Вагоны для транспортировки ЗЭКА это маленький сувенир человечеству от Столыпина, а единственное что добавил к занятной штуковине доктор экономических наук Каримов – максимальную загрузку на квадратный метр полезной площади, благослови его милосердный Аллах. Все равно, он гуманнее, этот человечный человек, ведь злобный Сталин просто возил людей в теплушках.
Так что нас в обычно шестиместном купе сейчас едет всего двадцать семь человек. Хорошо ещё, что всем выходить на одной остановке. Моё тело просто вынесут.
В остальном все как в нормальном поезде – стук колёс, запах шпал, приятное ощущение, что полка под тобой все время находится в движении.
Вместо проводников, правда, солдаты. Солдаты похожи на афганскую народную армию Наджибулы – худые дети в форме нового несуразного дизайна. Поэтому вместо положенного железнодорожного чая у наших проводников – опиум и гашиш. Так что, уверен, столыпин вам понравится.
Опытные зэки обожают этапы в столыпине. Анархия. Абсолютный паралич системы: с одной стороны зэки, в основном асоциальная прослойка, с другой стороны – солдаты нищей страны, которые сами завтра окажутся на скамье подсудимых. Загнанная в столыпины страна быстро адаптируется к новым реалиям.
Однако я еду этапом в первый раз и не участвую в событиях, а в основном наблюдаю. Неизвестность перед зоной не даёт мне расслабиться. Как там оно все сложиться? Страшно и представить.
Мой багаж - это срок в восемь лет усиленного режима, а что такое усиленный режим? Чем отличается от общего или строгого? Не думаю, что это режим питания.
Восемь лет. А вдруг я заболею туберкулёзом? Ох. Я, кажется, начинаю каяться в содеянном.
Соседей моих, однако, похоже, беспокоит совершенно другая проблема.
Им не даёт покоя вопрос кто же это такой едет в двух купе от нас.
Важный и богатый до безобразия.
«Нас здесь сколька – двадцать семь, правильна, а он втроем с матерью и сестрой – купил свиданку»
Некоторые утверждают, что это вор в законе. Едет на разборку в зону.
Большинство же склоняется к тому, что это просто богатый маслопуп. Или как транслируют этот жаргонизм русской зоны осуждённые-узбеки - "маслопут"
Маслокрадами и маслопупами величают осуждённых за хозяйственные преступления или просто богатеньких. Деньги в зазеркалье огромная сила, брат.
Зазеркальная страна меньше чем реальный мир, сила денег там практически неограниченна. Поэтому стороны заключают серьёзное денежное пари, ставки принимаются от ста узбекских рублей и выше.
За полтинник на разведку отправлен младший сержант внутренних войск Республики Узбекистан.
Он и расставляет точки над i
Это не вор в законе. Это «обиженный». Просто неприлично богатый, по мнению сержанта.
«Хоть с деньгами, а педераст!» – удовлетворённо думаю я: «и богатые тоже плачут».
Я засыпаю с лёгким сердцем. Всегда радует, что у кого-то положение ещё хуже, чем твоё собственное.
Кто бы тогда мог предположить, что петух в соседнем купе был ни кто иной, как мой давешний знакомец, приговорённый к вышаку солист узбекского балета - Алишер.
***
Переход из жилой зоны на промку – каких-то метров двести, это тоже этап. Тут уже совсем другая жизнь. Заграница.
В зоне сейчас четыре тысячи душ. Из них на промку выходят всего девятьсот. Выездные. Не склонные к побегу. Счастливчики.
Промка раз в пять больше чем жилая. Заводские цеха. Простор. Глушь. Декорации «Сталкера» Тарковского. Или «Джентльменов Удачи».
Почти у каждого из девятисот – отдельный уголок, где можно вздремнуть, приготовить жратву, спокойно подрочить или написать домой письмо.
Плюс отоварка в зоновском ларьке – жестокие польские сигаретки Кракус, само название которых предупреждает о возможных последствиях в виде кракуса лёгких, и залежалое андижанское печенье Байрам, в переводе "праздник".
А самое главное – в каждом цеху своя душевая с горячей водой, а в некоторых парные с настоящей каменкой! Хотя можно и без каменки – пар важный элемент галоше творения. Он тут везде. Готовить можно без машки. На змеиных изгибах паромагистралей. Были бы продукты.
А на жилой? Пропускная способность бани – человек триста в день. Открыта три раза в неделю. Горячая вода – только когда комиссия приедет из Ташкента.
Поэтому у многих на жилой в трусах заводятся маленькие, но настырные бельевые вши. Особенно зимой, когда одеваешься в стиле капуста.
Ещё одна черта, делающая промку похожей на заграницу – «движение».
Движение – это значит на промку заходят недовольные своей зарплатой вольнонаёмные рабочие. Они готовы поставить "на движение" родную мать. Движение – это жизнь. Основа зэковской экономики. Движение – это сигареты, чай, шмотье, наркота в обмен на калиш.
Потом это все становится элементом товарообмена на жилой. Товар-калоши-товар. Формула папского экономического чуда. Процветание на резиновом ходу.
У работников промки не только нет вшей, но ещё и более сытая, обеспеченная по зоновским масштабам жизнь. Галошные короли. Резиновые магнаты.
Я теперь один из них. Человек с фанерным чемоданом.
Посчитал с замиранием сердца свои картишки, трое сбоку – ваших нет, вроде все пучком. Все тузы в колоде.
Обойдётся сегодня без торжественной порки. Уже неплохо. Уже очень неплохо.
Пошаркал в свой офис. Да-с.
У меня и кабинетик свой есть! «Инженер по ТБ» называется. Есть такой отдел, а как же!
Сам-то хозяин кабинетика, Джавлон Суюнович, человек старой формации. Ему на вид лет шестьдесят- шестьдесят пять, и сразу видно, что всю жизнь прожил в СССР, а не в том, во что это превратилось сейчас.
Он говорит по-русски без малейшего акцента, видел Курскую дугу не только в кино, и всегда заступится, если видит, что менты измываются над зэком. Как и всякий человек старой формации, он ворует галоши, не краснея. Джавлон Суюныч появляется на посту два раза в месяц – в аванс и в получку. В остальные дни заскакивает только на двадцатиминутный обход. Результаты обхода - плов и не вяжущий лыка к вечеру Суюныч.
Зачем зэкам техника безопасности? Сдох, списали, завтра этапом пригонят новых гангстеров. Сажательная машина инженера Каримова работает без сбоев. Сам отец нации обещал к началу нового тысячелетия показать по телевизору последнего вора в законе. Если вдуматься в семантику фразы - последний, он же и первый вор в законе, так сказать альфа и омега, это сам избранный народом президент республики. Вор в законе.
Отсидеть в Узбекистане сейчас такой же почти положняк, как раньше – отслужить в армии.
Не сидел - значит не мужик. Официоз всячески выдавливает из нового узбекского языка все слова, намекающие на позорные годы, прожитые в российской империи. Узбекскими учеными-филологами подбираются слова заменяющие чуждые термины «картошка» и «стиральная машинка». Но со стороны зазеркалья в узбекский вливается целый поток блатной русской фени, которую, правда, все чаще слышишь и с официальных российских телеканалов.
Старая формация оживила языки народов терминологией Маркса и Фейербаха. Новая формация подарила ему феню и братков.
Я лично расшифровываю ТБ, как ТуберКулёз. Здесь, в зоне, его хватает. Махорка, испарения лака и жидкая баланда делают своё дело.
Дочь Джавлон Суюныча - Рахбарой и сын - надзор Гани, по кличке Ганс, тоже работают в зоне. Калиш кормит всю их семью и весь посёлок. Адидас отдыхает. Зона это градообразующее предприятие посёлка Уйгурсай, галошной столицы Узбекистана.
Теперь целый день, до самого съёма с работы, когда я сделаю ещё одну перекличку, могу делать что хочу. Ну, то есть - почти. Передвигаться по промке очень легко - здесь почти нет патрулей, а менты все заняты делом, в основном мелким хищением галош. Если в жилой при переходе из пункта А в пункт Б, вас непременно остановят и обшмонают, на промке шмонать можно самих ментов. Все заняты своим делом.
Кроме того огромная территория создаёт иллюзию свободы. Жить можно.
Вот накоплю деньжат, куплю через Джавлона Суюновича машку и все будет просто в кайф! Не хуже дильшодов там всяких подзажгу.
А пока купаться пойду. В баньку протопленную. Балую себя банькой ежедневно. Хоть какая-то радость должна же быть в жизни? И хоть я не политический, а обычный мелкий уголовник, в бане не могу без Высоцкого:
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Сколько веры и лесу повалено,
Сколь изведано горя и трасс,
А на левой груди - профиль Сталина,
А на правой - Маринка анфас.
Самая лучшая баня – в мехцеху. Там можно закрыться изнутри и горланить Высоцкого часами, время от времени окунаясь в небольшой бетонный колодец, служащий бассейном. Атас!
Все в поте лица сейчас создают или расхищают материальные блага, а я в это время парюсь. Тоже, впрочем, в поте лица.
Господин нарядчик. Хозяин жизни! За эту парную можно вытерпеть любые презрительные взгляды за спиной. Лучше презрение человеков, чем любовь вшей бельевых.
