Студенческие судьбы друзей оказались на удивление схожими: одногодки, учились на отлично, спортсмены. И оба пользовались неизменным успехом у девушек. Правда, что касается спорта, Тимур не играл в баскетбол, а считался одним из первых номеров в сборной университета по боксу. Приятелей объединяло и то, что до поступления в университет они успели отслужить в армии. Больше того, Рудо ещё и на войне побывать умудрился! Правда война с Англией за Фолклендские (Мальвинские) острова оказалась совсем недолгой и, на радость Рудо, быстро проигранной Аргентиной. По иронии судьбы в конце учёбы, даже кризисы в личной жизни у них случились почти одновременно.
Тимур с подачи Рудо много общался с иностранцами, которых в университете всегда хватало. Главными друзьями самого Рудо были ребята, в одной группе с которыми он изучал русский язык на подготовительном отделении, обязательном для иностранцев. Учились все по одной программе, но результаты сильно отличались. Так, один из уникумов – Мигель, португальский товарищ, уже через год на русском лопотал без малейшего акцента. Тимур не мог поверить в то, что до приезда в нашу страну Мигель не знал ни слова по-русски. Обратный пример – Серхио, земляк и друг Мигеля, который за семь лет пребывания в университете так и не смог научиться сколько-нибудь понятно изъясняться по-русски. Сам Рудо освоил язык очень хорошо, не в пример Серхио, но, в отличие от Мигеля, акцент у него всё же присутствовал.
Общение с иностранцами оказалось весьма познавательным. Какие-то вещи в укладе и представлениях студентов из-за рубежа ничем не отличались от привычных, но встречались и такие, которые казались Тимуру дикими. Впрочем, и у гостей страны часто возникали сложности в понимании абсурдных, по их мнению, сторон нашей жизни. Мало что знавший о СССР Рудо оказался студентом МГУ совсем не случайно. Это стало возможным благодаря хорошо продуманным действиям его отца, члена аргентинской компартии, у которого появилась возможность отправить сына в Москву. Получить отличное образование бесплатно, чтобы потом хорошо устроиться у себя на родине, – выгодное предприятие, которым грех было не воспользоваться.
Самая отталкивающая черта студентов из капстран – меркантильность. Тимур не питал иллюзий насчёт обаятельного аргентинца. Впрочем, Рудо и не скрывал, что приехал в СССР не из-за любви или интереса к нашей стране. Такой же «шкурный» интерес руководил почти всеми прибывшими в страну на обучение выходцами из развивающихся и капиталистических стран. Намного приятнее казались ребята из соцстран, и особенно выделялись среди них кубинцы – то были настоящие романтики. Своей открытостью, жизнерадостностью и искренней, почти детской верой в победу социализма в мире кубинцы вызывали симпатию. Тимур заметил, что многие «капиталисты» за время учёбы сильно менялись. Так произошло и с Рудо, который прибыл из меркантильных соображений, но за семь лет пребывания в стране проникся тёплыми чувствами и к университету, и к сокурсникам, среди которых нашёл много настоящих друзей.
Рудо как-то поделился с Тимуром тем, что его больше всего поразило в далёкой и загадочной стране. Аргентинец откровенно признался, что нигде больше не видел столько красивых девушек, как у нас. Впрочем, в этом открытии Рудо не был оригинален. То же самое повторяют почти все иностранцы. Как человек с горячим южным темпераментом, в крови которого в равных пропорциях смешалась итальянская, испанская и португальская кровь, Рудо сгорал от желания и интереса к лучшей половине человечества. С первых дней, ещё толком не научившись говорить по-русски, он проявил большую прыть в общении с прекрасным полом. Если учесть, что наши соотечественницы чрезвычайно падки на иностранцев, то вполне прогнозируемый успех, поначалу ошеломивший и самого аргентинца, был ему обеспечен.
Однако главным ловеласом курса считался Мигель – настоящий Казанова, будто сошедший со страниц романа и принявший современный облик. Любвеобильный португалец был чрезвычайно хорош собой, очень нравился девушкам, часто и искренне влюблялся сам и легко влюблял в себя. Он менял девиц с невероятной лёгкостью, чуть ли не каждый день, на что с удовольствием тратил и силы, и время, которого для учёбы почти не оставалось, но это обстоятельство мало волновало пылкого португальца. Как результат, в конце первого курса за систематическую неуспеваемость без особых церемоний незадачливого Казанову вполне заслуженно вытурили из университета. Недолго погоревав, Мигель какими-то путями оперативно пристроился в институт физкультуры, где и продолжил заниматься любимым делом, т.е. покорением женских сердец, но уже среди крепкотелых спортсменок. Впрочем, и об университете он не забывал. К друзьям наведывался регулярно, а заодно, по старой памяти, удостаивал вниманием своих прежних пассий.
Даля
Второй курс на факультете – благодатное время, когда учебные нагрузки стали привычными, круг общения сложился, а студенческая жизнь устоялась.
Вслед за первым бурным этапом в личной жизни Рудо, сопровождавшимся многочисленными амурными победами, пришло время, когда он, подобно мастеру, как говорят боксёры, бил уже не по площадям, а на выбор. Частота знакомств с девушками пошла на спад, а количество незаметно перешло в качество – появились постоянные партнёрши.
В комнате ни для кого не было секретом, что Рудо одновременно крутит романы с четырьмя девицами. Наверное, не только Тимура удивляла та лёгкость, с которой иностранные ребята, впрочем, как и девушки, строили свои ни к чему не обязывающие отношения. Чужие амурные успехи обычно раздражают мужчин и вызывают ревность, но Тимур, сам не обделённый женским вниманием, не привык лезть в личную жизнь друзей, и поэтому его не волновали любовные похождения Рудо. Однако невольным свидетелем ситуаций, в которые попадал неугомонный ловелас, Тимуру приходилось становиться не раз. Однажды три из четырёх пассий аргентинца одновременно явились в общежитие. Как произошла такая накладка, непонятно: то ли сам Рудо случайно пригласил девушек в одно и то же время, то ли девушки проявили инициативу. Перепуганный мачо носился по общаге, пытаясь скрыться от нагрянувших любовниц. Тимур, Володя и Андрей тем временем стойко держали оборону и поочерёдно бессовестно врали барышням, что Рудо уехал в посольство своей страны по очень важному делу. После такой накладки Рудо стал смотреть на отношения с девушками чрезвычайно серьёзно. В связи с чем составил специальное расписание встреч, которому строго следовал, чтобы в будущем не попасть в неловкую ситуацию. Рудо, окружённый женским вниманием, продолжал купаться в безбрежном океане искренней непродажной любви. Всех обитателей комнаты удивляло, как просто давали себя обманывать девушки. По-видимому, каждая из них искренне верила, что именно она единственная в жизни аргентинца. В силу воспитания Тимур даже представить себя не мог на месте Рудо, морочившего голову нескольким барышням одновременно. В стране развитого социализма «сексуальная революция» ещё не успела пройтись катком, однако небольшие очаги этой революции уже присутствовали в лице иностранных студентов, которые своим примером потихоньку размывали представления о границах дозволенного.
Рано или поздно, но всему приходит свой срок. На втором курсе, после быстро промелькнувших зимних каникул, Рудо отправился на дискотеку к филологам. Мероприятие проходило в ДСВ (Дом студента на Вернадского) и закончилось для аргентинца, как обычно, знакомством с очередной белокурой красавицей. Из разговора в ритме «медленного» танца, выяснилось, что у новой знакомой нехарактерное для русских девушек имя – Даля, и она родом из Вильнюса. Все жители нашей страны для иностранцев – русские, и им сложно объяснить, что это не совсем так. Особенной ревностью к вопросу национальной принадлежности отличались, как ни странно, мало эмоциональные жители советской Прибалтики. Стройная синеглазая литовка училась на втором курсе юридического факультета и только что успешно закрыла очередную сессию.
Знакомство оказалось совершенно случайным для Рудо, чего нельзя сказать о Дале, которая, несмотря на нежный возраст (в начале августа её ждал первый в жизни взрослый юбилей – двадцатилетие), хорошо знала, чего хочет в жизни. Она сильно отличалась от романтических девушек, с которыми до этого крутил свои бурные романы Рудо. Своей прагматичностью и меркантильностью Даля могла дать фору любому иностранцу.
Отца Даля никогда не видела, только со слов мамы знала, что этот нехороший человек бросил их. На самом деле законного отца у девушки никогда и не было. В своё время мать долго подыскивала выгодную партию, но так ни на ком и не остановила выбора. Когда стало понятно, что замуж поздно, решила завести ребёнка для себя. Так и появилась на свет светловолосая и голубоглазая девочка. Мать чуть ли ни с детства внушала дочке мысль о выгодном браке с богатым иностранцем, перед которым самые успешные в отечестве люди бедны как церковные мыши. Даля оказалась умной девочкой и прислушалась к советам мамы.
