— Слушайте все! — рявкнул Кощей, поднимая над головой сжатые кулаки. — Нам нужен мальчишка с веснушками, тот, что был вчера на крыше! Мы знаем, что он из этой школы и что сейчас он здесь, в зале! Или он сам выйдет к нам, или всем будет так плохо, что даже мне станет вас жалко.
Зал недоуменно притих. Одна маленькая девочка испуганно всхлипнула.
— Детки, не бойтесь! — залебезила Баба Яга, которая была хитрее Кощея и понимала, что угрозами от детей не добьешься ничего, кроме слез. — Дядя Кощей шутит! Он только хочет объявить конкурс! Конкурс на самого веснушчатого мальчика! Победитель получает приз: тур на Багамские острова!
— Ага, и гроб с кистями, — буркнул себе под нос Кощей, удивленный, что Баба Яга знает такое сложное название, как Багамские острова.
Услышав про приз, младшеклассники радостно загалдели. На сцену сразу выскочили двое мальчишек — Женя Сопелкин и Костя Чемоданчиков, два самых близких друга и одновременно два самых лютых врага. Оба учились в одном классе, оба сидели за одной партой и оба почти каждую перемену дрались. Причем, чтобы подраться, им даже не нужен был повод. «Сейчас схлопочешь! Сам схлопочешь!» — вопили они и налетали друг на друга как петухи.
— У меня самые большие веснушки! — вопил теперь Женя Сопелкин.
— Нет, у меня! — лез на него с кулаками Чемоданчиков.
Кощей Бессмертный подхватил обоих за шиворот и оторвал от пола.
— А ну признавайтесь, кто из вас двоих был вчера на крыше? — прорычал он.
— Я был! — с ходу соврал Женя Сопелкин.
— Нет, я был! — заспорил Чемоданчиков.
— Ладно, уговорили! Считайте, что вы оба выиграли! — Кощей протянул руку, чтобы превратить Чемоданчикова и Сопелкина в мышей, но тут Сашка Пупков, которому стало обидно, что кого-то посылают на Багамы, а его нет, завопил из зала:
— Это нечестно! У обоих веснушки нарисованные!
— Нарисованные, говоришь? А ну-ка погоди! — Баба Яга послюнила палец, провела им ребятам по щекам, и на пальце у нее осталась краска. — Ишь ты, и точно нарисованные! — сказала она.
— Негодные мальчишки! Обмануть меня хотели! А ну вон отсюда! — рассердился Кощей.
Сопелкин с Чемоданчиковым огорченно поплелись со сцены. Они жалели, что их не взяли на Багамы, и не догадывались, как близки были к тому, чтобы навсегда стать мышами.
— Простите, можно мне сказать? Настоящие веснушки у нас только у одного мальчика, у Вани Купцова! Неужели он и в самом деле выиграет поездку на острова? — улыбаясь, поинтересовалась Марина Федоровна, считавшая, что разговаривает с артистами.
— Ваня Купцов! Это он! Нюхом чую: вот кто нам нужен! — воскликнула Баба Яга. — Детки, вкусненькие вы мои котлетки, ищите Ваню Купцова! Тот, кто его найдет, получит… э-э… велосипед!
— Я знаю Ваню! И я! И я! — радостно закричал весь второй «А».
Ребята принялись носиться по залу и искать Ваню, но тот как сквозь землю провалился.
— Клянусь селедочными хвостами, он где-то близко! А ну слезай с меня! — закричала Кикимора, стряхивая с себя Дусю Бусикову.
Пока все заняты безуспешными поисками нашего героя, откроем читателю, где он спрятался. Только, чур — тшш! — никому ни слова! Стоило Ване увидеть входящих в зал Кощея и Бабу Ягу, как он догадался, что они пришли сюда, чтобы расквитаться с ним. В первую секунду он растерялся, а потом стал действовать. Ища, где спрятаться, Ваня обежал сцену и нырнул за кулисы. Затаившись в складках тяжелого занавеса, мальчик осторожно выглядывал из-за него. Сердце у него испуганно билось. Он видел, как онемела завуч, как застыл физкультурник и как на сцену выскочили Кощей с Бабой Ягой. На несколько секунд Баба Яга оказалась с Ваней совсем рядом, всего на расстоянии вытянутой руки, и мальчик решил было, что его нашли, то тут Баба Яга отвернулась и высморкалась в большой красный платок.
— Апчхи! Опять русским духом пахнет! — пожаловалась она.
— Наверное, его вообще в зале нет! Надо в раздевалке посмотреть! — крикнул кто-то, и Ваня начал уже надеяться, что его не найдут, но тут на сцену вскарабкался Пупков. Он подошел к Кощею и, уперев руки в бока, громко спросил:
— Какой?
— Что «какой»? Не говори загадками, люденок! — нахмурился Кощей.
— Я говорю, какой велосипед я получу: горный или туристический, если скажу, где прячется Купцов? — пояснил Пупков.
— Любой, какой захочешь! Сто велосипедов! Тысячу! Только отвечай, где он? — Кощей шагнул к нему и схватил за плечо.
— Эй, мне больно! Да вон он — там, за занавесом! Я видел, как он туда шмыгнул, — сообщил Пупков. — Эй, вы куда? А велик кто мне будет давать?
Оттолкнув Пупкова, Кощей бросился к занавесу. Впереди, опережая его на полшага, с визгом неслась Кикимора. Сообразив, что его сейчас схватят, Ваня выскочил из-за занавеса и загородился от бросившейся на него Кикиморы стулом. Споткнувшись о стул, Кикимора растянулась во весь рост, а сзади на нее налетели Баба Яга с Кощеем. Воспользовавшись неразберихой, Ваня бросился к выходу. Он с разбегу толкнул двери, но заколдованные двери не поддались.
Обернувшись, он увидел, как к нему, вытянув руки, приближается Кощей. Его глаза мерцали точно угли, а зрачки совсем исчезли, и это было самым страшным, страшнее даже, чем скрюченные пальцы с желтыми острыми ногтями.
— Челюсть! Фас! Взять его! — приказал Кощей. Он вытащил из кармана челюсть, и та, щелкая железными зубами, помчалась к Ване.
Мальчик увидел ракетку для большого тенниса, выглядывавшую из чьей-то брошенной сумки. Он схватил ее и изо всех сил ударил ракеткой по челюсти. Кувыркаясь, челюсть улетела в самый дальний угол зала, где запуталась зубами в половой тряпке. От удара в сознании челюсти что-то сместилось, она устремилась к Кощею, вцепилась зубами ему в палец и повисла мертвой бульдожьей хваткой. Кощей взвыл от боли.
Воспользовавшись моментом, Ваня метнулся к окну и, швырнув стул, выбил стекло. Он вскочил на подоконник, взглянул вниз и отшатнулся, увидев школьный двор с высоты четвертого этажа. За своей спиной он услышал зловещий хохот Кощея. Кощей приближался не спеша, уверенный, что Ваня не прыгнет.
— На помощь! — громко крикнул мальчик. — Буран, помоги!
Он сам не знал, что заставило его позвать снежного коня, ведь всего секунду назад он даже не думал о нем. В следующий миг в воздухе словно пронесся вихрь — и, появившись из туч, у окна оказался белогривый конь. Он призывно заржал, приглашая мальчика вскочить на него верхом. Раздумывать времени не было: Ваня прыгнул и обхватил руками его шею.
В тот же миг конь ударил по морозному воздуху копытами, выбив из него ледяные искры, и умчался, унося на себе мальчика.
— Убежал! — завопила Кикимора. — Клянусь селедочными хвостами, это тот самый Буран, что ускакал от Дедка-холодка!
— Мальчишке помогают добрые силы! Скорее, старая, хватай свою метлу! Летим в погоню! — крикнул Кощей.
— Погоди, Кощей! Успеем еще! — И, шевеля пальцами, Баба Яга быстро забормотала: «Тигли-мыгли-фигли-жмыгли!» и какие-то другие менее разборчивые слова.
— Что ты колдуешь, старуха? — удивился Кощей.
— Нельзя, чтобы те, кто остался в этом зале, помнили, что здесь произошло! — сказала Баба Яга.
Она достала из мешочка, висевшего у нее на поясе, какие-то коренья, растерла их и подбросила пахучую пыль в воздух. За одно мгновение пыль обволокла весь зал, и каждый вдохнувший ее забыл все, что видел.
Баба Яга свистнула в два пальца и тотчас, сорвавшись с крыши, в зал влетела ступа с помелом. Старуха и Кощей вскочили в нее, ступа взвилась и стремглав помчалась к распахнутому окну.
— Стойте! Меня забыли! — заголосила Кикимора, прыгая и хватаясь за край ступы.
Когда ступа улетела, ребята и учителя, словно только что проснувшись, стали недоуменно оглядываться по сторонам.
— Что? Артисты так и не приехали? — спросила завуч Анна Валерьевна.
— И стекло почему-то разбито? Так я и знал, что без чепе не обойдется! — нахмурился физкультурник Константин Константиныч.
Разбитое стекло заложили картонкой, и утренник продолжился. После утренника все уселись за столы и началось пиршество. Один только Сашка Пупков ничего не ел, озадаченно чесал пятерней затылок и бормотал:
— Чего-то странное у меня с башкой творится! Мерещится мне, будто кто-то велик мне обещал, а вот кто меня надул — не помню…
Глава пятая. ВОТ ТАК ДЕВЧОНКА!
Ваня сидел на коне, крепко обхватив руками его шею. Вокруг ревел ветер, и мороз обжигал мальчику щеки. Чтобы тучи не закрывали обзор, конь снизился и теперь мчался над крышами домов. Дома внизу были одинаковые, многоэтажные, похожие на коробки, и Ваня понял, что они уже где-то на окраине города.
Ваня, одетый лишь в гусарский костюм, продрог и держался уже из последних сил. Руки-ноги его одеревенели, и он не чувствовал своих пальцев. Ощутив, что седок у него на спине слабеет, Буран с беспокойством оглянулся на него и поскакал вдвое быстрее. Он несся так стремительно, что теперь вообще ничего нельзя было разглядеть, и город под ними смазывался в одно пятно.
