Петров. Да-да, я все понимаю. Надо было указать в анкете, тогда бы так не получилось.
Надя. Ничего и не получилось. Мы познакомились, и все очень хорошо.
Нина (едва скрывая иронию). А по паспорту, мистер Петроф-ф, у вас какая национальность?
Петров. По паспорту у меня нет национальности. То есть я хочу сказать, в американском паспорте нет графы «Национальность».
Нина (явно завелась). Так кто же вы все-таки? Русский или американец?
Петров. Видите ли, когда в Америку приезжают на жительство граждане из России – русские, армяне, евреи, – то в Штатах все они считаются русскими, а после того как получат американское гражданство, становятся американцами.
Курочкин. Это очень трудно – получить американское гражданство. У Тони на это ушло пять лет. Самый лучший вариант – выйти замуж за американца. Тогда все дальнейшее получается автоматом. Для этого и существует наша международная фирма «Любовь без границ». Предлагаю, леди и джентльмены, пригубить бокалы за любовь без границ.
Пьют.
Нина. Как же вы попали в Америку, мистер Петроф-ф?
Петров. О, это очень грустная история. Я и моя жена Софочка очень хотели ребенка. Мы вообще любили детей. Оба окончили Педиатрический институт в Ленинграде, лечили чужих детишек, а своих у нас не было. Оказалось, у меня и у Софочки совпадение резуса крови. Дети у нас быть не могут. И вот Софочкина подруга Нора стала уговаривать Софочку переезжать в Америку, где врачи доводят этот самый резус до необходимой кондиции. Так мы оказались в Америке.
Нина. Мистер Петроф-ф, если вам починили ваш злополучный резус, зачем вам понадобилась еще одна жена и зачем вообще вы здесь?
Надя. Нина, как тебе не стыдно? Человек пришел к нам в гости, рассказывает о своей жизни. Ну познакомились, попили кофе и разошлись. Можно же по-хорошему.
Нина (ее явно забавляет вся эта история). Это тебе можно, а мне нет. Дело-то меня касается, а не тебя.
Петров. Вы совершенно правы. Зачем было выслушивать историю про какой-то там резус? Товарищ Курочкин, меня можно не провожать. Извините за беспокойство и до свидания. То есть я хотел сказать – прощайте.
Надя. Это вы нас извините. Не обижайтесь, но я считаю, что браки с помощью каких-то посреднических фирм – несерьезное дело.
Курочкин. Как это несерьезное дело! Тони, подождите меня в кафе напротив. Мне надо урегулировать некоторые вопросы.
Петров. Я подожду вас, товарищ Курочкин. (Уходит.)
Курочкин. Вы знаете, что вы наделали? Вы скомпрометировали нашу фирму в глазах иностранца.
Нина. Чихать я хотела на вашу фирму и на вашего иностранца. Приводите черт знает кого!
Надя. Нина, прекрати! Ты сама затеяла всю эту историю. Фирма тут ни при чем.
Нина (трудно понять, смеется она или всерьез). Как же ни при чем? «“Любовь без границ”, гарантия – сто процентов, звоните по телефону…» А может, вы и не фирма совсем, а какие-то авантюристы!
Курочкин. Это мы авантюристы? Ну знаете! Вот читайте. Это свидетельство. Лицензия 31729.
Нина. Ну и черт с нею – с вашей лицензией! Возьмите ваш дурацкий парик. Сколько я вам должна за шампанское и конфеты?
Курочкин. Дело не в шампанском. Вы сорвали нам дипломную работу!
Нина. Какую еще дипломную работу?
Курочкин. Я и мой напарник Николай Галушкин – дипломники Гуманитарного университета, кафедра паблик рилейшенз. Мы решили защищаться по теме «Организация международных браков». Очень актуальная сегодня тема.
Нина. Так бы и сказали сразу: нам дипломы защищать надо по этой самой паблик рилейшенз. Я ведь тоже с дипломом мучаюсь. «Роль суффикса в русском языке». Так бы и сказали – дипломная работа. А то – агент ноль первый, агент ноль второй, объект ноль третий. Насмотрелись детективов.
Курочкин. Ну это мы просто так, для трепу.
Нина. Тоже мне, «международная фирма»!
Курочкин. Но мы действительно международная фирма. Пятьдесят процентов сослуживцев нашей фирмы – иностранцы.
Нина. Кто же эти пятьдесят процентов?
Курочкин. Пятьдесят процентов – это мой товарищ Николай Галушкин. Микола Галушка по паспорту. Украинский подданный. Учится за деньги.
Надя. Нехорошо получилось. Ребятам с их дипломной работой навредили и человека ни за что обидели. Надо бы перед ним извиниться.
Нина. Да, действительно, нехорошо. Извиниться я, конечно, могу. Но поддерживать с ним дальше отношения не вижу необходимости.
Курочкин. Поддерживать отношения совсем не обязательно. Главное, извиниться, чтобы он успокоился и не порвал с нами контакты. Мы ему найдем другую невесту. Список невест у нас гораздо больше, чем женихов.
Надя. Не понимаю, зачем ему невеста, если у него Софочка?
Курочкин. Мало ли что могло случиться. В анкете, которую он нам прислал по факсу, написано «холост».
Нина. Ладно, ведите вашего жениха. Извинюсь, поднимем ему настроение и разойдемся, как в море корабли.
Курочкин. Вот и отлично! Я сейчас. Я быстро. Через дорогу – туда и обратно! Скажу ему, что у вас сегодня дурное настроение, вас обсчитали в магазине.
Нина. Говорите, что хотите. Я это только для вас делаю. Все-таки свой брат-студент.
Курочкин. Спасибо! Я мигом! (Направился к выходу.)
Нина. Подождите! А парик?
Курочкин. Ой, верно! Вы без парика мне больше нравитесь, но надо сохранить имидж. (Достает из сумки парик, отдает Нине.) Наденьте. Он должен видеть, что русская женщина далеко продвинулась в области культуры. (Убегает.)
Нина. Ну ты будешь меня ругать?
Надя. Тебя бить надо, а не ругать. Зачем ты все это придумала?
Нина. Это не я, а жизнь придумала.
Надя. При чем здесь жизнь?
Нина. Притом что я не хочу больше жить на твоем иждивении. Я не хочу спать на диване в твоей однокомнатной.
Надя. Спи на кровати. Я буду спать на диване.
Нина. Ничего не изменится. Ты даже не можешь пригласить к себе в гости мужчину и провести с ним время, как вам обоим хотелось бы. Для этого ты должна попросить меня пойти переночевать к подруге.
Надя. Мне не надо ни о чем тебя просить. Я не страдаю оттого, что у меня нет, как ты говоришь, мужчины. Наоборот, я настрадалась, когда он у меня был.
Нина. Что же ты мне предлагаешь?
Надя. Получить диплом и идти работать.
Нина. Кем?
Надя. Как кем? По специальности. Педагогом, учителем.
Нина. А ты знаешь, сколько получает сегодня учитель? Прожиточный минимум. А надо еще, между прочим, колготки купить, косметику. И хочется иногда пойти в театр, посидеть в кафе.
Надя. Мне тоже хочется. Такая жизнь, как сейчас, будет не всегда.
Нина. Ну да, временные трудности. Сколько я себя помню, у нас всегда временные трудности. Родители всю жизнь ишачили в колхозе. Председателю кланялись в ножки, чтобы получить разрешение накосить травы для коровы. Молоко возили на продажу в город, чтобы мы учились. А теперь и колхоза нет, и коровы нет. Вот и считают дни, когда привезут пенсию, чтобы купить постного масла для картошки.
Надя. Нина, не надо, или я сейчас заплачу.
Нина. Ты, Надя, добрая и покорная. Покорилась судьбе. Защитила кандидатскую, написала ученую книжку, а потом бросила свою науку, которая оказалась никому не нужна, и пошла в бухгалтеры, чтобы родителям иногда посылать что-то и меня содержать.
Надя. Нельзя озлобляться, Нина. Надо верить. Без веры нельзя. Будет же когда-то другая жизнь.
