Ведь самая толстая! А, наверное, предпочтение родному королевству…
Тилли вынимает книги, раскрывает их, а затем бросает как попало. «История Второго королевства» тоже оставляет её неудовлетворённой.
— Да что ж такое! — досадует она. — Если и в Третьем пусто, тогда остаётся лишь генеалогия. Ах вот она, родненькая, Третье не подвело!
С этими словами Тилли нежно прижимает к груди флягу, добытую из недр «Истории Третьего королевства». Для этого в книге кто-то прорезал дыру.
— Как ты это сделала? — удивляюсь я. — Даже мне не было известно, что здесь устроен подобный тайник.
— Грех не использовать такие толстые книги для благой цели, — заявляет Тилли. — Хозяева всех домов, в которых я только бывала, размышляют схожим образом. Обычно для этих целей выбирают «Историю». «Генеалогию» — реже, она всё же и пригодиться однажды может.
С этими словами девчонка отвинчивает пробку и делает большой глоток. Затем протягивает флягу мне.
— Я такого не пью, — надменно отвечаю ей я, но руки сами берут флягу и подносят ко рту. — Это я просто проверил, такое это или не такое, — поясняю я мгновение спустя.
— Не такое? — усмехается Тилли.
Затем она отнимает флягу, плотно завинчивает её и прячет в карман платья.
— Так что скажешь про Андраника, принц Сильвер? — покончив с этим делом, спрашивает она.
— Я думаю, нам нужно позвать моего друга, Гилберта, — говорю я. — Он при помощи колдовства в два счёта выяснит, где находится Андраник.
— А сам, значит, ничего не можешь? — насмешливо фыркает Тилли. — Даже Андраник, бедняжка, попытался что-то сделать сам.
— Ты хочешь просто отыскать его, Э-л-л-а, — чётко и раздельно произношу я, — или отыскать как можно быстрее и живым?
Девчонка морщится, как будто услышала скрежет металла о камень или увидела жалкую подделку работы своего драгоценного Фаркуэра.
— Что же, пойдём отправим весточку Гилберту, — нехотя соглашается она. — И вот что. Каждый раз, когда говоришь «Элла», думай о моих ручных тисках, которые я прихватила с собой.
— Не понимаю, что может быть общего у имени и тисков, — говорю я и вновь прибегаю к особому взгляду короля Ирмана, но эту девчонку так просто не проймёшь. Она так глядит в ответ, что я думаю: возможно, у нас был общий предок.
Мы спускаемся по лестнице, причём Тилли перепрыгивает через три ступеньки.
— А что, твоя ювелирная мастерская прогорела, потому ты готова хвататься за любую работу? — не без ехидства спрашиваю я. — Или королева Мирния хорошо платит?
— Ой-ой, какие мы злые, — фыркает Тилли. — Я вообще не работаю на королеву, мне просто нужен был удобный предлог, чтобы отправиться с ней на поиски принца. Это пояснение для тех, у кого голова чугунная и плохо соображает. Я только ради Андраника и способна терпеть это чудовище. Она даже своих помощниц не различает, я просто попросила одну уступить мне своё место. Девчонка получила несколько дней отдыха и весьма милое ожерелье (лучший жемчуг с Островов!), так что все остались довольны… Ах, как чешется голова от дурацких шпилек! Эта лестница чересчур уж длинная, не так ли? О, что это там — мышь?
— Мышь? — удивляюсь я. — Не думаю, что у нас во дворце могут свободно разгуливать мыши. В любом случае, не бойся, сейчас я её…
Но Тилли уже уносится вниз.
— Иди ко мне, милая, я поселю тебя в сахарном домике! Не бойся, хорошенькая! Ох, нет, это не мышь, а комок пыли. Тьфу! Вам здесь не помешала бы хорошая уборка. Люблю ювелирное дело, но моим глазам оно не по нраву, — поясняет она трём советникам, мирно беседовавшим у подножия лестницы, пока мы не появились.
Фланн поднимает брови, Клаус смущённо улыбается, а Бэрр старательно делает вид, что не замечает ничего странного.
— Сильвер, идёшь ты там или уснул? — весьма непочтительно вопит Тилли, глядя на меня снизу вверх, и нетерпеливо машет рукой. — Пошевеливайся!
Очень мило с её стороны сказать подобное прямо при советниках.
— Тилли, не было ли у нас общих предков? — не удерживаюсь я от вопроса, когда мы оказываемся подальше от остальных.
Ожидая ответа, я с усилием толкаю дверь. Снаружи немедленно врывается ветер, острые снежинки покалывают лицо. Мы оба выходим в заснеженный двор, довольно легко одетые.
— А? — переспрашивает Тилли, ёжась от холода. — Хочешь, могу разузнать. За дополнительную плату. Ой, не обращай внимания, это рабочее. Фраза засела в голове. Могу разузнать просто так.
— Угу, — говорю я. — Вот сюда сворачивай, нам к конюшне.
— Сейчас, я туфлю потеряла. Нашла! Ой, это не моя. Сколько же у вас хлама во дворе!
В конюшне Тилли зарывается в сено, чтобы согреться. Уж не знаю, помогает ли это. Её туфля так и осталась где-то в сугробе. Тем временем я разыскиваю Дэйти, который незаменим, если надобно отправить послание как можно быстрее.
Не успеваю я сообщить, что от него требуется, как он молча кивает, берёт сумку с припасами (наготове держит, что ли), накидывает шерстяной плащ, висящий тут же на гвозде, и выводит коня. Когда я извлекаю Тилли из сена и мы выходим наружу, Дэйти уже и след простыл, лишь след на снегу указывает его путь.
По возвращении во дворец мы сталкиваемся с королевой Мирнией. Она как раз спускается по лестнице, но застывает при виде нас.
Я использую Специальный Кашель и тыкаю Тилли в бок, но она и в ус не дует. Эта девчонка останавливается, преспокойно вынимает флягу из кармана и громко делает большой глоток.
Королева Мирния смеряет долгим и презрительным взглядом её всю, от съехавшей на ухо причёски до красной босой ноги. Лицо королевы искривляется всё сильнее (вероятно, под языком копится яд, который вот-вот выплеснется наружу).
— Мерза-авка, — будто бы даже с долей восхищения протягивает королева Мирния. — Паскуда! Вместо того, чтобы поддерживать свою госпожу в нелёгкое для всего королевства время, она пьянствует и шляется с мужчинами! Ты больше у меня не работаешь, ты слышишь, Элла?
Тилли старательно завинчивает флягу и прячет её в карман.
— Ох, горе-то какое, — без особого огорчения наконец произносит она. — Как же только я это переживу? Ладно, учитывая, что я на вас и не работала, думаю, я справлюсь. Но вы всё же будьте повнимательнее, кого берёте с собой, ваше истеричество. Я-то хорошая, а в следующий раз, пожалуй, вы можете прихватить и душегуба какого-нибудь вместо придворной дамы.
Королева Мирния замирает, открывая и закрывая рот, и не знает, что сказать. Пользуясь этим, Тилли преспокойно проходит мимо неё и поднимается наверх. Тут мать Андраника наконец отмирает и весьма невежливо тыкает в меня пальцем.
— А ты! — срывается она на визг. — Вместо того
