И в полном расстройстве принялся нещадно корчевать ногтями узенькую полоску волос, и без того быстро редеющую под натиском двух загорелых залысин.
- Да, щелей меж гнилых досок у него наверняка нет, - съехидничал Тальвинский.
- Потому и щели, что честный человек! - нервно вскричал участковый, верно поняв нехитрый намек Тальвинского.
Сам Галушкин, несмотря на помощь строительных организаций района, вот уж какой год не мог закончить с текущим ремонтом. И едва ставил он "заплату" в одном месте, как "прорывалось" что-нибудь по соседству. Так что все это кирпично-горбыльное изобилие вбухивалось в основном в беспорядочные подстукивания да прилаживания, озлобляя Пал Федосыча и наполняя его новой страстью в борьбе с "жиреющим элементом".
- Еще не хватало: меня с расхитителем на одну доску, - пробурчал он.
- Стало быть, так, - констатировал Чекин. - Дело это мы у тебя , Федосыч, как ты просишь, забираем. И знаешь, что первым делом сделаем? Меденникова твоего немедленно выпустим.
- Да это ты что ж такое говоришь, Аркадий? Ты ж коммунист! - Галушкин поперхнулся негодованием.
- А ты заглохни, Павка Корчагин! И так весь отдел подставил, - Чекин потерял терпение. - Скажи спасибо, если еще договоримся с этим Меденниковым, чтоб без скандала, втихзую дело закрыть. А то, гляди, вышибут тебя из органов за незаконное задержание.
- Ежели вовсе перерожденцы, так за правое дело готов пострадать!
- Словом, вот такое мое решение... Ты, Федосыч, все понял? - Чекин присмотрелся к насупившемуся старику.
- Чего ж не понять-то? Дожили. Державу великую на наших глазах разворовывают, а мы вместо чтоб грудью, значит, единым фронтом..., - безнадежно махнув рукой, Галушкин поднялся.
- Об одном прошу, - нетерпеливо перебил Чекин. - Не высовывайся больше. Хочешь, возьми неделю и дуй домой. Может, хоть с ремонтом закончишь.
- А совесть коммуниста? - донесся через закрывающуюся дверь страдающий голос, наполнивший обоих свежей тревогой.
- Взял-таки? - удивился Андрей.
- А что делать? Шеф просил выручить. На весь отдел пятно.Тут он нам, кстати, парнишку на неделю дал в помощь. Вот его в ИВС и отправим ( сноска - "Изолятор временного содержания", где содержатся до трех суток задержанные, в отношении которых решается вопрос об аресте). А ты, уж будь добр, - вынеси постановление об освобождении за нецелесообразностью. И новичка проинструктируй, как лучше допросить. Я после с Берестаевым договорюсь, втихаря прекратим куда-нибудь на товарищей и зароем в архивы. Прокурор у нас хоть и баламут, а подставлять район под незаконное задержание не захочет. Хотя сегодня, после твоего визита, к нему лучше не приближаться.
- Стало быть, знаешь? - Андрей виновато потупился.
- А то! За тобой же след повсюду как за раненым кабаном, - Чекин был заядлым охотником. Правда, выехав из дома, не всякий раз доезжал до леса. - Только что Берестаев звонил, - привет передал: два дела со злости завернул на доследование.
- Александрыч, ты на меня зла не держишь? - Тальвинский, выбиравший момент для разговора, решился. - Ну, что вроде как в обход тебя иду на повышение. Я ведь понимаю, у тебя и прав больше, да и по жизни лучше тебя кандидатуры нет... Ты только скажи, и я без звука...
- И в голове не держи, - невозмутимо пресёк разговор Чекин и, явно опасаясь новых излияний, демонстративно опустил руки на клавиши.
Андрей с нежным выражением глянул Андрей на начальника следствия и отошёл к окну. Там вновь увидел непутёвых Ханю и Чугунова, отступивших уже к самому крыльцу. Оба, быстро размахивая руками, что-то быстро, не умолкая, говорили мужчине, который, судя по нервным его движениям, упрямо стремился пройти в отдел. Но стоило ему сделать шаг в сторону, как кто-то из двоих вновь оказывался на пути.
- Вот разыгрались, мормудоны, - снисходительно пробасил Тальвинский.
- А, это, - Чекин равнодушно скосился в окно. - Это они от мужа твоей Вальки отбиваются. К руководству рвётся.
Андрей почувствовал, как по низу живота его растекается неприятный, унижающий холодок. С какой-то безысходностью привалился он к оконной раме, наблюдая, как в двадцати метрах решается его судьба. Андрей догадывался о скрытой неприязни к нему начальника райотдела и ничуть не сомневался, что если муж Валентины сейчас прорвётся на прием, на назначении будет поставлен жирный крест.
- Трубку возьми, - вернул его к действительности голос Чекина. - Это тебя.
- Слушаю.
- Андрюша! Алло, Андрюшенька!
- Слушаю, слушаю, Валюх!
- Господи, как же это? Я только сейчас узнала. Он что, действительно пошёл к вам?
- Он уже у нас.
- Боже мой, но это ужасно! - голос Валентины сбился в судорожные всхлипы. - Он же на тебя столько грязи выльет. Это ж всё, о чём ты мечтал, рухнет!
Скосившись на Чекина, Андрей прикрыл трубку.
- Обойдётся. Лучше скажи, как твои украшения.
- Мои? Лечу по твоему совету бодягой... Подожди, где он сейчас?
- На крыльце.
- На крыльце?.. А что он там делает?
- С Ханей плюются.
В самом деле Ханя перед тем сказал что-то резкое и плюнул на асфальт, зло растерев плевок. И Он тоже плюнул, согласно кивнув головой. Понимающе скривился Чугунов и вновь принялся что-то говорить, на этот раз не нервно, а обстоятельно.
- Я тебе перезвоню, - Андрей вернул трубку Чекину, не отрываясь от происходящего на улице. Там как будто установилось взаимопонимание. Все трое закурили. Потом Он кинул окурок, махнул рукой и пошёл прочь, сопровождаемый приобнявшим его за плечо Чугуновым. Ханя же, крутнувшись лисом в курятнике, влетел в райотдел и через несколько секунд оказался в кабинете Чекина.
- О! Андрюха! Сквозанул-таки! А мы всё дёргались, как бы не появился. Словом, докладываю - операция "Рогоносец" проведена с присущим мне блеском. Противник разбит по всем позициям.
Он бесцеремонно открыл нижний ящик Чекинского стола, извлёк оттуда залежалый плавленый сырок и с жадностью хронического обжоры запустил целиком в рот. - Усовестили мы мужика, и под тяжестью улик он признал, что из-за собственной шлюхи ломать жизнь другим не стоит. Сейчас мы в него пару стаканов вольём. Закрепим, чтоб уж наверняка не вернулся... В общем, кто спросит, я на следственном эксперименте. Всем богатырское пока!
Провожая его взглядом, Андрей неприязненно представил, что говорилось и что будет сейчас говориться о нежной, беззаветно преданной ему Валюхе.
- Ничего, перемелется, - догадался, как всегда чуткий, Чекин. - Надо тебе с Лавейкиной поскорей заканчивать. Гнилое это дело.
Он прервался, заметив тихонько раскрывающуюся дверь.
...И вдруг - дуновение ветра, ощущение стремительного движения, и, прежде чем ошеломленный Чекин успел закончить фразу, на плечи стоящего перед ним Тальвинского обрушилось гибкое и сильное тело.
Обхваченный сзади Андрей сделал резкое движение, чтобы освободиться. Но, вопреки ожиданию, усилие его не привело и к малейшим результатам: будто он оказался опутан мотком стальной проволоки.
К такому уверенный в своей силе Тальвинский не привык, и оттого принялся пыхтеть, наливаясь злобой.
Напавший состояние его распознал и быстро распустил захват. А когда не на шутку разъярённый Тальвинский развернулся, уже стоял, вытянувшись во фрунт.
- Товарищ майор! Разрешите доложить! Лейтенант милиции Мороз прибыл в ваше распоряжение!
По мере того как ладный парень докладывал, весело поблёскивая глазами, гнев Тальвинского уступил место сначала недоумению, а потом радости.
- Виталик! - Андрей обхватил его за бицепсы, с силой, будто бы от избытка чувств, вжав в них длинные свои пальцы. С таким же успехом можно было пальпировать кору крепкого дерева. - Ты погляди, каким стал! А с виду сухощавый. Канаты у тебя там, что ли, вшиты?.. Знакомься, Александрыч. Мой крестник. В свое время едва по хулиганке не посадил. Сколько прошло?
- Больше пяти лет!
- Стало быть, тебе теперь двадцать три. М-да. Весь городской угро на меня тогда насел: требовал посадить. Лейтенант этот по городу известной шпаной ходил. Едва отбил. А теперь гляди каков - соратник.
- Умилительно глазу, - Чекин, видя, с каким искренним удовольствием приглядывается к "крестнику" Тальвинский, в какой раз подумал, что больше всего мы любим не тех, кому обязаны, а тех, кто обязан нам. - Так что, лейтенант, готов приступить?
- Мы всегда!
- Похвально. Материалы, что я тебе дал, изучил?
- В общем-то да, - Мороз замялся. И заминка эта наблюдательному Чекину понравилась.
- Стало быть, фамилия Меденников тебе теперь знакома. Скоро познакомишься лично. Придется съездить в ИВС. Андрей Иванович попозже разъяснит тебе все, что нужно сделать. Ну, и раз вы такие крестники, на неделю прикрепляю тебя к нему. Надо помочь дельце одно расхитительное поживей закончить. Вопросы есть?
- Никак нет... Какие будут указания? - Мороз молодцевато повернулся к Тальвинскому.
- Подожди пока в моем кабинете.
