Вступать в сотрудничество с администрацией считается крайне дурным тоном, и если вы планируете стать вором в законе, это может навсегда испортить ваше резюме.
Я все же поднимаю руку – графа Монте-Кристо из меня все равно не выйдет, кроме того я недолюбливаю блатных. Они хотят, что бы я соблюдал воровской закон. А я нет.
Я преступил через закон гражданский, чтобы оказавшись вне закона – в зоне - начать вдруг соблюдать какой- то другой, опять же навязанный мне большинством закон?
Как говорил святой апостол Павел – "пока не было закона, не было и преступления". Старик, похоже, тоже был не подарок.
Хотя, признаться вам честно, это только официальная версия причины моей "ссучености". Основная же - этот тот самый случай, когда меня остановили во дворе поликлиники двое крепких парней, классе эдак в шестом. Мне кажется, нужна была справка, чтобы записаться в какую-то идиотскую секцию или кружок.
Парни заставили меня сидеть с ними на карточках минут двадцать, пока выясняли "кто я есть по жизни". Как вскоре выяснялось - мой "пожизненный" статус абсолютно не соответствовал новеньким красно-белым румынским кроссовкам, купленным матерью за неделю до событий.
Ноги от непривычного тогда сидения на корточках, затекли намертво - поэтому чтобы снять коры и передать лучшему представителю идущих по жизни, мне пришлось сесть жопой на асфальт. После этой встречи, услышав от людей что вроде "правильных понятий" мне сразу хочется сделать им какую-нибудь гадость. Пацан я неправильный.
И так под недовольные взгляды соседей по строю, я поднимаю руку. Предатель. Стукач. Сука.
Я заявляю, что с отличием окончил ташкентский институт иностранных языков, что значилось также в моем личном деле, с моих же, впрочем, личных слов. Какая им разница – с какого курса меня выперли. Дипломов при поступлении в тюрьму, к счастью не спрашивают. Хотя в некотором роде, годы за решёткой это, безусловно, своего рода образование.
Геолог - завклуб, исходя из совершенно скрытой от меня логики, спросил –
«Ты компьютер сможешь подключить?». Человек явно находился под впечатлением, что в инязе нас обучали управлять всеми видами автотранспорта, стрелять из всех видов стрелкового оружия, приёмам боевого джиу-джитсу и, разумеется, созданию локальных компьютерных сетей, куда же без этого.
Я уже сделал шаг из строя и чувствую не самые добрые взгляды у себя на спине. Поэтому шагать я могу только на одну клетку вперёд. Я пешка на чужой доске.
«Конечно» говорю я таким уверенным тоном как будто только и делал до этого, что подключал компьютеры.
Человек в очках делает отметку в блокноте и говорит: «Тебя вызовут».
Этим распределение по баракам заканчивается.
Дорогу в мой барак мне указывает парень лет двадцати. В отличие от моей лысины у него короткая стрижка.
- Я Нодыр-нарядчик - тянет руку он
- А я - специалист по компьютерам.
Нодыр-нарядчик начал изучать русский, только попав в зону. Его речь полна довольно смелых, а порой даже поэтических оборотов.
- Ты сын Аскарова? - спросил он меня сразу после этого.
- Какого Аскарова?
- Хозяин Аскаров?
- Какой хозяин?
- Ты щас говориль – хозяин же! Возле штап!
Так значит человек в очках – не завклуб? ХОЗЯИН?! А я так развязано с ним держался?
Это был не геолог. О, ужас!
Хозяин – это начальник колонии. Ещё из инструкций, полученных в Городском Управлении Милиции у Радика, я знаю, что власти у Хозяина в зоне больше чем у Кастро на Кубе.
-Аскаров, Хозяин. Аскаров. Да. Хозяин. А ты его сын? Ты сын Аскаров?
-Откуда ты взял, что я его сын?
-Э, он очках ходит, ты очках ходишь. Ты - Аскаров сын. Он тебя хороший барак куйди, да. Семнадцатый барак - хорошо.
Логика у Нодыра железобетонная. Раз я ношу очки, так же как начальник колонии майор Аскаров, значит я его сын. Грехи молодости.
Ладно, сын так сын. Иметь в зоне отца Хозяином не самый худший вариант. Люди эксплуатировали звание «сын лейтенанта Шмидта».
А я с первых дней стал сыном майора Аскарова.
К этому надо добавить, что тогда я знал о компьютерах гораздо меньше чем сейчас. Все, что я умел – это включить компьютер в розетку и, затаив дыхание, смотреть, как мистическим образом происходит загрузка Windows.
Через два дня меня вызвали в штаб. Теперь я увидел отца в форме со всеми регалиями и в пиночетской фуражке нового образца.
У майора Аскарова было два огромных как аллея для игры в боулинг кабинета. Один за зоной – для гражданских, другой в зоне – для решения царственных вопросов по управлению колонией.
Во втором офисе он бывал лишь два раза в неделю, чтобы вершить суд над нарушителями, и мягким голосом материть офицерский состав. Этот офис и поступил в моё полное распоряжение.
Каждый день, после утренней проверки я приходил туда с умным видом, и, закрыв дверь за собой, подолгу грелся у батареи. Сына Аскарова старались не беспокоить.
Чтобы распаковать коробки и соединить между собой провода у меня ушло восемь дней. Все шло превосходно. Портило мне жизнь только то, что компьютер никак не хотел включаться. Вернее лампочки загорались, но злосчастный Windows никак не появлялся из таинственных недр компьютера. Я начал считать дни до разоблачения.
Этот компьютер мне не подключить никогда. Помощи ждать не откуда.
Я стал думать каким же жестоким образом Аскаров расправиться со своим лже-сыном.
Хозяин убивает своего сына"– так и запестрели заголовки отрядных стенгазет. У меня столько времени было на воле научиться распаковывать компьютеры, а я? На меня нахлынули волны глубокого раскаянья.
Ну, Бог не фраер, послал мне со следующим этапом начальника ВЦ какого-то завода в Чирчике.
Мужик Андрей Палыч оказался трубовой! Хотя и мудак, конечно. «Макара» дома держал незарегистрированного. А это в Узбекистане, где тогда лепили пятнаху за простой авто угон, совсем было глупо. Вхуярили кибернетику девять лет усилухи. Да ещё прострелили ногу на задержании. Задели кость. Он приковылял в Пап на костылях.
В зоне Палыча сразу командировали мне в подручные. (Ещё одын компьютер поймали, сообщил Нодыр)
Так что комп Андрей Палыч запускал, а в библиотеку, по своей великой милости, Хозяин меня определил.
Палыча же засунули в переполненный барак с трёхъярусными шконарями. Первое время я бегал к нему, таскал курево, чаёк, а потом забросил совсем, закрутившись и полностью сосредоточившись на собственном выживании.
Это была первая подлость в длинной череде больших и мелких подлостей совершенных мной в ходе отмотки. Успешный экзамен для вступления в школу стукачей.
***
А в библиотеке в то время уже ехал с комфортом один пассажир. Господин Дильшод. Благородная кровь. Аристократ. Имомовский «братишка».
Имомов – это зам по РОР, вторая фигура после Отца. Чуть меньше власти, чуть больше тайных возможностей.Ферзь. Красный Кардинал. Заместитель по режимно-оперативной работе. Страшный человек. Зам по РОР в зоне, это Лаврентий Берия при стареющем вожде. Может все. Абсолютно все.
Девяносто процентов зоновской блататы – его агентура. Хочет - душит зону «воровскими понятиями» разборками «как ана есть», хочет - превращает в рай, наводнив через блатных дешёвой наркотой. Одно слово – зампорор.
Воплощение власти. Силовик. Прокуратор на «ниссане».
Дильшод по слёзной просьбе мамы, горячо любимой, убил своего пахана. Бытовой фрейдизм.
Без особого, как я понял, сожаления убил.
Угостил добрым армянским коньяком, а потом запинал папу до смерти всякими нагасаками боевого каратэ. Фул контакт. (Папа платил за уроки с пяти лет, чтоб сынок гармонично развивался).
Последний путь папы Дильшода пролёг бесславно через мусорный мешок, багажник дильшодовской шахи, и окончился было в ташкентской речушке Анхор.
Ан - нет, папа тоже упрямец был ещё тот, даром, что ли маму так заебал, возьми да и всплыви! Метрах в трёхстах от здания узбекского совета министров. Смогли бы такое замять? Даже за большое бабло?
Короче, грузанулся Дильшод по полной.
Но мама-то добро помнит, наезжает каждый месяц, отстёгивает Имомову, как положено, и по-моему ещё что-то отстрачивает по ходу.
За эти её скорбные труды Дильшод едет на зоне, абсолютно ни с хуя. Все ему в зоне похуй-не-ебись. Мужики по двести душ в бараке ютятся, а он один жжёт в кутупхане, эта так у узбеков библиотеку называют.Сами представляете, какие шедевры в шараге с таким названием. В стиле любовной переписки Энгельса с Каутским.
Но Дильшод, как вы уже, наверное, поняли - совсем не книжный червь.
Он в библиотечке закроется с утреца, и давай ногами урра-мамаши исполнять по «Капиталу» - то Карла Маркса.
Потом в обед, поджарив себе на «машке» мясца, придаётся сиесте.
«Машка» - это электроплитка, запальная херня. Спалитесь с «машкой», такие же головняки, как и с машинкой героина. Запал есть запал! Машки – вне закона.
А у Дильшода «машка» - открыто стоит. Во как.
