Кроме нашего интерната, в школе имелось еще два, крыло для адептов побогаче, и общежитие для остальных. Поговаривали, что родители-аристократы построили целый отдельный корпус для своих отпрысков за свой счет, и что у них там у каждого отдельная комната. Мне не довелось там побывать, но комнаты в общежитии для простых учеников уже казались мне верхом комфорта хотя бы потому, что они были рассчитаны только на двух адептов.
Наш интернат-приют делился на этажи. Планировалось, что каждый курс займет свой пролет, но со временем направленность магии менялась, многие подбирали другие предметы, переходили из стихийников в боевики и наоборот, многие перешагивали курсы, как я, менялись комнатами, и в итоге адепты разной силы, расы и возраста распределились по зданию почти равномерно. Все свободное время занимала учеба, меня от нее не удавалось и за уши оттащить, поэтому с друзьями у меня не задалось. И все же иногда, во время сборов в общей гостиной, мы с адептами обменивались рефератами, помогали друг другу с домашними заданиями, даже устраивали драки, или просто веселились, обсуждая все на свете, делясь разной информацией. Может, из-за этого меня и притягивало туда иногда, чтобы узнать что-то новое и лучше приспособиться к среде, так сказать, обитания.
Любимой темой всегда был Нижний мир, так как большинство сирот, включая и меня, завершением своей учебы видели армию, как лучший вариант дальнейшей жизни. Инали — начинающему солдату — неплохо платили, обеспечивали удобным жильем и горячей едой. К тому же, Император так построил оборону, что потерь среди военнослужащих становилось все меньше. К сожалению, за последние пятнадцать лет количество разрывов стало расти, пропуская больше тварей, а значит и больше смертей, поэтому Его Величество, уж не знаю сам или с помощью кого-то, придумал поставить блокпосты с заклинателями в Нижнем мире, и сокращать количество тварей еще до того, как они пролезут в Верхний мир. Все дело в том, что после прорыва с Той стороны в Нижний мир, им нужно какое-то время, чтобы открыть новый портал выше.
Лексикон таких сборищ, как и многое другое, оставлял желать лучшего. Больше всего ругательств связывались с хашрой, самой опасной тварью Той стороны. Выглядела она как огромный осьминог, только на щупальцах присоски напоминали раскаленные горнила вулканов и соседствовали с множеством хаотично натыканных глаз. Да и голова ее имела свойство раскалываться, плюясь камнями и горящей лавой. А еще она умела создавать разрывы, так что за всех остальных тварей тоже ей можно было сказать спасибо.
Вторым «любимым» чудовищем была иггтрив — желтоглазая чешуйчатая тварь, похожая на дракона, встречающаяся почему-то всегда только женского пола. Считалось, что когда-то именно от нее родился первый дракон, способный принимать человеческий облик. Ее именем ругались редко, так как имелся в империи очень сильный и могущественный род, носивший в своей фамилии ее название. ИнИггтрив. Представители этого рода имели не сильно дружелюбный характер, третье веко и змеиные желтые глаза. Выглядели от этого жутко.
Прочие твари отличались размерами, формами, ядовитостью, но, в общем-то, имели исключительно количественное преимущество перед нормальным боевым отрядом. Но если при нем находился заклинатель, серьезные проблемы могли бы доставить только хашры и иггтрив.
Глава 3. Прошлое
Три недели назад.
— Ная, ваил справа! — окриком предупредил меня шед, поторопив разобраться с тигом. Я придавила длинную тонкую цилиндрическую тварь к земле жезлом, пустила магнитный импульс по ее телу, добивая окончательно, и швырнула крохотный кинжальчик, похожий на наконечник стрелы, в подлетающего ваила. Чешуйчатая тварь рухнула неподалеку он меня, чуть ниже по горе.
— Глаз! — крикнула я, бросаясь за ним. Роговица ваилов могла исцелять очень многие болезни, а поймать его было делом нелегким и почти самоубийственным из-за их стайности, поэтому я бросилась за ним, щедро разгоняя металлических тигов палкой.
— Брось, их тут слишком много. Мы здесь за иггтрив, помнишь? — заорал Алуа, отдирая от плеча вцепившуюся в него гигантскую сколопендру, и под ее визжащее верещанье пригвоздил ее к земле тонким длинным стилетом, выдвигающимся из механизма на предплечьях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Конечно, помню, но уже бегу, так что теперь мне разворачиваться на полпути? Возле иггтрив таких плюшек не будет, даже костей сожранных ею не остается, потому что эта дрянь жрет все. Точнее, не так, переваривает все. Оставляет за собой только песок и камни. Я уже подбежала к ваилу, не теряя сил на ответ на раздраженную брань ИнТарлида. Тварь еще трепыхалась, пытаясь когтями на концах крыльев выцарапать из загривка глубоко застрявший наконечник. Я вытащила его и снова воткнула в бьющийся между крыльями комок нервов, под злобное рычанье из огромной пасти с несколькими рядами пусть довольно редких и тупых, но не менее из-за этого неприятных клыков. Непропорционально огромная по сравнению с остальным телом морда тут же замолчала и захлопнулась, крылья замерли. Я отсекла все щупальца, так как понять быстро, в котором из них сейчас единственный глаз ваила, невозможно, и телекинетически смела их в контейнер.
— Наяра, я убью тебя! — вдруг не своим голосом заорал Алуа, а я раздраженно развернулась, намереваясь тоже выдать ему что-нибудь этакенькое из его же собственного репертуара, но тут же сама поняла, что фраза «Наяра облажалась» в данной ситуации может стоить мне виселицы. Из песчаной ямы с небольшой лужицей внутри, которую мы сначала приняли за маленький зыбун и просто обошли, вылезали замызганные слизью и подземным песком щупальца, на которых глаза с квадратными зрачками чередовались с раскаленными присосками.
— Я сама себя убью, показательно, со стенаниями и обещаниями немедленно уйти в монастырь, — кидая туда обратный магнитный импульс, мгновенно притянувший к твари всех тигов, я помчалась вперед и схватила взбешенного шеда за руку, намекая, что пора бы перестать стоять и непристойно выражаться при даме, пусть она чуть было не убила нас обоих. Надежда удрать все же существовала, пусть и не большая. Тиги ненадолго задержат… хашру.
Помогая себе бежать телекинезом, иногда подкидывающим тело над выступами и кочками, ИнТарлид почти не отставал от меня, перечисляя, что он со мной сделает, если я немедленно не придумаю, как остановить или хотя бы замедлить подземного монстра. Хотя я подозревала, что это меня ждет как раз в том случае, в котором, при небольшой вероятности его существования, мы выживем. Если хашра переместится, если догонит, то история нашего существования закончится лишь отчетом на столе у императора. А Рин потеряет свою любимую «мышь».
С чего вдруг я об этом подумала? Раздражение, если это было оно, вызванное во мне воспоминанием о наследнике, по силе ни в какое сравнение не шло с ругательствами и обидой на меня Алуа. Какой хашры я вообще о нем вспомнила?
Видимо, вот именно этой. Что сейчас хотела нас догнать и сожрать.
Это разозлило. Разозлило так, что таки вылезшая из разрыва хашра уже не казалась такой уж опасной, вредной, тупой и неподдающейся магии. И тут я поняла, что первые три определения были не про нее, а про… неважно. Главное, это помогло сосредоточиться на четвертом. Неподдающаяся магии гигантская, с дом размером, с хороший такой аристократический особняк, подземная тварь, живущая в озерах по Ту сторону, гналась сейчас за нами.
— Наяра! Разрыв! — предупредил Алуа, и мы резко повернули налево. Еще один безобидный зыбун начал плеваться песком, ничего общего не имеющего с обычным беловато-золотистым сыпучим покрытием поверхности земли в нашем, Верхнем мире. Здесь он светился, зеленовато-синим призрачным светом.
— Еще одной хашры нам не хватало, — хохотнула я, Алуа, даже на бегу, сумел состроить выражение, от которого, при прочих условиях, мне не очень-то и захотелось бы продолжить бежать. И все же я заметила, что ему тяжело. Мы уже полторы сутки без сна, и почти без еды, потому что после прошлого разрыва твари не заканчивались вообще. Знали бы раньше, и на разведку отправили не нас двоих, а целый отряд чистильщиков. А может, и Заклинателя.
