехнулся он и отпил из своего бокала, осушив его до дна.
Весь вчерашний вечер он провёл в этой компании, и ему это уже наскучило. Полураздетые девицы, которых вчера он захватил с ближайшей деревни, лежали в его постели. Он поднялся с кровати, чтобы добавить себе вина, и мельком взглянул в окно.
Увидев клубы дыма, он сжал бокал в руке и резко поставил его на стол; после чего живо одевшись, решительно направился к королю.
Ваше Величество, находясь в тронном зале, что-то бурно обсуждал со своими придворными.
— Ваше Величество, — мужчина обратился к королю и тот обернулся.
— Генри, — мужчина преклонных лет широко улыбнулся племяннику. Своих детей у короля не было, и поэтому Генри являлся его любимцем. Его мать была родной сестрой короля и умерла при родах, оставив сына на попечение своего брата.
Генри рос в излишнем внимании со стороны нянек и самого дяди. От того был чрезмерно избалован и считал, что всё и всегда должно доставаться ему.
— Ты чем-то взволнован? — король поинтересовался.
— Да, что там за дым со стороны деревень?
Король изменился в лице.
— Познакомься, этот человек избавляет лучше всех других тёмные души. И он прибыл к нам издалека по моей просьбе.
— Что происходит? — Генри непонимающе уставился на короля.
— Слишком много нечисти развелось на нашей земле. Я больше не мог этого терпеть: нужно было что-то с этим делать.
Генри, всё ещё не понимая, продолжал слушать короля.
— Сегодня состоится торжественный ужин: я созвал самых нужных нам в это время людей. Говарт — один из лучших охотников на ведьм. Он поделился своим опытом и сказал, что это, хоть и жестокий, но самый действенный способ.
— О чём вы говорите, дядя?
— Не перебивай меня и дай сказать. Мы начали с ближайших деревень. Убили всех женщин, и мужчин, что хоть как-то выражали свою преданность дьяволу.
Генри Конант замер от изумления.
— Что вы сделали? — сурово переспросил он. Никто другой не смел обращаться к королю в таком тоне, но ему это дозволено.
— Перебить змей мы можем только, вытравив их логово; и спасибо Говарту, что наставил меня на истинный путь.
— Это безумие! Там же столько невинных жизней! — в Генри проснулась необъятная злость.
— Успокойся, Генри, — король похлопал его по плечу. — Невинных детей мы не тронули, хотя и в некоторых из них уже течёт это дьявольщина. Но мы выбьем из них эту нечисть, — король улыбнулся и торжественно приподняв кубок с вином, отпил из него.
Все мысли Генри в миг спутались. Он не верил в то, что его дядя мог поступить подобным образом. Истребить сразу несколько деревень — это было более, чем не разумно.
— Вы хоть подумали, о том, что теперь станет с этими местами? Кто захочет поселиться в этом месте?
— Впереди ещё долгая и усердная работа, мой дорогой племянник. Но в чём-то ты прав: это жестоко и не справедливо по отношению к совсем не повинным людям, что оказались там. Но ты и сам прекрасно знаешь: эти места просто кишели этими тварями. Нам пришлось пойти на крайние меры. Для большой победы стоит пойти даже на самые ужасные вещи.
— Я не согласен с вами, дядя. Не такой ценой, — он со всей яростью посмотрел на Говарта и стремительно направился к выходу.
Он подхватил свой плащ и живо направился в конюшню. Ему срочно нужно найти Гретель, убедиться, что она по счастливой случайности не пострадала. Он был не готов её потерять.
Словно вихрь, он рьяно рванул, удерживаясь в седле, пока лошадь неслась вперёд.
***
Гретель бежала, обгоняя ветер. Её дыхание прерывалось, а волосы как назло разлетались в разные стороны. Но не ощущая ничего, кроме чувства необъятного беспокойства, девушка приближалась всё ближе к источнику дыма.
Её сердце каждый раз замирало, и, казалось, вот-вот выскочит из грудной клетки.
Выбежав из леса, она увидела, как пылали дома. На улице ни одной живой души.
Везде были тела, покрытые окровавленными пятнами. Они бездыханно лежали, словно просто уснули, но раны на их телах и застывшие лица в ужасе опровергали это.
Гретель, что есть силы бежала к своему дому. Забежав внутрь, она вскрикнула от неожиданности. Мать лежала прямо у кровати брата на полу. На её животе была небольшое алое пятно.
— Нет, нет! — Девушка подбежала к ней и упала на колени. Потянув женщину на себя, она положила её голову себе на колени и умоляла открыть глаза.
— Открой, мама, открой глаза! Я не должна была вас оставлять, — она рыдала над её безжизненным телом. Её пальцы водили
