— Яга, смотри, что я в мусоропроводе нашла! Хочешь перекусить, гы-гы?! — захохотала Кикимора, показывая покрытый плесенью селедочный скелет.
На правой ноге у Кикиморы был дырявый женский сапог, а на левой — немыслимых размеров ботинок с отодранной подошвой, из носка которого выглядывали грязные пальцы. Заметив Кощея, она метнула на него кокетливый взгляд и изобразила нечто похожее на реверанс.
— Гы, я и не знала, что здесь мужчина! Да еще такой симпатичный! — сказала она с глуповатым восторгом.
Баба Яга укоризненно уставилась на Кикимору:
— Где ж ты так перепачкалась?
— Рассказываю по порядку, — сообщила Кикимора. — Иду я по крыше, вдруг вижу — кот! А я котов по жизни ненавижу. Погналась я за ним, а он шасть — и в трубу. Я за ним. По пути кот где-то потерялся, а я оказалась на лестнице. Смотрю, а там везде двери, двери, двери! Стала я во все двери звонить и убегать. Потом вижу мусоропровод — и залезла в него. Отличное местечко, пахнет, как у меня в болоте! Вот селедку нашла!
Кикимора с аппетитом проглотила скелет и облизнулась синим языком. Затем, опасливо оглянувшись на Бабу Ягу, она воровато схватила самовар и стала пить воду прямо из крана.
Внезапно налетел порыв ветра. Баба Яга втянула воздух горбатым носом, украшенным большой бородавкой.
— Фу-фу, русским духом пахнет!
— А ты как хотела? Мы же в человеческом мире. Здесь так везде, — успокоил ее Кощей. — А теперь давай поговорим о деле. Яга, что ты знаешь о Деде Морозе?
Услышав слова Кощея, Ваня подскочил так, что стукнулся затылком о крышку багажника. Так, значит, Дедушка Мороз все же существует! Эх, слышал бы Пупков, он бы прикусил себе язык!
— Я про него многое знаю, — ответила Баба Яга. — Когда молодая была, любила я на ступе по миру летать и над его домом частенько пролетала. Дед Мороз живет в тундре, в вечной мерзлоте. Из людей там редко кто бывает: вокруг на сотни километров снега. А если какая экспедиция мимо проходит, Мороз свой дом сразу под невидимым облаком прячет. Построен дом из ледяных кирпичей, а крыша снежная. Есть в доме и печь, да только горит она не огнем, а ледяными искрами. Возле дома конюшня, а в конюшне три кобылицы — Вьюга, Метель и Пурга. Летом они в стойлах снежный овес едят, а зимой Дед Мороз их на волю выпускает. Говорят, был у Деда Мороза еще снежный жеребец — Буран, настоящий конь-огонь, да недавно он вышиб копытом дверь и ускакал.
— Почему ускакал? — поинтересовался Кощей.
— Снегурочка, внучка Деда Мороза, его чем-то обидела. Крикнула ему что-то сгоряча или еще что.
— Ишь ты, что Снегурка вычудила. Я-то думала, она примерная, — хмыкнула Кикимора.
— Это она только в сказках такая. На самом деле характер у Снегурочки тот еще. У Деда Мороза с ней много хлопот: то она влюбляется, то из дома убегает, то с людьми хочет жить. А как-то учудила, говорит: «На юг хочу поехать!» Дед Мороз ей: «Растаешь!» А она «хочу», и все тут! Упрямая девчонка!
Баба Яга задумалась, что-то припоминая, а потом продолжила:
— В подвале у Деда Мороза стоит большой сундук, а в нем заперты зимние месяцы — декабрь, январь и февраль. Они похожи на больших птиц, и первого числа каждого месяца Дед Мороз выпускает их по одному на волю. Главное тут не ошибиться, а то вместо января еще выпустишь февраль, и выйдет путаница. Еще в доме висят большие часы с кукушкой. Да только не простая это кукушка, весь год она спит, а показывается из часов только в конце декабря и начинает торопить Деда Мороза в дорогу. Тогда он берет волшебный мешок, выкатывает из сарая ледяные сани и запрягает в них Вьюгу, Метель и Пургу. Резвей этих коней на всем свете нет. Когда они шагом идут, от их грив вихри разлетаются и поземка метет. А уж если разыграются да во весь опор понесут, тут уж и света белого невзвидишь. Такой ураган поднимется, что весь снег в мире запляшет. За одну новогоднюю ночь пронесется тройка над всей Русью, и везде Дед Мороз оставит подарки. Для детей это игрушки и сладости, а для взрослых — приятные новости, удачи, сбывшиеся мечты.
— А где он держит свои подарки? — быстро спросила Кикимора.
— В волшебном мешке. А волшебство этого мешка в том, что подарки в нем никогда не кончаются и, сколько их из него ни бери, он все равно останется полным.
— Хо, я поняла! Мы украдем мешок с подарками! Вот будет здорово! В болото его ко мне, в болото! — восторженно взвизгнула Кикимора.
— Утихни, Кикимора! Не нужен нам этот дурацкий мешок, — скривился Кощей. — Зачем нам игрушки?
— Как зачем игрушки? Чтобы в них играться! — назидательно сказала Кикимора и с чувством превосходства взглянула на Кощея, явно гордясь, что вот, мол, она понимает такие важные вещи, а он нет.
Между бровей Кощея пролегла глубокая, похожая на зигзаг морщина.
— Хотите знать, что я задумал? — глухо произнес он. — Я хочу похитить у Деда Мороза первое мгновение нового тысячелетия!
— Зачем нам это мгновение? Что в нем толку? Пускай останется у Дедульника-морозильника! — удивилась Кикимора. Она обожала придумывать дурацкие прозвища.
— Что ты понимаешь, лягушка болотная! — рассердился Кощей. — Первое мгновение тысячелетия самое важное. Оно как начало нити. А кому принадлежит начало нити, тому принадлежит и вся нить. Тому, кто откроет шкатулку и выпустит мгновение, все тысячелетие будет отдано во власть. Если это будем мы, тогда все тысячелетие будет отдано во власть нам, злым волшебникам. Это теперь нас перестали бояться и мы вынуждены прятаться по медвежьим углам, в лесах и топях. Но ничего, очень скоро мы завладеем ледяной шкатулкой, и тогда — берегись, Земля! А повелителем всех злых волшебников стану я — Кощей Бессмертный!
— А я? Чтой-то ты обо мне не упомянул! — Баба Яга высунула нос из-за Кощеева плеча.
— И тебе что-нибудь да перепадет! — неопределенно сказал Кощей. Он был так жаден, что у него язык не поворачивался пообещать Яге хоть какой-нибудь пустяк. — А теперь поспешим. Мы должны подготовиться к шабашу!
— Ух ты, шабаш! А где он будет? — спросила Кикимора, которой не терпелось покрутиться среди нечисти.
— В двенадцать ночи у Останкинской башни! Ты на чем прилетела, Яга?
— Все на том же, Кощеюшка! Нешто не знаешь?
Баба Яга выволокла из-за трубы деревянную ступу и, кряхтя, залезла в нее.
— Уже тыщу лет на ней летаю, и случая не было, чтоб она меня подвела. Ступа — транспорт надежный, ни тебе запчастей, ни бензина, метлой взмахнул — и в путь, — похвалилась старуха.
Кощей направился было к своей летающей машине, но бросил на нее презрительный взгляд, плюнул и остановился:
— Не хочу больше в этот драндулет! Что, Яга, выдержит меня твоя ступа?
— Авось выдержит!
— Что значит «авось»? — подозрительно спросил Кощей, который хоть и был бессмертным, однако проявлял порой редкую трусость.
— «Авось» значит: может, выдержит, а может, и того… упасть, — пояснила Баба Яга.
— Утешила, называется, — проворчал Кощей.
Он направился было к ступе, но вдруг с лязгом наклонился и озабоченно стал искать что-то у себя под ногами.
— Нешто потерял что? — поинтересовалась Баба Яга.
— Отстань, бабка! Я здесь где-то копейку видел, — огрызнулся Кощей.
— Какую копейку? Волшебный неразменный грош? — забеспокоилась Баба Яга.
— Говорю тебе, обычную копейку. Копейка, она рубль бережет. Копейку не найдешь — рубль разменивать надо. А что разменяно, того уж почитай что и нет, — бормотал Кощей, всматриваясь себе под ноги.
Баба Яга всплеснула руками:
— Эх, Кощей, Кощей! Каким был скрягой, таким и остался. У него казны золотой сундуки, а он за копейкой погнался!
Кощей мрачно посмотрел на Бабу Ягу:
— А ты, старуха, в чужие подвалы не заглядывай! А не то смотри у меня — в бараний рог согну. Забыла, кто я?
Перекошенное лицо Кощея было таким страшным, что Баба Яга испугалась:
— Ох-ох-ох! Да что ж ты, Кощеюшко, красавец мой яхонтовый! Прости ты меня, бабку старую! Что с меня, бабки, возьмешь? Дунь на меня, я и рассыплюсь!
— Как бы не так! Пробовала! — шепнула себе под нос Кикимора.
— Ладно, Яга, забудем. Сам не знаю, что на меня нашло. Чуть что, вскипаю так, что нагрудник раскаляется!
Разглядев наконец копейку, Кощей поднял ее и, довольный этим, бряцая доспехами, забрался в ступу.
— Тесно тут. Под ногами что-то мешается, — проворчал он.
— Это мой телевизорчик! Не выбрасывай его, дяденька Кощей! — забеспокоилась Кикимора.
— Она у нас упертая. Без телика своего ни за что лететь не хотела. Сидит день и ночь у себя в болоте и с программы на программу гоняет. Вылезает из трясины, только чтоб батарейки поменять, — наябедничала Баба Яга.
Кикимора смущенно захихикала. Ваня заметил, что зубы у нее острые и растут в два ряда. Видно, у себя на болоте она не прочь была полакомиться и зазевавшейся лягушкой.
Баба Яга оглушительно, не хуже Соловья Разбойника, свистнула в два пальца, взмахнула метлой — и ступа, поднявшись над крышей, умчалась в сторону Останкина.
