— Ну, мы, Чапмены, всегда знаем, как подняться, когда нас сбивают с ног, так что, надеюсь, к концу ночи мы будем называть папу президентом. — Я ободряюще похлопал Трэя по спине.
Я не особо умел утешать, а состояние трезвости на одном из политических событий заставляло меня видеть их совершенно по-другому. Я привык к тому, что все смотрели на меня. Чапмены находились в центре внимания практически с самого рождения. Родители происходили из известных семей и практически с детства готовились стать политиками. Но обжигающие взгляды всех присутствующих вызваны не тем, что я был Чапменом, а тем, что я являлся паршивой овцой. Чем дальше я шел за Трэем в толпу, тем громче становился шепот, и тем более обжигающими становились взгляды.
— Трипп! Рад тебя видеть!
Я повернулся, чтобы увидеть девушку Трэя, э-э, невесту. В последний раз, когда я видел огненно-рыжую, она была миниатюрной, а теперь выглядела так, будто тайком пронесла под платьем буханку хлеба. Беременная либеральная цыпочка стала единственным фактором, омрачавшим мой загул.
— Привет, я тоже рад тебя видеть, Моника. — Я наклонился и неохотно обнял ее.
— Если бы я не была беременна, у меня было бы искушение спросить, что ты принимаешь, и предложить немного твоему брату, — прошептала она мне на ухо, прежде чем отпустить и подмигнуть.
Я улыбнулся, приподняв бровь.
— Мой младший брат немного взвинчен?
Моника улыбнулась.
— Разве он не всегда такой?
Я обнял Трэя, пытаясь выдавить из себя самую широкую улыбку, на которую был способен.
— Все в порядке, братишка. Мы — Чапмены. И можем пройти через все, что угодно.
— Да, скажи это Триггу. Этот парень полночи сидит в ванной комнате, поэтому только мне остается обхаживать всех людей. — Трэй провел пальцами по волосам, наверное, уже в миллионный раз.
Я похлопал его по плечу.
— Я поговорю с Триггом, попробую подбодрить его.
Трэй поднял бровь.
— Неужели?
Я пожал плечами.
— Кому же еще говорить с ним, как не паршивой овце?
Трэй открыл рот, чтобы что-то сказать, но, прежде чем успел это сделать, какой-то политик в костюме похлопал его по плечу, вовлекая в то, что, вероятно, было чертовски скучным разговором, от которого я рад убежать.
Когда я был помоложе, мы всей семьей несколько раз ходили на военно-морской пирс. Помню, я подумал, что это всего лишь ловушка для туристов с колесом обозрения и какими-то крошечными киосками и ресторанчиками. Единственной хорошей вещью в этом месте был кинотеатр IMAX, где я проводил слишком много времени, ширяясь и смотря фильмы.
Я все еще не видел ни маму, ни папу. Поэтому решил, что найти Тригга и посмотреть, какого черта он хандрил, будет важнее. По крайней мере, это лучше, чем гадать, что за чертовщину я услышу от папы.
Я быстро пронесся мимо группы мужчин в костюмах с их белокурыми женами, висящими на руках, и направился в одну из ванных комнат.
Удивительно, но она была пуста, если не считать пары очень дорогих мокасин, которые постукивали по полу в кабинке для инвалидов.
Я прислонился к двери.
— Если у тебя там что-то интересное, лучше поделись с братом, только что вышедшим из реабилитационного центра.
Из-за двери донесся стон.
— Я не принимаю наркотики, Трипп. Мне просто нужна минутка, хорошо?
Прижавшись спиной к двери, я ухмыльнулся и выдохнул через нос.
— Ну да, Трэй сказал, что ты здесь уже давно, и они с Моникой послали меня на проверку. Возможно, они просто хотели избавиться от меня, но я тоже не возражал против передышки.
— Послушай, Трипп, я рад, что ты закончил реабилитацию и все такое, но мне просто нужно немного времени. Ладно?
Я оттолкнулся от двери.
— Да. Хорошо. Я все понял. Никто лучше меня не знает, что тебе просто нужно немного пространства. Думаю, я найду папу и послушаю лекцию или, может, столкнусь с Рони. Они с Беллой тоже приехали из Бостона?
Тригг испустил самый глубокий вздох, который я когда-либо слышал. Это было почти комично.
— Вероника и Белла сейчас с родителями. Она сказала, что выйдет на сцену, чтобы улыбнуться и помахать рукой, но в остальном не хотела находиться рядом со мной. Она оставила меня и забрала с собой Беллу.
Мне казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит, а воздух покинет легкие. Дерьмо. Я этого не ожидал.
— Прости, — прошептал я.
Я наблюдал в отражении зеркала, как Тригг медленно открыл дверь, его глаза встретились с моими в зеркале. Они были покрасневшими, а его песочно-каштановые волосы взъерошены. Вместо своей обычной пятичасовой щетины он щеголял густой бородой, почти как дровосека.
Чувак находился в полном беспорядке.
— Это случилось около месяца назад. Она сказала, что ей надоело, что я все время работаю и занимаюсь всякой ерундой, связанной с выборами, и она просто не может больше этого выносить. Она забрала Беллу и уехала к своей маме, и с тех пор я с ней не разговаривал. Я сказал ей, чтобы она не разговаривала с прессой, и, по крайней мере, это не вылезло наружу.
Тригг рассмеялся и покачал головой.
— Не хотелось бы, чтобы еще один брат облажался на папиных выборах. Это все, что имеет значение, не так ли? Чтобы мы все прекрасно выглядели под прицелами камер?
Я приподнял бровь. Это больше походило на мою риторику, чем на моего уравновешенного старшего брата. Это у него была школьная любовь, постоянная работа с шестизначной зарплатой почти сразу после колледжа и идеальная репутация.
— Ты говоришь как я, и обычно это было бы хорошо по моему мнению, но если трое Чапменов сойдут с ума, капитан может пойти ко дну вместе с кораблем, если ты понимаешь, о чем я. — По крайней мере, в моей голове это звучало неплохо.
— Ты видел результаты опросов? Папа так далеко, что ни за что на свете не прорвется.
Я покачал головой, засунув руки в карманы.
— Извини, старик, в реабилитационном центре запрещены новости. Я ни хрена не проверял с тех пор, как вышел. Только поел и приехал сюда.
Тригг искренне улыбнулся, так широко, что показал зубы.
— Ты вообще-то бизнес-аналитик кампании.
Я поднял руки.
— Эй, мне пришлось взять отпуск, и никто никогда не говорил, что я официально нанят на эту работу. Папа просто не знал, что делать со своим долбаным сыном с дипломом магистра и должен был найти мне работу, при приёме на которую не нужно проходить тест на наркотики.
— А что бы мы делали без папочки, дорогой? — Тригг ухмыльнулся.
— Вероятно, у меня было бы гораздо меньше расходов на консультации. — Я обнял Тригга за плечи и вышел вместе с ним из ванной комнаты.
***
Как только вечер закончился, и папа произнес свою речь, я потерялся в суматохе. Все мы должны были стоять рядом с ним на сцене, как будто выступали неким единым фронтом, но это определенно было большой гребаной ложью.
Папа почти не смотрел в мою сторону всю ночь. Как будто делал все возможное, чтобы избежать этого. Разве я виноват, что он проиграл выборы? Или Трэй, что он обрюхатил свою подружку?
Уж я-то знал. Я являлся бизнес-аналитиком, который должен был работать над социальными аспектами кампании. Нет ничего лучше, чем проснуться утром, а самый популярный запрос в поисковике интернета звучал как: «члены братьев Чапмен».
Может быть, именно с этого началось мое падение. Может, именно в тот момент, когда я вернулся из колледжа с первой татуировкой, и папа устроил разнос, я его раззадорил. Если бы он только знал, что в то время это было наименьшим из моих демонов. Я устал от постоянных попыток жить идеальной жизнью, которая устраивала семью. Стараясь быть самым выдающимся гражданином и примером для подражания для всех.
Я говорил как большой гребаный нытик, но это огромное давление, чтобы все смотрели на тебя, и каждый маленький хрен превращался в такую большую гору, что ты не мог дышать. Ты задыхался.
Я был готов сесть в такси и уехать домой. Вернуться в кровать, в которой так долго не был, и вырубиться. Я просто хотел, чтобы этот эмоционально истощающий день закончился.
