информация, и я, возможно, потушу пожар, — насмехается мужчина.
— У меня ее нет! — кричит Папа. — Кто-то ее забрал. Пожалуйста. Пожалуйста, умоляю, пожалуйста.
Мужчина смотрит на Папу сверху вниз. Секунды, которые проходят между ними, кажутся вечностью, и в какой-то момент что-то меняется, и я просто знаю, что все кончено.
Все кончено, и нас некому спасти. Наши ближайшие соседи будут заниматься своими делами, а единственные люди, которые могут помочь, живут у подножия холма.
Однако Джакомо Д'Агостино настолько поглощен ритуальным воспоминанием о своей жене, что я уверена, он ничего не услышит. Он, вероятно, никогда не заподозрит ничего необычного в том, что происходит в доме Риччи.
Время замирает, моя душа разрывается, и мир останавливается, когда этот человек стреляет в грудь моей матери. Прежде чем я успеваю оправиться от шока, он вытаскивает из ножен нож с длинным лезвием и отрезает голову папе, прежде чем тот успевает издать еще один крик.
Как сцена из кошмара, оба моих родителя лежат мертвыми передо мной. Тело папы, его голова, лежащая рядом, в луже крови, и мама, все еще в огне. Я не могу перестать кричать и плакать.
— Делай с ней, что хочешь, но не забудь потом избавиться от тела, — приказывает мужчина.
Он имеет в виду меня.
О, Боже…
Он говорит обо мне.
Я умру.
Мужчины выходят из дома, и я кричу еще сильнее, когда с меня срывают одежду и голую швыряют на пол.
Я кричу, кричу и кричу, когда мужчина, который меня держит, наваливается на меня. Я пытаюсь бороться, но он слишком силен и свиреп.
Я не могу вымолвить ни слова. Я просто кричу и плачу. Взываю о помощи.
В одну секунду надо мной нависает отвратительная голова мужчины, с его горячим, сырым дыханием. Следующее, что я вижу, это как его голова падает с тела.
Прежде чем я успеваю осознать, что произошло, кровь хлещет мне в глаза, и обезглавленное тело мужчины падает на меня.
Я моргаю и могу различить перед собой лицо Массимо. Он держит длинный нож, на его лице тоже кровь, и он смотрит на меня с ужасом.
— Кэндис, — зовет он меня, но я так кричу, что не могу ответить.
Мой разум пытается осознать произошедшее, и меня охватывает ужас, а крики продолжают вырываться из глубины моей души.
Что только что произошло?
Моя мать… мой отец.
Они мертвы…
— Кэндис, все в порядке, все в порядке, — говорит Массимо, отталкивая от меня грузное тело мужчины.
— Ребята, заходите сюда, — кричит он. Шаги эхом разносятся по половицам снаружи.
Я никого не вижу. Слезы и кровь ослепляют меня.
Меня снова зовут по имени, и кто-то поднимает меня.
Слезы и кровь стерты с моих глаз, и я вижу, как он обнимает меня.
Доминик…
Его лицо маячит передо мной, полное паники, когда он оглядывает меня.
— Я тебя поймал, ангел. Ты в безопасности, — говорит он и прижимает меня к своей груди.
Моя голова откидывается набок, и мой взгляд встречается с широко раскрытыми мертвыми глазами матери.
Последний крик вырывается из моей души, и воздух покидает мои легкие.
Глава 1
Доминик
Сегодняшний день…
Есть веская причина, по которой люди говорят хорошим девочкам держаться подальше от плохих парней. Парней, которые приносят неприятности. Это та же причина, по которой ангелу не суждено быть с дьяволом. Ангел всегда слишком хорош для него, даже когда она пытается увидеть в нем хорошее. Дьявол наполнен слишком большой тьмой, чтобы увидеть свет.
Это я и она.
Я: Доминик Д'Агостино. Дьявол, тьма.
Она: Кэндис Риччи. Ангел… мой свет.
Она была почти моей.
Почти, но никогда…
Я смотрю, как она ходит по кухне, совершенно не замечая меня. Ее длинные медово-светлые волосы в этой косе подпрыгивают, когда она идет от шкафа к стойке с тарелкой. Она прекрасна с той невинной красотой. Ее гибкое тело с изгибами во всех нужных местах — это то, что заставило бы мужчину на коленях умолять прикоснуться к ней. Но она бы этого не узнала.
Она из тех девушек, которые живут по соседству и красивы, но не знают об этом.
Вопреки тому, что она всегда думала, она никогда не бывает далеко от моих мыслей. Даже когда у меня миллион мыслей на уме.
За два года моего отсутствия она никогда не была далеко от моего сердца.
Мой самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса менее часа назад, и я сразу же прибыл сюда.
Я, словно преследователь, стоял на крыше многоквартирного дома напротив ее дома, наблюдая за ней в бинокль. К счастью, меня окутывает густая темнота ночи, так что никто меня не видит.
Я далеко от нее, слишком далеко. Но этот аромат роз, который всегда витает в ее волосах, здесь, со мной. Ее шелковистая, гладкая кожа все еще искрит в нервных окончаниях на кончиках моих пальцев, а ее вкус все еще обжигает мои губы, соблазняя меня вещами, которые я не должен хотеть, но все еще жажду.
Глядя на нее сейчас, я вспоминаю, как в ту ночь, которую мы провели вместе, я наконец ощутил вкус ее идеального тела.
Та ночь запечатлелась в моей памяти, как и та ночь, когда я все разрушил и потерял ее.
Кэндис Риччи…
У меня нет ни одного детского воспоминания, в котором не было бы ее лица.
Эти воспоминания о погоне за невинностью были, однако, именно такими. Целомудренными. Мои проблемы начались, когда мы стали старше, и я начал хотеть ее.
Но она была хорошей девочкой, которая была мне запрещена. Единственная женщина, которую многие не знали, которую я обещал не трогать.
Два года назад я нарушил обещание и эгоистично воспользовался шансом быть с ней. Потом я облажался и показал ей, каким монстром я был, когда мои гребаные ошибки заставили ее бороться за свою жизнь.
Меня охватывает чувство вины, когда я вспоминаю, как я оставил ее на больничной койке, подключенной к трубкам и аппаратам, едва живую из-за меня.
Едва жива из-за пули, которую я всадил ей в грудь.
Я… вот что я с ней сделал. Это был несчастный случай. Я знаю, что это был несчастный случай. Но это не меняет вины, которую я чувствую, или того факта, что я всегда, всегда буду винить себя.
Случайность или нет, Кэндис чуть не погибла. Это факт.
Пуля прошла всего в трех миллиметрах от ее сердца.
Миллиметры стали решающим фактором между жизнью и смертью женщины, которая заслуживает всего
