Аля чувствовала, что у них не равнозначные модули эмоций. Ларе было необходимо и достаточно знать, что брат жив и здоров. Але этого было мало. Необходимо, но не достаточно. Ей остро требовалось ощущать любовь и внимание мужа. Можно и в Хабаровск уехать, но не отключать телефон.
– А если он в ближайшем Подмосковье с одноклассницей раскрепощается? – насмешливо предположила Аля, но уже сказала это без того запала, который возник в начале беседы. Так, ради шутки-подковырки вставила.
– Далась тебе эта одноклассница! – строго возмутилась Витина сестра. – Не такой он простак, чтобы потерять голову из-за случайной женщины и тупо с ней исчезнуть. Витя обставил бы всё умнее.
Золовка четко дала понять, что не собирается поддерживать ревнивые опасения снохи.
– Ладно, Лара, пока. Так мы с тобой нагородим кривой забор из нелепых домыслов. Не люблю впустую гадать. Иди уже, одевайся, не задерживай компанию! Счастливого плавания! – пожелала Аля.
Аля распрощалась с Ларой, положила трубку и в который уже раз посмотрела на улицу. За окном по-прежнему золотился и искрился чудесный майский день, выпавший на субботу. Город словно встрепенулся, помолодел и похорошел, залитый солнцем и счастливым предчувствием лета. Проворные лучи яркого света проникали всюду. Они и в квартиру пробрались, и проказливо скользили по комнатам, оставляя блики. Именно таких тёплых, ослепительных, задорных дней ждёшь всю долгую зиму, надеждами на них утешаешься в слякотное, ветреное межсезонье, когда лечишься от насморка и кашля. И вот, пожалуйста, за окном день как божий дар, а в душе толкаются тучи. На улице солнце, а погода в доме ненастная.
Ночью Аля спала плохо, вернее совсем не спала, а маялась на широкой и роскошной супружеской кровати. Потом измученный организм добрал своё. После общения с Ларой она прилегла и вдруг задремала, на короткое время провалилась в четвёртое измерение, где нет ни горя, ни счастья, ни забот, а лишь успокоительная невесомость и бескрайность. Она провела в этом потустороннем мире час-полтора без всяких видений. Очнувшись, Аля приоткрыла окно, чтобы впустить свежий воздух, и увидела соседей по дому, хлопочущих возле своих автомобилей. Большой двор пустел на глазах. Люди семьями разъезжались кто куда, всем не сиделось в пыльных коробках квартир. Москвичи спешно покидали город или устремлялись в ближайшие парки, прихватывая детей, собак и даже кошек. Горожане рвались в ласковые объятия погожего дня, им хотелось слиться с природой и запечатлеть счастливые мгновения на фотоснимках.
И только Аля никуда не спешила. Виктора не было – и ничего не радовало. Альбина впервые в жизни желала, чтобы небо заволокло свинцовыми тучами, и раскаты грома разорвали благостную тишину в клочья.
Ворожить, вызывать бури Аля не умела, и картина за окном оставалась прелестно безмятежной. Аля умела любить мужа, сына и редактировать тексты для печати. Этих навыков оказалось мало, чтобы справиться с одиночеством. Житейский сюжет не отредактируешь, если фабула не известна. От неприкаянности сердце тоненько ныло. Конечно, разговор с Ларой немного уравновесил её. Самые жгучие эмоции выкипели и испарились, но недоумение осталось.
Что делает современный человек в минуты тяжких сомнений? Обращается к виртуальному оракулу. Иногда выловить ответы на вопросы можно в Интернете – прогуглить, так сказать, проблему. Аля загрузила ноутбук и пробежалась пальцами по клавиатуре. В строке запросов появилась фраза «Муж ушел из дома». Поисковая система напряглась и вскоре выдала пугающее множество ссылок на сайты, где этот незамысловатый сюжет тщательно обсуждался: женские форумы, блоги, страницы психологов, сексологов, юристов, экстрасенсов и даже подборки анекдотов. Не одна Альбина Калиновская страдала в сверкающий майский день! Тема оказалась замусолена, до горечи просолена слезами, но зловеще злободневна. Мужья уходили и уходили! От молодых и пожилых, от неимущих и состоятельных, от фотомоделей и дурнушек. Сбегали от знаменитостей и от рядовых гражданок. Даже Президенты стран расторгали браки! Отношения трещали, по миру гремели скандалы, и страсти потоком изливались в Интернет. Водоворот конфликтов бурлил, и пользователи сами бросали друг другу спасительные круги.
Люди обменивались выстраданным опытом и советами. Кого-то устраивало тривиальное объяснение «мужики козлы», это надо принять как данность и быть всегда начеку. Кто-то копал глубже, до многозначительных выводов, что «с бухты-барахты не уходят», на всё есть причины, их следует найти и искоренить как сорняк, и будет вам счастье. Бывалые в семейных переделках рекомендовали не вмешивать родителей, а неисправимые оптимистки и вовсе утверждали, что с уходом супруга лучше не падать духом и насладиться внезапной свободой. А сердечный друг никуда не денется, придет как миленький! А если не вернется, так и ему же хуже. И значит, здравствуй, жизнь новая, неизведанная! Вот она, я, современная женщина, стою, мужем обиженная, в полной готовности к новым приключениям! А беглецу всегда труднее. У него тяжелый камень на душе и болезненная ломка бытовых привычек.
«А кто сказал, что я должна страдать?», – подумалось Альбине. – Может, действительно пойти куда-нибудь? Но куда? Куда, к кому, зачем – вот вопрос! Кому я интересна такая, на взводе?»
Вдруг ей вспомнилось, что рядом, в шаговой доступности от дома, открылось новое кафе итальянской кухни «Венеция». Казалось бы, какая-такая Венеция в спальном районе Марьино, но вблизи заведения, на Перервинском бульваре, длинной змейкой вился искусственный водоём, украшенный небольшими арочными мостками и окруженный стрижеными кусточками. На бережках недавно разбили клумбы и высадили трогательные анютины глазки, и даже тонконогое черёмуховое деревце зацвело над водой, так что хоть и не Италия, и гондольеров нет, но тоже вполне себе живописно и умилительно. Видимо, именно так рассудили хозяева заведения, выбирая название для своего заведения.
Аля сбросила халат, как лягушачью шкурку, наскоро приняла душ, потом взбила волосы, подвела брови. В зеркале отразилось лицо моложавой женщины. Густая копна волос, хорошая, ловкая фигура, на которой всякая одежда ладно сидит. Что ещё? Пожалуй, выразительные глаза. В ней на четверть татарской крови, и потому её большие славянские глаза с миндалевидным разрезом. Отметины времени, тонкие, элегантные морщинки, ещё не портили внешность, а даже прибавляли зрелого шарма. Заметно, что не юна, но хороша собой и не глупа. Впрочем, можно разглядывать себя сколько угодно, отыскивать преимущества, копаться в душе и подсознании, но всё будет, как будет. Мужчины любят всяких, не обязательно достойных. Любовь – чувство иррациональное. Никто не знает безукоризненной формулы вечного счастья.
Глава 2
«Венецианские» страсти
В семье Калиновских предпочитали домашнюю кухню и неторопливые разговоры за столом. Альбина была из тех ловких хозяек, у которых всегда припасены заготовки, из которых в будни можно быстро соорудить вкусный ужин. По выходным дням Альбина старалась поддерживать традицию семейных обедов, да и к повседневным завтракам всегда относилась с полной серьёзностью. Так она была воспитана, так ей казалось правильным. Родители Альбины не отличались оригинальностью в домоводстве. Она была девочкой из приличной семьи. Это вечный сюжет, это почти хронический диагноз, и что ни сотвори, всё равно хорошисткой и останешься.
Классика семейного быта сыграла с Алей злую шутку – она не привыкла есть одна. Спать одной, завтракать одной – это ей было не по душе. Потому она надумала выйти на люди – отправилась в кафе «Венеция».
Аля двигалась быстрым решительным шагом, как на ответственное задание. Она действительно захотела сытно поесть. В ожидании вестей от мужа кусок в горло не шёл. Утром сжевала скользкий банан – вот и весь завтрак. Теперь Альбина немного овладела своим рассудком и настроением, и вожделенно представляла разные вкусности, которые закажет в кафе. И обязательно вино, хорошее розовое вино, если оно у них имеется, конечно…
…Самое чудесное розовое вино они пили с Виктором в итальянской Венеции, в небольшом кафе неподалёку от площади Сан-Марко. Кажется, заведение называлось «Apolonia». Впрочем, суть не в названии, а в местонахождении и расценках! Эта самая «Apolonia» располагалась за базиликой Святого Марка, как бы на задворках главной венецианской площади. Цены там были вполне приемлемы.
Они прибыли в Венецию утром, устроились в отеле, и потом целый день кружили по лабиринтам улиц, удивляясь, очаровываясь, влюбляясь. Уставшие и озябшие, потому что стоял декабрь, предновогодье, они вошли в кафе и просто рухнули в удобные полукресла. Им быстро приготовили безумно вкусную пасту «болонезе» и предложили отведать розового вина, которое оказалось божественным. Тёртый пармезан стоял на столах, как специя к блюдам. Они густо посыпали горячие спагетти крошечными хлопьями сыра, он плавился, как первый снег, и души их плавились от невыразимого счастья.
