– Олеська, что опять не так? – нет, он не разжимает рук и не дает мне отодвинуться, точно зная, что это увеличивает его шансы на победу в любом споре.
Но при этом его вопрос сопровождается тяжелым вздохом.
– Все не так, – бурчу я тихо, но так, чтобы ему было меня слышно, – Вот зачем ты приехал? Моего ухажера разогнал, а я, между прочим, у тебя там куда– то не вписывалась. А еще ты говорил...
Я собиралась ему припомнить, как он отреагировал на мою беременность, но Влад меня перебил.
– Так! Все! Я был не прав и готов съесть шляпу.
Ох, зря он! Я же мстительная.
– А она у тебя есть? С удовольствием посмотрю, как ты жуешь фетр. Или соломку.
– Олеся! – вот теперь в голосе слышится привычное негодование.
Но затем он отстраняется, кладет обе руки мне на плечи и заглядывает в глаза.
– Если тебе до сих пор обидно, я просто предлагаю начать все с начала, сделать вид, что мы только познакомились. Прошу тебя дать мне шанс. И попробовать узнать меня не только с отрицательной стороны. А еще очень хочу, чтобы ты позволила мне узнать тебя. Потому что меня к тебе тянет. Да и ты ко мне вовсе не так равнодушна, как хочешь казаться.
Я пристально смотрю в его глаза, пытаясь понять в чем подвох.
Но не могу. Может, его нет?
Со стороны двери раздается вежливое покашливание.
– Я, разумеется, все понимаю. У вас любовь и все такое. Но можно меня завтраком накормить, а потом уже отношения выяснять?
– Тимур! – шипит на него Влад.
Тот невозмутимо отвечает.
– Я, конечно, Владислав Сергеевич, готов за Вас жизнь отдать. Но смерть принять от голода не готов.
– Проходите, Тимур Аркадьевич. Я не допущу Вашей преждевременной кончины. Долг платежом красен.
– Я бы тоже поел, – замечает Влад.
Качаю головой. Мужчины, они такие иногда...
Как дети, честное слово.
Глава 2
Олеся
Наверное, в женщину заложено природой стремление накормить тех, кто не безразличен. Я испытываю радость, когда вижу, как мои близкие едят. Так я передаю им свою любовь, желание, чтобы с ними все было хорошо.
Кормить мужчин – это особое удовольствие. Мне это нравилось всегда. Первым подопытным был папа. Может, из– за того, что у него хватало ума поощерять во мне это стремление, я так полюбила готовить.
Сейчас я понимаю, что нужно что– то еще подать к столу, потому что Саркисян выглядит откровенно грустным, поглядывая на половину торта и блинчики, которых немного. Делаю омлет с шампиньонами, режу ветчину и овощной салат. Подогреваю вчерашние пироги с яблоками в микроволновке. Не знаю, чем там питаются олигархи, но к их визиту я не была готова.
Мужчины уходят мыть руки. Слышу, как Влад что– то втолковывает Тимуру, но слова разобрать не получается. Хотя, я – да, стараюсь услышать. Не очень красиво. Однако до жути любопытно.
Заново накрываю на стол.
Вернувшиеся, они заинтересованно глядят на еду.
– Располагайтесь, – обращаюсь к ним, – Чай, кофе?
– Кофе, – отвечает Влад.
– Мне, если можно, чай, – просит Тимур.
Включаю кофемашину и уточняю:
– Вам – черный или зеленый?
Саркисян открывает рот, чтобы ответить, но Влад перебивает его:
– Какой нальешь, такой и будет пить.
Качаю головой и игнорирую.
– Так какой чай будете, Тимур Аркадьевич?
Он косится на Влада.
– Черный, спасибо.
Подаю напитки. Мужчины принимаются за еду. Видно, что и правда голодные. Себе делаю травяной чай из цветков липы. Мне очень нравится аромат. Цветки мне каждый год Матвей собирает. Это одна из наших с ним традиций.
Наевшись, Влад и Тимур довольно откидываются на стулья. Оба сытые и полусонные. Но предлагать им остаться у себя не собираюсь. Если Влад хочет начать все с начала, то пусть попробует меня заинтересовать.
– В голове ни одной стоящей мысли, – признается тем временем он, – Мы всю ночь ехали. Кое– кто не соизволил взять трубку.
Я собралась уже вскинуться, как он глубокомысленно заметил.
– Нам бы поспать с дороги, а то я ни черта не соображаю. У себя ведь не оставишь?
Я поджимаю губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я и не рассчитывал. Гостиница здесь есть?
– Нет, только постоялый двор, – не удерживаюсь я от шпильки и тут же добавляю, – "Воронеж" – неплохая.
Как он понял, что я против того, чтобы они остались в моем доме? Неужели я для него, как открытая книга? Тогда мои дела плохи.
– Ладно, мы – туда. Я тебе позвоню. Только давай договоримся, что ты на вызовы будешь отвечать.
Как примерная ученица киваю головой:
– Хорошо.
Тимур выходит из дома первым. Влад чуть мешкает, когда обувается.
А потом он быстро поворачивается ко мне и я чувствую легкое, нежное прикосновение его губ к своим. Его пальцы зарываются в мои волосы на затылке. И не успеваю понять, что чувствую, как он отстраняется и уходит.
Машина Влада отъезжает от моего дома, а дочка пинается в моем животе.
– Что ты, моя хорошая, папка твой приехал. Что же нам с ним делать?
Дочка толкается снова. Успокаивающе глажу по животу.
– Не знаешь? – спрашиваю у нее, как будто она может мне ответить, – Вот и я не знаю.
Это я говорю уже сама себе. Да, Влад приехал. Да, предлагает отношения. А я.... Так сложно быть честной, даже сама с собой. Он мне нравится. Очень сильно. И я... Я, наверное, влюблена в него. Только насколько я ему нужна со своей любовью и нашей дочерью, еще предстоит выяснить. И это, учитывая опыт прошлых отношений, очень страшно. Ведь собирать себя по кусочкам и пытаться жить дальше – адски трудно.
Но если не пытаться, тогда как? И зачем? Очень много вопросов, на которые нет ответов.
Влад
Пока едем до гостинице, машину пару раз хорошо встряхивает. Но за рулем Тимур. Ему и карты в руки.
Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Глупая улыбка как приклеилась к губам от Олесиного дома, так и не хочет куда– нибудь исчезать. Я б сейчас станцевал честно, только боюсь меня Тимур в психушку сдаст, он и так на меня поглядывает настороженно.
Я думал, все будет хуже и труднее. Но Олеся, пусть и не призналась пока самой себе в этом, готова мне дать шанс. Я это почувствовал. И не собираюсь его упускать. Меня крыло, когда она находилась рядом. Хотелось притянуть ее к себе и не отпускать, зацеловать ее живот. Да всю ее зацеловать, от макушки до пяток. Как я смог оттуда уйти?
Тимур останавливается на парковке перед зданием с вывеской "Hotel "Воронеж". Я хмыкаю– почему нельзя по– русски все название написать?!
– Пошли номер для новобрачных снимем. Девок закажем, – предлагает Тимур, оставаясь абсолютно серьезным.
– Свободу почуял? Тебе Кейла потом женилку сразу укоротит. Или отрежет.
Жена у Саркисяна ревнивая. А в ярости может заменить роту спецназа.
– У меня послушная жена, какой и положено быть женщине.
– Мне сказки не рассказывай. И вообще, я тоже супругой планирую обзавестись, а ты с такими советами не помогаешь.
Он вздыхает, пряча улыбку:
– Я думал, мы как в старые добрые времена... А ты... Еще друг называется.
– Тимур, хватит прикалываться. Ты же, кроме Кейлы, не смотришь ни на кого.
– А сам– то! Да ты с Олесиного живота глаз не сводил. Ведь доволен, что она аборт не сделала?
Что ему я мог на это ответить? Да, доволен. Мысль о том, что она беременна от меня грела душу. Как я мог тогда так отреагировать? Сейчас я и сам этого не понимаю.
– Пошли уже. Отдохнем. И я дальше мириться пойду. А то пасутся всякие в чужом огороде.
Присутствие постороннего мужика взбесило. А за то, как он на нее смотрел, хотелось вырвать ему глаза.
Что это? Ревность?
Определенно, она.
Олеся
Я занимаюсь домашними делами, но то и дело проверяю телефон. Вот такие мы – женщины. Какой бы сильной ты ни была, тебе хочется любви. Можно сколько угодно убеждать и себя, и окружающих в том, что тебе это не нужно, что у тебя все хорошо. А душа надеется встретить того самого. И мне кажется, эта надежда не умирает никогда.
