Обширное исследование 1960 года немецкого литературоведа Марианны Тальманн «Людвиг Тик «Дрезденский святой». Из ранней эпохи немецкой новеллы»,[21] на которое часто ссылаются отечественные авторы, в частности – А. Карельский, посвящено достижениям Тика в области литературы – его романам, новеллам, драматургии периода с 1801 по 1853 год. Место театра в творчестве Тика при этом автором недооценивается.
Ряд зарубежных исследований посвящены Тику – популяризатору творчества Шекспира в Германии – через критические статьи, переводы драматургии, а также через влияние на репертуар театров и собственные постановки. Таковы работы А. Бетлинга «Шекспир и наша классика»[22] (1910), А. Брендла «Шекспир и Германия»[23] (1913), И. Крауфорд «Романтическая критика шекспировской драмы»[24] (1978). Более подробно о Тике, не только как о переводчике Шекспира, но и как о его постановщике, пишет Р. Паулин, английский ученый-германист в книге 1986 года «Людвиг Тик. Литературная биография».[25] В ней автор заостряет внимание читателя на обособленности творческой жизни Тика, и уникальности его сценических экспериментов.
Многие немецкие авторы XX века, ограниченные рамками собственной узкой темы, не дают общего портрета Тика как теоретика и практика. Однако, существуют работы, в которых весьма подробно рассматриваются отдельные эпизоды постановочной деятельности Тика. Так, в докторской диссертации немецкой исследовательницы Хейде Нуссель «Реконструкция шекспировской сцены в немецких театрах» (1967), одна из основных глав посвящена работе Тика в Потсдамском Придворном театре, и в частности – его постановкам «Сна в летнюю ночь» и «Антигоны», в которых удалось почти полностью реконструировать при помощи художников и архитекторов сцену, похожую по устройству на елизаветинскую. Для Нуссель Тик был не первым, но основным немецким режиссером-постановщиком, который сумел показать пьесу Шекспира в адекватном ей пространстве (первым, кто построил для спектакля сцену по образу елизаветинской был Карл Иммерман, поставивший в 1840 году «Двенадцатую ночь»).[26] Работа Нуссель рассматривает лишь один из этапов деятельности Тика, но такой, в котором он добивался воссоздания атмосферы, духа произведения автора, через воплощение сценической площадки его времени.
Другой, уже американский исследователь немецкого театра, Манфред Шмелинг в статье «“Театр в театре” и “театр мира”: темы игры и разрушения в романтической драме»,[27] написанной в 1994 году, рассматривает Тика как основоположника «игры в театр», автора, интересного именно сложными драматургическими конструкциями.
Современный польский автор Иоланта Шафаж, напротив, делает предметом своего исследования – «Концепция драмы Людвига Тика», опубликованного в 1997 году, – исключительно драматургический период творчества Тика, и считает его дальнейший практический опыт неудачной попыткой воплотить на практике теоретические идеи, так блестяще изложенные им в ранних пьесах и статьях. В работе, однако, сформулирована театральная концепция Тика как драматурга-романтика, «стремящегося разрушить устоявшиеся каноны мещанской драмы и предоставить сцене новую драматургию и новый конфликт».[28]
Также среди зарубежных работ можно выделить те, где проводится сопоставление творческой позиции и манеры Тика и его современников, создание ими общего романтического отношения к миру (Г. Бирелл «Вселенная и время в литературных сказках Новалиса и Тика»[29] (1979), К. Франке «Филипп Отто Рунге и искусство Вакенродера и Тика»[30] (1974)).
Сказке и чудесному в творчестве Тика также посвящен ряд работ по литературе и драматургии (диссертация А. Марелли «Волшебная игра у Людвига Тика и манера Гоцци»[31] (1968), монография Л. Штамм «Поздние новеллы Тика и техника чудесного»[32] (1973)).
Только несколько книг целиком посвящены исследованию биографии Тика, но и они не охватывают всего его творческого пути. В них рассказывается скорее о событиях его жизни, чем о творчестве. Такова, например, книга биографа Тика – Клауса Гюнцеля «Король романтизма» 1981 года издания, где собраны письма Тика к друзьям и родным, и на основе которых автор составляет его биографию.[33]
Из последних немецких работ, посвященных Л. Тику, следует назвать книги филологов Вальтера Шмитца «Людвиг Тик. Литературная программа и инсценирование жизни в контексте своего времени»[34] (1996), Вольфганга Рата «Людвиг Тик – забытый гений»[35] (1996) и Стефана Шерера «Тик и романтическая драма»[36] (2003). Называя Тика новатором, непонятым своими современниками, авторы, каждый в ключе своей темы, говорят о его значении в первую очередь для немецкой литературы, обозначают театральное творчество как одно из многих жизненных устремлений Тика.
В отечественных исследованиях о театральном творчестве Тика, авторов привлекают прежде всего его пьесы, их роль в истории немецкой драматургии и новаторство в контексте общего развития германской литературы. (Статьи В. М. Жирмунского, глава о Тике в книге Н. Я. Берковского «Романтизм в Германии»[37] (1973), работа А. Карельского «Драма немецкого романтизма»[38] (1992) и книга А. С. Дмитриева «Проблемы йенского романтизма»[39] (1991)). С другой стороны, авторы-искусствоведы рассматривают исключительно вещественный, материальный аспект проекта нового театра по Тику, архитектура нео-шекспировской сцены, ее параметры и возможности в контексте общего развития сценографии и театральной архитектуры (Ю. И. Кагарлицкий «Театр на века»[40] (1987), В. Березкин «Искусство сценографии мирового театра»[41] (1997), С. И. Погадаева «Архитектура сцены и режиссерские искания в немецком театре середины XIX – первой трети XX века»[42] (1988)). Здесь не учитываются общие художественные задачи, которые ставил перед собой Тик, когда замышлял подобную сцену.
В работах ряда авторов выявляется уникальная эстетика ранней драматургии Тика и ее место в эволюции европейского театра. В. М. Жирмунский в своих работах («Из истории западноевропейских литератур»[43] (1913), «Немецкий романтизм и современная мистика»[44] (1914) и др.) говорит о Тике и его пьесах как о продолжении традиций К. Гоцци и, о его взаимосвязи с русским символизмом, о пьесах Тика как примере, подтверждающем теорию Жирмунского об «аналогии современного нам символизма (нео-романтизма) с романтизмом конца XVIII и начала XIX в.».[45]
Н. Я. Берковский и, позже, М. М. Молодцова не без основания связывают драматургию Тика и явленную в ней романтическую иронию с развитием принципов комедий Гоцци. В центре этих исследований именно использование драматургом иронии и обыгрывание им театральной иллюзии, и, с этой точки зрения, оба автора делают анализ пьес Тика, сосредотачивая внимание на «Коте в сапогах» – ярком примере новых приемов, самого построения комедии, характерных для всего творчества Тика. Берковский, рассматривая литературное наследие Тика вне его непосредственной связи с театром, говорит о разрушении традиционной формы, характерной для него в комедиях: «Достаточно было написать их однажды, и не было надобности всегда и всюду разрушать иллюзию по их примеру».[46] «Главное, что сделано Тиком, – пишет М. М. Молодцова, – это обнажение приемов, которое является у драматурга аналитическим обоснованием театральной игры»,[47] и доказывает важность открытий Тика в литературе и его косвенное влияние на режиссерские идеи рубежа XIX–XX веков. Таким образом, отмечается переломное значение, которое имели драмы Тика в развитии театра XIX века.
О роли Тика в развитии немецкой романтической драмы и в контексте других романтических критических работ о театре, подробно пишет А. А. Аникст в исследовании «Теория драмы на западе в первой половине XIX века»[48] (1980).
Крупнейший отечественный исследователь немецкого романтического театра А. Карельский, говорит о том, что вся театральная деятельность Тика имеет характер эксперимента, авантюры воссоздания духа шекспировского театра в пьесах и на сцене, и в этом ее ценность. Наиболее показательны его ранние комедии-сказки, где «ярко блеснул его формотворческий дар, распознанный лишь немногими современниками».[49] Именно эти пьесы были созданы с оглядкой на комедии Шекспира, и в них нашли отражение идеи Тика о новом театре. Значение Тика-драматурга по Карельскому в том, что он предвосхитил очень существенные тенденции театра XX века. Здесь автор приводит созданную Тиком технику разрушения сценической иллюзии, которая в дальнейшем используется в драматургии Л. Пиранделло, Ж. Ануя и Т. Уильямса «для воплощения резчайшего разрыва между реальной жизненной трагедией и возможностью ее реального сценического воплощения».[50]
Связь между творчеством Тика и Шекспира рассматривается в нескольких отечественных работах. Т. Бачелис в своей книге «Шекспир и Крэг»[51] (1983) упоминает Тика и его попытки осознать эстетические особенности театра Шекспира. Литературовед В. Зусман посвящает свою диссертацию «Тик и Шекспир»[52] (1987) и ряд статей оценке творчества Шекспира в прозаических произведениях Тика.
