– Всё, что ты говоришь, правильно – не возразишь, – Рудо положил вилку на стол, откинулся на спинку стула и, глядя в окно, задумчиво сказал, – полгода назад примерно так же рассуждал. Всё ясно и просто: что делать, и как строить жизнь. Правильно говоришь, что сейчас у меня есть все возможности, и есть прямая выгода от продолжения учёбы, но нет главного – нет желания здесь оставаться.
Голос Рудо то ли от волнения, то ли от нахлынувших воспоминаний задрожал.
– Очень хочу вернуться домой. Соскучился по родителям, по младшему брату и сестре, которых не видел уже семь лет. Подумать только семь лет! Здесь ничто не держит. Нет сил, даже до защиты потерпеть. Наверное, тоска по дому есть не только у русских. Последние месяцы совсем грустно стало, только работа и спасала. Сейчас, когда делать нечего и осталось дождаться только дня защиты, время словно остановилось. Там, далеко, я свой, а здесь – чужой…
– Почему чужой? А друзья, а университет, а знакомые и земляки? – горячо заговорил Тимур, – Понимаю, не срослось с Далей, так что, из-за этого жизнь рушить и карьеру свою гробить?
Всё, к чему сейчас призывал друга Тимур, в равной степени относилось и к нему самому, переживавшему разрыв с любимой девушкой. Его тоже ничего вокруг не радовало, и так же, как и Рудо, он испытывал щемящее чувство одиночества среди толпы. В собственной слабости и малодушии всегда труднее признаваться. Тимур сам только и мечтал о том, чтобы скорее покончить с дипломом и драпануть домой, на Кавказ, где ничего не напоминало бы ему о теперешних переживаниях.
«Когда, ко всему прочему, ещё и находишься в чужой стране, чувство одиночества, наверное, становится нестерпимым», – подумал Тимур.
Видя, что Рудо не радует тема, Тимур замолчал. Оба сосредоточенно смотрели в свои тарелки, орудуя ножами и вилками. Быстро по-армейски прикончив свой завтрак и отхлебнув глоток ещё горячего чая, Тимур поднял глаза на собеседника, который к этому времени тоже практически завершил трапезу. Тимура охватила тоска от мысли, что, возможно, это их последняя беседа за одним столиком. Стало понятно, что аргентинец не рисуется и действительно очень скоро покинет страну, уедет за океан, и они вряд ли когда-нибудь встретятся. Отгоняя невеселые мысли, Тимур, снова заговорил.
– Как дома? Как родные и близкие?
– Нормально. К счастью, все живы и здоровы. Больше всех скучает мама, отец спокойнее относится к разлуке, а брат и сестра стали взрослыми. Представляешь, – оживился Рудо, – сестра, пока я здесь учился, успела выйти замуж и даже родить дочку! Так что я теперь еще и дядей стал. В голове не укладывается! Когда уезжал, сестре только четырнадцать лет исполнилось, а тут она уже мамой стала! Даже представить трудно.
Конец ознакомительного фрагмента.
