было только начало, очень скоро он стал инвестировать средства в различные проекты, совместно с друзьями организовал собственный бизнес, какое-то время владел рестораном.
– Впрочем, сейчас ресторана у меня уже нет, – Костя вздохнул. – Он отнимал все мое время и силы и не приносил желаемого дохода. Так что мы его продали.
– А что сейчас? – спросила Кира, внимательно глядя на давнего друга.
– Сейчас? Работа на международную компанию, инвестиции, несколько перспективных проектов и задумок. Машина, квартира, дача… Все как у всех. И еще есть куда стремиться и на что зарабатывать, – он улыбнулся.
Кира кивнула. Какое-то время они шли молча, обдумывая услышанное.
– Тебе нравится Котор? – вдруг спросила девушка.
– Не знаю, Кир. Я как-то равнодушен стал к городам, зданиям, церквям и памятникам, – он не стал рассказывать Кире, как давят на него эти стены и узкие улицы. Она любила Котор, а Костя всегда снисходительно и даже бережно относился к тому, что любила Кира.
– Зачем тогда ты ездишь из города в город? – удивилась она.
– Хороший вопрос. Иногда Москва становится для меня невыносимой, она меня душит, я устаю от шума, людей, разговоров, проектов и тогда я еду куда-нибудь. Смотрю новые места, гуляю, отвлекаю себя от работы.
– Едешь? Больше похоже на бегство…
– Может быть. Но я же возвращаюсь. И вообще, мне казалось бегство – это твой конек.
Кира пожала плечами. Она не хотела говорить о своем отъезде из Москвы, который Костя считал бегством. Некоторое время они шли молча. Кира что-то обдумывала. Константин чувствовал это кожей и с любопытством и легким волнением ждал следующего вопроса:
– Костя, ты счастлив?
Он улыбнулся. Прошло столько лет, а она осталась такой же. Все также отчаянно верит, что люди должны быть счастливыми и радостными. Должны делать что нравится, жить, где нравится, любить. Как будто жизнь совсем ничему ее не научила, не согнула, не заставила найти тысячи компромиссов между мечтами и реальностью.
– Не знаю, что тебе ответить, – задумчиво сказал Костя. – У меня есть цели, я к ним иду, чего-то я добился, чего-то еще нет…
– Я не об этом.
– Да, я слышал. Но не знаю ответа.
Кира кивнула, смерила друга внимательным, печальным взглядом и пошла быстрее. С раздражением Константин подумал, что она его жалеет. Вот глупая. Ведь у него же все хорошо, и знакомые считают, что он завидный холостяк, который всего добился. И никто на свете не знает, что у него в душе плещется тягучая, пустота, которую никак не удается заполнить. Какое-то смутное ощущение, что он делает что-то не то, что он не на своем месте.
Костя внимательно посмотрел на Киру: «Никто об этом не знает, кроме Киры». Он привычно прогнал эту мысль и пошел быстрее.
Через пару минут Константин и Кира оказались в западной части старого города, на небольшой площади с церковью посередине. Возле церковной стены то там, то тут сидели, лежали и ходили разноцветные дворовые кошки. Здесь же стояли мисочки и блюдца с молоком и кормом.
– Знаешь где мы? – спросила Кира, роясь в своей необъятной сумке.
Костя покачал головой. Он огляделся. Площадь обрамляли старые дома: штукатурка на фасадах облупилась, а зеленые ставни выглядели такими ветхими, что казалось, в любой момент могли обрушиться на голову зазевавшихся туристов. И к тому же повсюду были кошки, целое полчище бездомных животных.
– Это площадь кошек! – радостно заявила Кира. – В путеводителях она называется иначе, это народное название, но оно очень точное. Здесь официально разрешено кормить этих хвостатых. Ты, кстати, за эти годы обзавелся кошкой?
– Нет, как-то не получилось.
– Жаль.
Костя покачал головой, когда-то он ужасно хотел завести кошку, но хозяйка съемной квартиры, где он тогда жил, была категорически против. Даже странно, что Кира это помнит.
Кира, наконец, нашла в сумке нужный сверток, отдала животным принесенное угощение: кусочки сырого мяса. Потом села на асфальт и стала гладить пушистых котят дремавших возле одной из стен. Беззаботно улыбаясь, Кира рассказывала, что кошки неофициальный символ города, потому что давным-давно спасли его от крыс и от чумы, которую крысы могли принести.
Константин сам не заметил, как закатал рукава рубашки, сел на мостовую рядом с Кирой и протянул руку, чтобы погладить котенка. Костя любил кошек, и эти пушистые существа отвечали ему взаимностью. Не прошло и минуты, как маленький черный котенок отважился забраться ему на колени. Мужчина усмехнулся и аккуратно погладил малыша.
Когда окончательно стемнело, Кира и Костя вышли за ворота старого города и не спеша пошли по набережной. Вдоль берега, вытянувшись в линию, стояли дорогие яхты. Они покачивались на волнах, как плавучие дома: темные и безжизненные или наоборот шумные, горящие праздничными огнями, наполненные людьми и музыкой.
Слушая музыку, Кира пританцовывала. Ее руки с тонкими запястьями и длинными пальцами отзывались на каждую ноту, повторяли движения музыки. Длинная юбка шелестела и покачивалась из стороны в сторону. Черные распущенные волосы растрепались на ветру. А в глазах плясали черти, по крайней мере, Косте так казалось. Он смотрел на нее и думал, что в этот момент в свете корабельных огней и белесой луны, она похожа то ли на цыганку, то ли на ведьму.
Костя подумал, что нужно бы спросить ее про семью, про тех, кто ждет дома. Но не решился. Может оттого, что Киру всегда кто-то где-то ждал: она умела очаровывать. А может быть, потому что здесь и сейчас это, в сущности, не имело значения. Вместо этого мужчина подошел ближе и обнял эту черноволосую ведьму за талию.
Кира расхохоталась.
– Осторожно, милый! Я ведь могу подумать, что это совсем не дружеская встреча.
Он сильнее прижал Киру к себе. Почувствовал пряный запах ее духов, услышал, чуть прерывистое дыхание и прошептал ей на ухо: "Ну что ты, только дружеская". Улыбнулся, и глаза у него стали хитрые, лисьи.
Смеясь и в обнимку, Кира и Костя добрались до пирса, сели на самый край. Кира разулась и свесила босые ноги в черную воду. Вынула из сумки еще один сверток, полученный от повара в ресторане. Там оказалась лепешка и белый странного вида комок, отдаленно напоминающий тесто.
– Попробуй, – предложила она, – местный сыр, безумно вкусный.
Костя с сомнением покосился на угощение, но все же отщипнул кусочек и попробовал. Оказалось, действительно вкусно.
Они еще посидели немного на берегу, рассуждая о жизни, об истории, о любимых городах и о Москве, вспоминая общих знакомых. Пару раз за это время Костя наклонялся в Кире, чтобы рассказать ей шепотом очередную «страшную тайну». Эти тайны он придумывал на ходу, просто ему нравилось обнимать девушку, чувствовать запах ее духов, слушать беззаботный смех.
Но даже самый приятный вечер когда-нибудь заканчивается. В какой-то момент Кира скользнула взглядом по часам на Костином запястье и сообщила, что ее карета вот-вот превратится в
