− И чему же я свидетельствую? — ничего не понял Тонни из сказанного ему.
− Лживости устремлений твоих предшественников. Алые паруса на мачтах не гарантируют, что корабль не налетит на рифы. А робинзонада хороша только в книгах. И конечно….
Тонни промолчал. К чему клонил разговорчивый вонючка он понятия не имел.
−….наступление Эпохи избранных, − после паузы объявил невидимка.
− И кто же они? Избранные?
− Разве непонятно? Человек это звучит гордо, но только из уст самого человека. Так же как и Человек — царь зверей! Кроме самого человека надпись прочесть некому и осмысление глубочайшей глупости ждать не приходиться. Поэтому сдаем в архив и глупость и её апологетов.
И снова Тонни не издал ни звука. Он был бы рад поучаствовать, поспорить, но о чем говорить с шизиком?
− Как понимаю, разговор исчерпан, − закончил рассуждения невидимка.
− Уходите? — спохватился Тонни. В груди сделалось пусто.
− От того уйду я сейчас или нет, ничего не зависит. А я уйду. Очевидно же. К счастливой прослойке НЕКОТОРЫХ ты не относишься. В прочем и другие тоже.
− Оставите меня здесь подыхать? — не желал верить Тонни столь чудовищному намерению. Шизик шизиком, но не настолько же, бросать раненного.
− Оставлю. Именно подыхать.
В голове мешанина слов. Какие нужны, какие важны, какими достучаться до сознания вонючки. Убедить − так делать нельзя! Нельзя и все! Это бесчеловечно!
«Да он шутит! Шутит! А я поверил! Повелся!» — зародилась в голове спасительная мысль. Во всяком случае, спасительной она ему представлялась. Обнадеживающей. В принципе, герою так же не вставляет умирать, как не герою. Иногда слишком явно.
Через Тонни переступили. Невидимка направился к дверям.
− Хотел бы я напоследок взглянуть тебе в рожу, − выпалил в отчаянии Тонни.
Резкое сближение.
− Ты уверен, что хочешь именно этого? — произнес невидимка, дыша раненому в переносицу.
Чтобы сдаться, не нужно прилагать усилий. Сдаться значит не прилагать их вовсе.
− А может я…., − протянул Тонни руку в темноту. Хорошо бы ухватить вонючку. Да, было бы просто здорово ухватить его! −…согласен стать как вы…
Жаль не видно происходящего в темноте. Удивился ли вонючка? Обрадовался ли? Где это проклятый фонарь?
− К сожалению, укусом в область шеи дело не сладить, − не приняли капитуляции от Тонни. — Генетика слишком не предсказуема в своей вариантности. Но ты был бы совсем не плох в ипостаси Носферату.
В какую бы форму не облачен отказ, отказ он и есть.
− Ну и проваливай! Пизд…й! — надрывал глотку Тонни. Ему было страшно и стыдно. Чего больше? Страшно. — Катись откуда явился! Вонючее дерьмо! Трус! Слабак! Я сам справлюсь! Без твоей помощи! Нах…й она мне не сдалась! Ты понял, пидор!
Порыв гнева иссяк. Тонни «сдулся» и обессилено распластался на полу. Смысл надрывать глотку. Неожиданно посветлело. Слепыш лежал совсем рядом. Никого нет. И не было. Не могло быть.
− Просто я устал, − успокоил себя Тонни. Он пощупал лоб, щеки — горячие ли и закрыл глаза. Чем не выход. Закрыть глаза.
Тонни Дейноних, экс-Раптор, сдался быстрее, чем умер заряд батареи фонаря. Сердце остановилось, а свет продолжал простреливать мрак, освещая размазанную босыми ногами кровь. Оно и к лучшему. Человек одинок в темноте. Но это вовсе не означает, что он в ней один.
Give peace a chance!
The Beatles.
1
В правительственной переписке, любые упоминания сооружения за номером 29 носили гриф «Секретно». Без каких-либо комментариев к цифре. Посвященным в гостайну ни ссылки, ни сноски, ни какие-либо пояснения не требовались. Так же как не требовались пояснения к обозначениям типа 7/5 или А1-6. Различия в нумерации, очевидно, означали различия в функциональности, в конструкции, возможно подразумевалось местоположение, но это уже из разряда допущений. Однако нельзя исключать, существование определенных бумаг с другим грифом «Совершенно секретно» или «Сверх секретно», имевших хождение в очень ограниченном кругу должностных лиц, где до мелочей прописывались теперь неизвестные нюансы.
У военных подобные объекты нигде не зафиксированы (или не сохранились документы), что вовсе не означало непричастности армейских к их созданию и контролю над ними. Об этом можно говорить с определенной долей уверенности, исходя из выборок сохранившихся штабных рапортов в высшие инстанции.
«…С начала года количество введенных убежища класса Ковчег достигло сорока трех.»
«… Отказ от строительства одного Бастиона позволит дополнительно возвести три-четыре Ковчега…»
«…Не соблюдение соотношений классов убежищ приведет в целом к ослаблению всего Кластера….».
При отсутствии более надежных и полных документальных подтверждений, можно лишь высказать некие предположения, что:
Ковчег (упоминается чаще остальных), по-видимому, является сооружением, предназначенным для сохранения населения в экстремальных или критических условиях. Основные характеристики: вместимость и длительность цикла самообеспечения.
Бастион − объект оборонительного характера или резервного хранения под эгидой военных.
Кластер — ни что иное как связанные инженерными коммуникациями Бастионы и Ковчеги. Подробностей нет, но, по всей видимости, система создавалась для поддержания общей самодостаточности, жизнеспособности и обороноспособности.
У подрядных и строительных организаций так или иначе связанных с военными или государственными заказами вышеперечисленные объекты ни за номером 29, ни за номером 7/5 или А1-6, ни Бастионы или Ковчеги не упоминались вовсе. В объемном понятии стройка с легкостью умещались и готовность, и сроки ввода в эксплуатацию, и соблюдения график, и отставание от графика, и меры к сокращению упущенного… и еще много чего прочего из специфики строительства.
Из малого наследия предков, более остальных загадочен проект «Марбас». Название зафиксировано единично, что должно быть соотносится с его высокой степенью секретности. Но если направленность проекта тайна за семью вселенскими печатями, то заглавие, как не покажется странным, дешифровке подается относительно легко. Марбас — пятый дух из Лемегатона или Малого ключа Соломона. Субъект характеризовался, как говорящий правду о скрытых вещах и секретах. Насылал болезни и излечивал их. Превращал людей в другие сущности. Правил тридцатью шестью легионами духов. Намекало ли имя на суть проекта или являлось иронией над предрассудками, установить в обозримом и не обозримом будущем вряд ли удастся. Остается надеяться, когда-нибудь это все-таки произойдет. Будет ли с того хоть какая польза? Не уподобимся в годину тяжких испытаний стенающим и скорбящим − Во многих знаниях многие печали. В незнаниях их еще больше.
Простым смертным на тайны прошлого глубоко начхать и объект Љ29 они прозывали Термитником, подобрав не самый удачный синоним к слову дом. А ведь и вправду, убежище это когда плохо, ты наг, голоден и одинок. Дом это тепло, светло, спокойно, безопасно и все тебе рады. Соответствовали ли подобные ассоциации проистекавшей непростой действительности, можно спорить сколь угодно долго. Но нужно ли? Ведь, в конце концов, ничего иного у людей, обитавших в Термитнике, кроме самого Термитника, не было. Даже интеллектуалы, страдавшие извечной дурью исканий своего места…
Мы роем норы − в них жить! Мы возводим стены − не видеть друг друга! Мы вставляем стекла − не чувствовать ветер! Мы придумали зеркала — не смотреть в глаза близких! Так чего же мы хотим? И чего мы боимся?
…. не смели подвергать сомнениям сложившееся мироощущение. Их бы не поняли. Ни их самих, ни их исканий. В обществе должны присутствовать ценности наделенные неприкосновенностью святынь. Надо же оставить потомкам что-то более вещественное, чем заветы и заповеди. Термитник для этой цели подходил как нельзя лучше. Зримое воплощение приложения талантов и эстафеты служения. Ориентир устремлений и усилий всякого полезного члена общества. Полезность Термитнику, вот что связывало воедино клубок жизней и судеб сотен людей, разрушить единение которых могло лишь само Время, самый терпеливый из разрушителей. Готовящемуся исподволь святотатству наблюдалось множество тревожащих свидетельств. Особенно в последний год. Самое значительное признанное официально (надо полагать были такие, от которых власть открестилась) − чудный фейерверк короткого замыкания и как следствие его, выход из строя блоков Центрального Компьютера. Сгоревшая электроника отвечала в Термитнике за многое. За что конкретно управленцы предпочитали не распространяться. Но последствия аварии моментально коснулись рядовых обитателей. Перебои с освещением, горячим и холодным водоснабжением, нарушение работы кондиционирования и вентиляции, очистных и отопительных систем. Помимо прочего поговаривали об очаговом, и это в лучшем случае! ослаблении Охранного Периметра. Сторонние твари несанкционированно и самовольно проникали из шахтных стволов, тоннелей, гезенков, квершлагов, ортов и просек в жилые сектора. Невиданная доселе клыкастая, хвостастая, когтистая живность, бойко лезла в темные и сырые углы квартир-кубриков, торговых подсобок, технических комнат, хранилищ, запасников, подвалов и прочее, и прочее, и прочее…. Но не путали ли умышленно власть предержащие, причины и следствия? И не выглядела ли действительность гораздо хуже, чем о ней долдонили правдолюбцы из СМИ? Как знать.
