Я не пытался казаться слабаком, но было что-то в моем отце, что пугало меня до смерти. Не знаю, чего я боялся больше: того, что он скажет, или того, что я всегда был разочарованием, что бы ни делал.
Я последовал за ним по коридору в его кабинет. Комната была похожа на один из тех фильмов пятидесятых годов, где мужчины сидели за гигантскими столами и курили, как дымоход, целыми днями, выглядывая из своих больших окон.
— Садись, сынок. — Папа указал на одно из кожаных кресел напротив своего стола. Он сел в большое кресло за столом, как будто это было какое-то интервью.
— Я постою, если ты не против, — сказал я, пытаясь сохранить хоть какой-то контроль над ситуацией.
Папа кивнул.
— Ладно.
Он поерзал на стуле, а затем сцепил пальцы вместе.
— Как ты знаешь, результаты этих выборов изменят многое в нашей семье, в том числе и ваши с Трэем занятия.
— Да. Думаю, теперь нам придется искать настоящую работу. Не знаю, как я сделаю это с MBA. — Я не смог скрыть сарказма в своем голосе.
Папа ухмыльнулся.
— Трэю предложили работу в городе. Вчера вечером к нему обратился советник, но я ничего не слышал о твоих планах на будущее. Я думал, что дам тебе немного времени после окончания, но прошло уже шесть месяцев, и единственное, чего ты добился — это наполовину выполненная работа для предвыборной кампании.
Думаю, было бы лучше, если бы отец перешел прямо к делу.
— Ну, тогда мне лучше обновить свое резюме и заняться поиском работы.
Он постучал пальцами по столу, один за другим.
— Да. Я сделал несколько звонков. Многие места не слишком рады нанять кого-то с видимыми татуировками, даже если ты хороший сотрудник, который прикроет тату своим костюмом.
Я невольно прикоснулся к чернилам на шее. Мой воротник скрывал большую часть этого, но я знал, что именно поэтому последний банк, в который я обратился, отказал мне. Им было все равно, что я с отличием окончил университет, или что являюсь сыном губернатора в костюме от Армани. Они просто увидели чернила и почему-то решили, что я плохой человек.
Папа не стал дожидаться моего ответа.
— На этой неделе у тебя два собеседования в центре города. Я отправил по электронной почте адреса, ты легко сможешь дойти до них пешком или доехать на такси.
— Окей. Звучит здорово. — Я заставил себя улыбнуться. Мне не нужна была работа, которую папа сам выбрал для меня. Черт, я даже не знал, чего хотел от работы. Карьера. Там, где я проведу следующие пятьдесят лет своей жизни. Может быть, поэтому я и получил свою степень, потому что понятия не имел, чего хотел от жизни. Это также объясняло, почему я всегда находился под кайфом. Иногда было лучше очистить свой разум, чем думать обо всех других дерьмовых местах, где я мог бы быть.
А сейчас мне хотелось быть где угодно, только не здесь.
Глава 4
Первое место, где папа выбил мне собеседование — какая-то инвестиционная фирма на Уобаше. Все собеседование заняло около десяти минут, после чего парень сказал, что сделал это в качестве одолжения для моего старика, но он не собирался нанимать меня.
В конце недели у меня было еще одно собеседование, но я хотел его пропустить. Мне необходимо что-то, чтобы выпустить пар.
Я знал, что не смогу ничего принимать, если меня возьмут на работу, и понимал, что будет тест на наркотики, и мой надзиратель, вероятно, молился, чтобы тест оказался положительным на наркоту, чтобы у него был шанс запереть меня. Так что мне пришлось довольствоваться сигаретой и поездкой в мой любимый тату-салон «Phoenix Ink».
Может, это то место, в котором я забуду о своем пребывании в центре, или что-то, что просто покажет, что я облажался. В любом случае, у меня начинался зуд чего-то нового.
Ноябрь был таким же свежим, как и всегда, и я уверен, что скоро пойдет снег, но без машины у меня осталось не так много вариантов — взять такси или пойти пешком. В дневное время Бельмонт считался неплохим районом; просто вокруг было много случайных панков, скейтбордистов и тому подобного.
— Я поняла, поняла. Успокойся, чертов кот.
Знакомый голос раздался позади меня, и я остановился, слегка оглянувшись через плечо.
Сэм, девушка из блинной, стояла на тротуаре. В одной руке она держала голубую кошачью переноску, а в другой — большую коробку.
Я развернулся и бросился к ней, выхватив коробку из ее рук.
— Позволь помочь тебе.
Она поставила кошачью переноску на маленький красный хэтчбек.
— Я справлюсь.
Девушка выдернула коробку из моей руки и открыла заднюю дверь, положив ее на другую стопку маленьких коробок.
Я ухмыльнулся.
— Куда-то собралась?
Ее взгляд скользнул по мне. Я не знал, о чем она думала, и хотел знать, что, черт возьми, скрывалось за этим мрачным взглядом.
— Нет, мне просто нравится упаковывать все, что у меня есть, в свою машину смеха ради.
Я поднял руки вверх.
— Эй, я просто пытался помочь. Не нужно быть стервозной.
Она положила одну руку на бедро, а другой указала на меня.
— Послушай, я знаю, кто ты, сын господина губернатора. Я не нуждаюсь ни в твоем сочувствии, ни в помощи. Или в твоих больших чаевых. Я самостоятельная и обойдусь без твоего притворного сочувствия.
Невысокая азиатка в шляпе из газеты протиснулась между нами с двумя ящиками молока в руках. Она запихнула их в машину и отступила назад, отряхнув брюки, прежде чем посмотреть на Сэм и полностью проигнорировать меня.
— Это последние. Ты же знаешь, я ненавижу это делать, но… — она вздохнула.
Сэм покачала головой.
— Как я только что говорила татуированному чудо-мальчику, я не принимаю подачек. Это моя вина, что я не успеваю платить за квартиру.
Азиатка обернулась, и ее взгляд скользнул по мне. Я не мог сказать, было ли это отвращение или нет, потому что ее лицо оставалось совершенно безучастным.
— Еще один ебарь? — азиатка подняла бровь.
Сэм застонала.
— Нет. Это просто парень с работы.
— Похоже, ты ему нравишься. Иначе почему ещё он решил таскать твои коробки? — она подняла бровь.
— Сао, разве ты не причинила сегодня уже достаточно хлопот? — спросила Сэм.
Сао пожала плечами.
— Да, извини. Я оставлю вас наедине, чтобы выяснить отношения. — Она показала на нас, прежде чем повернулась и направилась обратно к двери, из которой вышла.
— Тебя выгнали? — спросил я, постаравшись не казаться слишком обеспокоенным, но это беспокоило меня.
— Да. Можно и так сказать.
— И куда ты пойдешь?
Она пожала плечами.
— Даже не знаю. Найду что-нибудь.
Я огляделся по сторонам. На другой стороне улицы подростки с ирокезами торговали наркотой. Бездомный мужчина поднял плакат, на котором было написано, что он искал деньги и киску. Это не то место, где можно было остаться без жилья и шататься по улице.
— У тебя есть друзья, у которых можно остаться? Семья?
Она фыркнула.
— Это не твое дело, но у меня была только мама, и она умерла.
Я подумал о незаконченной татуировке на ее руке. Ее глазах, когда она сказала мне, что это ради ее мамы. Этой девушке нужен был кто-то, кто помог бы ей, даже если бы она вела себя так, что ей это не нужно.
Я потер подбородок и даже не подумал, прежде чем сказал.
— Почему бы тебе не переночевать у меня, пока ты не встанешь на ноги? У меня есть диван.
Она подняла бровь.
— Разве я только что не сказала, что не принимаю подачек, и ты не мой ебарь?
Я уже слишком глубоко увяз. Пути назад нет, но было что-то в этой девушке, что бросало мне вызов и заставляло меня двигаться вперед.
— Послушай, это все временно. Ты можешь делать для меня всякое дерьмо, например, возить меня и убираться или что-то еще. За это время ты сэкономишь немного денег и найдешь жилье.
Она покачала головой.
— Серьезно? Откуда ты знаешь, что я не серийный убийца? Я могла бы ограбить тебя и оставить голым, прикованным к кровати с моей кошкой на твоем члене.
