— Серьезно? — спросил Джош.
У них началась перепалка, пока Алекс не развел их.
— Срань господня, — сказал Алекс. — Все сделали глубокий вдох. Мы разберемся с этим. Мы умны. В худшем случае… у нас на мобильных есть то видео с костром, правда?
Все засмеялись.
Это сняло напряжение.
Я молча показала им всем средний палец.
Я хотела вернуться домой.
Так плохо.
Я посмотрела в лес.
И мне в голову пришла идея.
Самая худшая идея.
Я собиралась идти домой… сегодня ночью.
ГЛАВА 2
Куча дров
Осирис
Несколько дней было приятно ощущать боль. Ну, разного рода боль. Мои руки чертовски болели. Я чувствовал, что мои ноги собирались сдаться. Мои спинные мышцы крутило от боли, и я был истощен. А моя одежда была мокрой от пота, хотя не так уж было и жарко.
Чтобы выжить в этом домике, мне пришлось найти работу. Я давно отказался от нормальной жизни. Поэтому имело смысл найти лесопилку и устроиться на работу туда. Там было много работы. А платили паршиво. Часы тянулись долго. У меня были наличные, а иногда просто рукопожатия, и никто не задавал дохера вопросов обо мне. Во всяком случае, они были более очарованы моим именем, нежели тем, почему я живу в домике в лесу. Остальные ребята делились на две половины. Половина имели жен и детей. Остальная половина заканчивала работу, убирала и ехала в город, чтобы напиться до беспамятства, надеясь, что они проснутся с какой-нибудь женщиной в кровати.
У них была даже игра, в которой они фотографировали постели, чтобы доказать, что они там спали. Но они хотя бы были достаточно вежливыми, чтобы не фотографировать женщину, с которой спали в одной постели.
А я?
Просто рвал задницу. С момента, когда я появлялся и пока не уезжал.
Я научился пользоваться всем оборудованием, которое у нас есть. Я предложил свои идеи владельцу — грубоватому парню Джерри, который сказал, что я должен иметь свой собственный бизнес.
Когда он это сказал, я просто чертовски сильно рассмеялся. Был он у меня, и я с ним покончил.
Сегодня мы должны переместить бревна и порезать их. Час за часом мы захватывали, поднимали, держали и носили гигантские куски древесины от одного двора к другому. У Джерри было трое парней с двумя машинами, нам пришлось работать в другом месте, чтобы заполнить их деревом. Видимо, этот заказ был для большой шишки, ведь нам было нужно резать и чистить как можно скорее. Джерри сказал мне, что он собирался лично дать мне бонус за помощь ему в заключении сделки и за то, что я сделал большую часть работы.
Честно говоря, я не беспокоился о деньгах. Того, что я имел, мне было достаточно.
В конце дня пришел Джерри и заставил меня пойти домой.
Он протянул мне контейнер с едой.
— От Линды. Она делает чертовски хороший рулет. Но она делает его очень много. Наш сын, Билл, должен был приехать на ужин вчера вечером, но отменил его. Возьми остатки себе.
— Да, конечно, — сказал я. — Спасибо, Джерри.
— Эй, Си, — сказал Джерри.
Это было мое прозвище.
— Что?
— Как долго ты собираешься здесь быть?
— Что ты имеешь в виду?
— Здесь. В этом месте. Ты думаешь, я не знаю…
— Я ценю мясной рулет, — сказал я.
— Ну же, Си. Не играй со мной в эту игру. Я знаю, что произошло. Быть здесь нелегко.
— Легче не бывало, — сказал я.
Джерри потер лоб. У него были огромные квадратные пальцы с плоскими ногтями.
— Хорошо. Ты возьмешь бонус, который я тебе даю.
— Да, да — сказал я. — Оставь это для своей жены и детей, Джерри. Или на пенсию. Чтобы поехать куда-нибудь.
Джерри рассмеялся.
— Ребята, как я, не уходят в отставку, Си. Мы работаем, пока не сдохнем.
— Тогда, полагаю, увидимся на финише, — сказал я.
— О, поверь мне, я буду там задолго до того, чем ты понюхаешь его. Наслаждайся мясным рулетом.
Я забрался в свой грузовик и бросил контейнер на сиденье.
Не секрет, что произошло на горе. Рассказ следовал за мной как проклятие. Иногда люди находили связь со мной, иногда нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне понадобилось добрых двадцать минут ехать лесом, грунтовыми дорогами, по дорогам с твердым покрытием и еще грунтовыми дорогами, чтобы вернуться в свой дом.
Я по-прежнему ненавидел заходить в это проклятое место. Я всегда сидел перед домом в течение нескольких минут после долгого дня, уставившись на него.
Я помотал головой.
Потом схватил свой ужин с пассажирского сиденья и вошел внутрь.
Полутеплый рулет с холодным пивом наполнил мой живот достаточно быстро. Я помылся и переоделся из одной рубашки в другую, и снова проголодался.
Мой образ подходил к тому месту, где я жил. Густая борода, спутанные волосы, широкие плечи и грубые руки от того, что таскал чертовы деревья не менее шестидесяти часов в неделю. Что не соответствовало образу — это татуировки. Но они были из другой жизни. Я не мог стереть их так, как мой разум привык делать с другими вещами.
Я сделал бутерброд и поднялся по лестнице на чердак хижины.
Где она собиралась написать свой первый из многих бестселлеров.
Я сел за стол и достал карту. Я развернул и разровнял ее руками. Приклеил уголки лентой, чтобы она не свернулась. Уголки были приклеены столько раз, что они стерлись и надорвались.
Существует ряд знаков и рисунков на карте, которые были понятны только мне. Я приложил палец к карте, где стоял мой домик. Затем я посмотрел на черный крестик, где были каменная скамья и ива. Может быть, в четверти мили отсюда, если что. Вот где был этот чертов хребет.
Я работал сам вниз по хребту, насколько это было возможно.
Но этого было недостаточно.
Этого совсем не было достаточно.
Этого, блять, не было достаточно.
Я сильно сжал кулак и ударил им по столу.
Карта была большая. И все на карте было намного больше в реальной жизни.
У меня была работа впереди. Годы долгой работы.
Но это было мое обязательство.
Я собираюсь найти то, что потерял.
***
Каждый день я думал о том, чтобы взять собаку. Чтобы с кем-то поговорить. Чтобы что-то отвлекало меня немного здесь и там. И составляло мне компанию в моих безумно-долгих прогулках. Но это означало проявления заботы и любви к другому живому и дышащему существу.
Итак, я шел один по лесу. Я сказал себе, что не буду искать, но я знал, что это была ложь. Я всегда искал. Помню, как в детстве моя бабушка молилась святому Антонию. Но все религиозные знания были забраны в могилу, когда она ушла в молодом возрасте. Религия моей матери была на дне бутылки и религия моего отца была в ванной комнате на раковине, выстраивая все, что он сможет нюхнуть и кайфануть.
Для меня это было выживание.
Когда я терял что-то или моя бабушка… черт, если кто-то терялся… она бы сказала: «Молись Святому Антонию». Она складывала руки вместе и смотрела вверх. Она говорила его имя пару раз, а потом улыбалась. Она говорила подождать немного. И уверяла, что все потерянное будет найдено. Иногда было стремно. А в другое время это было как вспомнить, куда, черт возьми, ты положил ключи, когда вернулся с продуктового магазина. Что касается леса, весь трюк Св. Антония был так же полезен, как и те, кто обещал, что найдут ответы. Не то чтобы я был тем, кто верил в религию или смотрел в небо, и удивлялся, что, черт возьми, на самом деле там, но было бы чертовски неплохо иметь немного удачи.
Я услышал первый шум на половине мысли и остановился. Потом я услышал больше шума.
Мое сердце мгновенно заколотилось. Громкие удары сердца всегда случались у меня, когда я слышал шум в лесу. Мое сердце убеждало меня думать о том, что просто невозможно. Но в те мимолетные секунды было нечто, что редко посещало меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Надежда.
Я бросился через лес, следуя за звуком.
Было очень темно, и у меня был фонарик в кармане, но я хотел бы использовать его только для чрезвычайных ситуаций. Я тренировал свое тело и глаза, чтобы ориентироваться в темном лесу. Я усилил свое зрение, обоняние и ориентир на местности. В некотором смысле… нет, пофигу.
