Мороз прикинул, улыбнулся в темноте собственной выдумке и, развернувшись, затрусил в сторону троллейбусного парка.
Спустя сорок минут прибиравшейся на кухонке молоденькой женщине почудился прерывистый стук в окно. Понимая, что этого не может быть, она продолжала, пританцовывая, переставлять посуду: птицы не выстукивают морзянку, а те, кто этим искусством овладели, не умеют летать, - как-никак внизу метров десять пустоты. Но при повторном дробном стуке она все-таки оторвалась от работы, решительным движением распахнула шторы и - обомлела: в проеме окна четко, по пояс, вырисовывалась фигура Виталия Мороза, который, даже не придерживаясь за подоконник, парил в воздухе, небрежно помахивая букетом цветов.
- О господи! - она начала медленно оседать по стене, впадая в предобморочное состояние.
Всполошившийся Мороз, явно переусердствовавший в своем пристрастии к розыгрышам, поспешно махнул рукой в темноту и, вытянув руки, угрем ввинтился в открытую форточку.
"Стакан" технички, в котором его подняли наверх, начал медленно опускаться.
- Ну, прости подлеца! - захлопотал Виталий подле оторопело глядящей на него хозяйки. - Хотел, знаешь, сюрприз...
- Сюрприз! Тогда это все-таки ты, - на всякий случай она ткнула в него пальцем. И только убедившись, что перед ней существо из плоти, обхватила руками и принялась целовать. Что-то сообразив, отстранилась, подбежала к подоконнику, глянула вниз, - никаких "лесов" и прочих приспособлений за последние часы не появилось.
- Вас что, в колонии, летать научили? - она помахала изящными кистями рук. И, больше не сдерживаясь, с разбегу запрыгнула на него, так что Мороз едва успел подхватить ее под ноги.
- Марюська! - кружа по кухонке, бормотал счастливый Мороз. - Но, пожалуйста, тише. За дверью могут подслушивать.
- Пошел к черту со своей конспирацией! - она решительно потерлась носиком, обхватила руками голову, провела пальцем по шраму над губой, по вдавленной переносице. - А какой был роскошный греческий профиль!
- Увы! В топ-модели больше не гожусь. - Дурындик ты мой. Главное - вернулся!
- Пока нет.
- Нет?! Боже, Виташа, ты так и не оставил эту затею?
- Но теперь совсем недолго, - смешавшийся Мороз спустил ее на пол, покаянно склонил шею. - Дней пять- семь, не больше. Как только закончу, вернусь. После пяти лет пять дней, согласись, - это не срок.
- Тебя убьют, Виталий. Тебя просто у-бьют! И я не знаю, будет ли мне жалко. Ответь мне только: "Для чего все это?".
Мороз безысходно вздохнул:
- Ты, главное, не волнуйся. К утру выберусь через окно и - исчезну.
- Опять по воздуху?
- На антресолях валялся шпагат.
- Допустим, - юная жена безнадежно покачала головой. - И что же конкретно ты собираешься делать?
- Хочу встретиться с Андреем, - пробормотал он, понимая, что за этим последует.
- Да ты!.. - она поперхнулась возмущением. - Виташечка, родной! Окстись! Он думать о тебе давно забыл. У него другая жизнь. Он же первым тебя и сдаст! - Давай не будем перегибать. Не забывай - это ведь он пробил, чтоб меня отпустили по двум третям. Да и тебя в покое только благодаря ему оставили.
- Конечно. Когда убедились, что я понятия не имею, куда ты эти документы заныкал. Ну, что ты на меня уставился? - Прикидываю, кто из нас старше.
- Ты старше. Но я старее. Мороз, город накануне выборов. И никому, кроме меня, ты живым не нужен. Неужели не понимаешь, что на тебя наверняка объявлена охота? Послушай меня хоть раз в жизни: раз так уперся, давай немедленно извлечем этот треклятый компромат, завтра же отвезем его в Москву и передадим в какую-нибудь газету или на телевидение. И - кончится этот кошмар. ..Что опять лыбишься?
- Думаю о нас. И - боюсь. Пройдет несколько дней, опубликуем материалы. Но что дальше? Ведь ты совсем юная девочка. Чтоб любить тебя, нужно иметь деньги.
- Да ты!..
- Нужно много денег. И не спорь. А я даже не знаю, смогу ли достойно зарабатывать.
- Зато я знаю. У меня два языка, свободно - компьютер. И ты хочешь сказать, что мы не выживем?
- Да я вообще не хочу, чтоб ты выживала!
- И распрекрасно. И не порти мне пожалуйста встречу. Дурашка, что ты комплексуешь? Чего боишься? Трудней, чем те годы, что ждала, мне уже не будет. Понимаешь ли, оболтус?
- Марюся! - Виталик, задыхаясь, утопил ее лицо в ладонях. - Ты только знай. Я для тебя - все готов. Вообще - все! Понимаешь?
- Вот и отлично! - она отскочила, хитренько захлопав в ладоши. - Тогда поехали в редакцию. Да?!
- Да!.. Но после встречи с Андреем. - Предупреждая новый гневный выплеск, осторожно положил палец на задрожавшие губки. - Я должен дать ему шанс!
Боясь пошевелиться, чтобы не разбудить задремавшую юную жену, Виталий лежал в темноте. И потихоньку блуждающая улыбка выветрилась с его лица, уступив место привычной настороженной сосредоточенности. Из головы не выходил отчаянный вскрик истомившейся, уставшей бояться женщины: "Для чего все?!" И ответ, казавшийся все эти годы очевидным, почему-то ускользал.
ГОД 1989. Четыре августовских дня.
Из журнала учета происшествий: " 14 мая 1989 года при внезапной инвентаризации магазина N 114 Горпромторга в пос. Знаменское (заведующая Лавейкина Л.Н., 1934 г.р.) выявлено наличие дефицитных товаров на сумму свыше двадцати тысяч рублей, по учету не оприходованных и в сеть горпромторга для реализации не поступавших. В том числе изделия из кожи и джинсовой ткани. По данному факту возбуждено уголовное дело. Источник поступления "излишков" устанавливается".
День первый. СРЕДА
1.
Прокурор Юрий Иванович Берестаев с накапливающимся раздражением перелистывал уголовное дело. Время от времени рука его с дотлевающей сигаретой меланхолически оглаживала узенький, свежеподстриженный газончик волос на затылке. Порой что-то привлекало его особое внимание, и тогда той же рукой принимался он теребить лацкан форменного кителя, словно пытаясь выдрать из петлицы одну из двух звёзд, соответствующих его званию, - советник юстиции.
Андрей Тальвинский сидел напротив и с показным равнодущием смотрел в затушёванное летним дождём окно. В туманном отдалении заползал, погромыхивая, под мост маневровый паровозик, - районную прокуратуру, как водится, задвинули в пригород, в двухэтажное зданьице, которое она делила с райзагсом и специализированным магазинчиком по продаже гробов. Андрей предвидел реакцию прокурора, а когда тот, единожды прочитав дело, вновь открыл его с первой страницы, в догадке своей утвердился.
- Да, щучка с наглецой! - затягиваясь, оценил Берестаев. - А характеристика-то. Ишь ты - "высокоморальна, обладает чувством повышенной ответственности". И чего ещё, не разберу? "Душа коллектива"! - он аж поперхнулся. "Душа" его поразила особенно. - Ты погляди, что делают: у бабы три крупные недостачи за четыре года, дважды дело возбуждали, а она, оказывается, - "пользуется высоким авторитетом за бескорыстие и честность". С такой характеристикой не на скамью подсудимых, а прямо в Верховный Совет этим ... спикером. Ты вот чего, вызови образину - кадровика, что характеристику состряпал, допроси по всей форме и - составь представление в исполком такое позубастей. Чтоб мёдом им, сволочам, не казалось. Считай, устное указание.
Он захлопнул аккуратно сшитый томик и, перегнувшись через стол, плюхнул его перед следователем.
- Сказать по правде, не ждал. Когда тебе дело это загубленное передали? Десять дней? Успеть выйти на хищение - это уровень. Просто приятно работать. Жаль даже, что на повышение уходишь. Хотя понимаю: расти-то надо.
Тальвинский тактично промолчал. Второй срок дохаживал Берестаев районным прокурором. Специалистом был он редкостным, а если б унять диковатую, сумеречную его натуру, так просто превосходным. Но в районе у него, увы, не заладилось. Сразу после утверждения на бюро райкома КПСС он, как водится, пригласил первого секретаря и председателя райисполкома отметить назначение. А после обильного возлияния уговорил продолжить у него дома. На этом, роковом решении карьера Юрия Ивановича и оборвалась - на длинный требовательный звонок из входной двери выглянула закутанная в затёртый домашний халат желчная женшина в бигуди.
- Опять нажрался, скотина, - с ходу залепила она. И без паузы, неприязненно оглядев изменившихся в лице гостей, констатировала. - Да ещё и пьянь какую-то приволок.
С тех пор кандидатура Берестаева дважды выдвигалась на серьёзное повышение, да что там - заместителем облпрокурора. И дважды "рубилась" где-то в недрах партийного аппарата, добавляя прокурору сумеречности. Сейчас, в связи с обширным инфарктом первого зама, вопрос встал в третий раз и, похоже, - по возрасту - последний.
