— Кино было бы самым безопасным вариантом, — продолжает она, когда я не отвечаю сразу.
Девушка поворачивается к экрану на спинке впереди стоящего кресла и включает его. Нажимает несколько кнопок и просматривает список названий.
Удар.
Удар.
Я тру лицо, пока она ищет.
— Я действительно готов выпить немного крепкого алкоголя.
— Ну, уверена, что, когда мы приземлился в Оттаве, поблизости найдется какой-нибудь классный бар, богач, — уверяет она меня. — На данный момент ты располагаешь лишь эконом-классом с пинающимся ребенком и болтающей цыпочкой на соседней месте.
Я сдерживаю улыбку, но чувствую, как приподнимается уголок рта.
— Отлично.
— В любом случае, в чем дело, — добавляет она, — у них не нашлось места в классе для Богатых херов?
— Обращение к кому-то «Богатый хер» предполагает, что для тебя богатые люди — больная тема, дорогая.
— Я говорила тебе не называть меня так. — Она бросает на меня в ответ свирепый взгляд, но также быстро этот взгляд исчезает, и уже смотрит на меня с дерзостью. — И ты, вероятно, прав. Мне горько, потому что я на мели и завидую вам, эгоистичным засранцам.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на нее во все глаза. Что ж, это было… честно. Я знаю, что мне завидуют, но мне никогда раньше этого не говорили, разве что кто-то отчаянно хотел поцеловать меня в задницу.
— Нет фильмов без набивания чьей-то морды, которые стоило бы посмотреть, к черту такую жизнь, — бормочет она себе под нос.
Я наблюдаю за ней несколько мгновений, а затем она начинает соскребать ярко-красный лак со своих ногтей. На ее руке по меньшей мере дюжина фальшивых золотых браслетов, и они громко стучат друг о друга, пока она царапает, будто от этого зависит ее жизнь.
Знаете, это не то, к чему я привык. Когда я нахожусь рядом с привлекательной женщиной, то обычно та накручивает волосы на палец, флиртуя со мной. Этой девушке просто наплевать на меня, не говоря уже о моем присутствии. Она не краснеет, не бросает украдкой взгляды в мою сторону и даже не пытается вести себя скромно. Дело в том, что я чертовски хорошо выгляжу и не пытаюсь этим хвастаться. Это просто так. И ей на это наплевать.
Хм.
И теперь, присмотревшись к ней поближе, пока та чем-то занята, я вижу, какая она на самом деле потрясающая. Я сдерживаю улыбку, проверяя, нет ли у нее обручального кольца или каких-либо других украшений, которые могли указывать на отношения. На ней ничего нет. Люди моего достатка выставляют такое на показ, выбирая лучшие украшения, будто это какой-то гребаный конкурс. Обычно я цепляю состоятельных женщин, и не потому, что они мне нравятся, а потому что их полно в моем обществе, и это вопрос удобства. И, прежде чем оценить их красоту, я сначала смотрю на их безымянный палец. Мое внимание привлекают только доступные женщины, даже если это просто невинный флирт. Если хотя бы есть намек на отношения, меня она не интересует.
— Вместо того, чтобы завидовать нам, — говорю ей тихим и ровным голосом, — девушка с твоей внешностью вполне могла бы ухаживать за каким-нибудь старым богачом одной ногой на смертном одре. Папик позаботится о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась, и это удержит тебя от злости на остальных из нас — невинных богатых людей.
Ее губы кривятся, но я могу с уверенностью сказать, что она борется с улыбкой.
— Это конечно звучит очень выгодно, но если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то всегда есть подвох.
Теперь она мне действительно начинает нравиться. В ее словах слишком много правды, и это с трудом заработанный урок был основополагающим для моего успеха.
— Подвох в том, что нужно сосать морщинистый член какого-нибудь старика…
Она прерывает меня громким смехом, а затем закрывает рот рукой, чтобы заглушить его. Я просто улыбаюсь, на удивление наслаждаясь чьей-то компанией в задней части переполненного самолета, в то время как дитя демона продолжает пинать мое сиденье.
— Что-нибудь еще? — удалось прошептать ей, встречаясь с моим взглядом своими озорными голубыми глазами.
Мгновение мы просто смотрит друг на друга. Ее глаза в мои, мои глаза в ее. Что-то… восхитительное вспыхивает между нами. Я вижу это на ее лице, когда она, наконец, смотрит на меня более теплым взглядом, чем раньше. За долю секунды девушка мысленно раздевает меня. Я могу сказать это по тому, как та смотрит на мою одежду, задерживаясь на моей груди и руках, а затем медленно возвращается к моему лицу. Ее дыхание становится медленнее, тяжелее, а взгляд более пытливым.
Я немного наклоняюсь к ней с дерзкой ухмылкой и, наконец, шепчу в ответ:
— И кататься на нем тоже.
Зная, что нравлюсь ей, я продолжаю в том же духе, прибегая к вульгарности, которая никогда бы не произвела впечатления на скромных дам, которых я привык цеплять. Ее смех высокий и заразительный, и мне приходится прикусить язык, чтобы не рассмеяться вместе с ней.
— Богатей с грязным ртом, — замечает она, качая головой. — Я уверена, что ты заработал свои деньги не разговорами.
— Ошибка, — возражаю ей. — Я чертовски хороший продавец. И смог бы продать снег даже эскимосам.
Она смотрит на меня с любопытством, будто пытается понять меня.
— Чем ты занимаешься? — спрашивает она.
— Я предприниматель.
— Очевидно, успешный.
— Очевидно.
— Ты открывал филиал бизнеса в Ванкувере?
— Нет. Я уехал из Оттавы, чтобы заняться инвестициями на стороне. Назови это скукой. Проверил некоторые предложения, но ничего не выгорело.
Она наклоняет голову на бок.
— Значит, ты еще и бизнес-ангел (примеч. Бизнес-ангел (англ. angel, business angel, angel investor и пр.) частный венчурный инвестор, дающий финансовую и экспертную поддержку компаниям на ранних этапах развития)?
Я ухмыляюсь. А она хорошо осведомлена.
— Больше похоже на совместные проекты.
— Хм. — Она оглядывается вокруг и наклоняется ближе ко мне. Я немного слишком очарован этими ярко-голубыми глазами, но ее пухлые маленькие губки не менее впечатляют. — Итак, со всей серьезностью, что ты делаешь здесь?
Я скольжу взглядом по ее стройной длинной шее и спускаюсь к ключице. Но воздерживаюсь от взгляда на ее декольте, зная, что стану более вульгарным, если буду возбужден.
— Я проиграл пари. — Человеку, который владеет этой авиакомпанией.
Я отворачиваюсь, чтобы остановить проходящую мимо пожилую стюардессу. И прошу чего-нибудь попить (в третий гребаный раз), и мне обещают: «вернусь через минуту» (в третий гребаный раз).
Я, скорее всего, умру от обезвоживания до того, как этот самолет приземлится и никому не будет до этого дела.
— Итак, ты наказан, — говорит мисс Ярость, которая, я уверен, больше не заслуживает этот титул.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я, плавно меняя тему.
Она замирает.
— Как меня зовут?
— Да, какое имя дала тебе любящая, заботливая мама, когда ты родилась в этот мир.
Она саркастически усмехается.
— Ага, такая любящая. Меня зовут Айви. А тебя?
Часть меня задается вопросом, почему она только что так вспылила на свою мать, но меня больше интересует ее имя, чем забота о ее частной жизни.
Айви. Никогда раньше не встречал девушку с таким именем.
— Эйдан, — отвечаю я.
Она осматривает мою одежду.
— Эйдан, а дальше?
Я хихикаю.
— Этому не бывать.
— Ты не собираешься говорить мне твою фамилию?
Я с любопытством прищуриваюсь, глядя на нее, и шутливо отвечаю.
— Что-то подсказывает мне, что, несмотря на то, как ты выглядишь, ты достаточно умна, чтобы понять, кто я, если я назову тебе свое полное имя.
Айви приподнимает бровь.
— Ты говоришь, что я выгляжу глупой.
— Никогда этого не говорил.
— Ага, сказал. Окольным путем. Ублюдок.
Я ухмыляюсь. Когда меня в последний раз называли ублюдком?
— А ты сквернословящая красотка, — замечаю я.
