семьдесят три роста и личный рекорд в жиме сто двенадцать килограмм — ведь хилые военврачи просто не выживают) с удовольствием пошла в ЗАГС со все еще немного хромающим капитаном в отставке. А когда она, после того как Валентин ответил на вопрос сотрудницы ЗАГСа «да», прокричала всем известную фразу, даже коллеги в госпитале её называли исключительно «Гюльчатай».
Так что орден Мужества получила уже майор Сухова, в один день с Валькой получила.
А Валентин устроился на завод имени Дегтярева, ведь он до армии успел закончить СТАНКИН. И всего за год работы на заводе догнал жену по числу орденов: за разработанную им (вместе с тремя другими инженерами) машину, делающую ствол к Корду или к КПВ почти втрое быстрее, чем это делалось раньше, его — вместе с товарищами, конечно — наградили орденом Почета. Причем не столько за быстроту нового производственного процесса, сколько за то, что теперь ствол КПВТ производил до трехсот выстрелов подряд без смены этого самого ствола…
Однако в семье Валя признавал старшинство жены, ведь его комиссовали капитаном, а Гуля была уже майором — и это «старшинство» как-то совершенно естественно распространилось и на деятельность клуба «в поле». Впрочем, распоряжения Гули исполнялись беспрекословно как раз потому, что они касались исключительно здоровья, санитарии и гигиены. И ее суждения по этой части сомнениям не подвергались…
Уже после свадьбы Оля, все же профессионально занимающаяся в числе всего прочего и статистикой, сообщила мужу, что если мужчину с фамилией Суворов и отчеством Васильевич зовут не Александром, то это значит, что у него есть старший брат с таким именам. Оля тоже была «профессиональной занудой», и когда все же нашла человека, не подходящего под ее формулу, она не успокоилась до тех пор, пока не выяснила, что у товарища фамилия по отчиму, и он получил ее в шестилетнем возрасте. То есть для членства в «клубе профессиональных зануд» она подходила идеально, хотя и узнала о нем лишь весной, когда Валентин Сухов обратился к ее мужу «за справкой». Муж, как раз Александр Васильевич Суворов, был по образованию геологом, и, используя свои знания, предположил, что молнии лупят в месторождение железной руды, а если исходить из геологической карты района — то, скорее всего, в крупную залежь пирита. А затем принял предложения Валентина «доказать это на местности». Тем более, что «все расходы» ребята брали на себя — так почему бы и не отдохнуть на природе да еще юность вспомнить? Ведь геолог Суворов вот уже четвертый год лето проводил не в полях, а в московском офисе…
Смирновы в клубе состояли практически с его основания, и во все экспедиции ходили. Когда Валя записался добровольцем и воевал, Валера даже парочкой экспедиций лично руководил (и именно он обнаружил… то, что никто не видел и даже не слышал о таком). По Российским полям и лесам и он, и Аня гуляли с огромным удовольствием — поскольку отдых на природе был очень полезен для здоровья, которое несколько подрывалось специфической работой на заводе в Электростали. Ведь то, с чем приходилось работать Валере, здоровья не добавляло, а уж его жена-химик… в общем, оба с удовольствием на природе копали и таскали, полной грудью вдыхая свежий воздух.
«В мирной жизни» Вася Лукьянов работал простым сварщиком, чему совершенно не мешало высшее его образование. Потому что варить ему приходилось довольно экзотические металлы, и не руками, а с помощью очень непростых роботизированных комплексов. Которые он сам и разрабатывал, и за которые он даже Государственную премию получил. Получил — и тут же потратил, купив в Белоруссии «мечту детства» — хотя и «демилитаризованный», но БРДМ-2. Ну а так как варить он умел не только «экзотические металлы», но и обычную сталь, этот «бардак» как-то быстро превратился в очень комфортабельный восьмиместный вездеход, несколько лет использовавшийся в качестве основного транспортного средства в «занудных» экспедициях. Вот только даже «советское — значит отличное» со временем все же изнашивается, и этим летом пришлось машинке отправиться в дружескую республику на капремонт. Что, впрочем, не помешало и ему, и Ирине, снова «выйти в поле».
А жена его была дамой очень непростой: выросшая в очень обеспеченной семье, по настоянию матери после школы начала учиться на искусствоведа в ГИТИСе. И, посещая в рамках учебной программы разные выставки и концерты со спектаклями, случайно встретилась с Васей. Резко так встретилась, настолько резко, что уже через два месяца после встречи стала носить Васину фамилию. А следующим летом она, забрав документы из ГИТИСа, поступила в МАИ (понятное дело, на первый курс). Объяснив это просто: «пусть муж и на работе делает то, что жена скажет». Причем это в ближайшем времени могло стать реальностью: Ирин отец, обрадованный решением дочери, договорился с руководством МАИ, что «цельнотитановый» бизнес-джет, спроектированный дочерью в качестве курсового проекта, станет уже дипломным для двух факультетов, а воплощать его будут как раз на заводе, где работал Вася. Всерьез воплощать, для машины даже двигатели были заказаны в Рыбинске, так что Ирина — к некоторому Васиному недовольству — даже в экспедиции больше занималась «доведение конструкции», чем обычными экспедиционными работами. То есть собралась заниматься — однако какая-то паршивая молния резко изменила ее планы…
Не услышав грома Петр на секунду подумал, что оглох, однако вопрос Гули «какого хрена тут происходит» он услышал, и предположение свое отверг. Но удивился, когда Света сказала, что «а на тебе-то никакой тучи нет», поскольку если и посветлело вокруг, то лишь слегка. Гуля, отойдя на пару шагов и посмотрев на это небо сквозь просветы в лесной кроне, тоже с большим удивлением констатировала, что туча больше не наблюдается. Однако ее последующие слова буквально вогнали его в ступор:
— И вообще, такое впечатление, что сейчас лишь рассветает…
— Дамы, идите в жопу, — как можно вежливее ответил Петр, вытащив из кармана телефон и уточнив время, — сейчас, как и было, без нескольких минут три. А если уж к деталям придираться, то два… четырнадцать часов пятьдесят две минуты.
— И тем не менее небо выглядит так, как будто едва рассветает.
— Нас что, молния в бессознанку на полсуток отправила? Наверное из-за этого мы и грома не услышали: просто гром был, но мы его не восприняли.
— Вдесятером сознание потеряли и одновременно очнулись? Такого в принципе быть не может, — высказала Гуля свое профессиональное медицинское мнение.
Саша, выйдя из палатки и оглядевшись, высказался более конкретно:
— Надо валить отсюда, тут наверняка под холмом залежь пирита и молнии от этого сюда
