– Офра, умоляю тебя, выходи за меня. Я обожаю тебя!
На лице Офры сияли неудержимая радость и оживление.
– Я тоже. (Обняла его) Конечно милый. А когда ты намерен поговорить с Президентом?
Правил он, как все другие.Слыл опорой просвещенья.Говорят, почти исчезлиКражи в дни его правленья.
– С каким Президентом?
– Как с каким? С Президентом Азербайджана? Или ты с ним уже не считаешься?
– Конечно, не считаюсь. Он сам себе Президент, а я сам себе.
– И все же говорить с ним надо.
– На счет чего?
– На счет своего наследства, ну, или власти?
Имам улыбнулся, как улыбаются слабостям любимых людей. – (Задумчиво) А разве это сейчас важно? Главное, мы друг друга любим.
– Нет, мой хороший, и это тоже главное. Без денег трудно будет нам.
Прошли те времена, когда с любимым и в шалаше рай.
– А разве ты не веришь в чистую любовь?
– Нет! Это глупости! Только в сентиментальных романах пишут, что без любви и кенгуру не скачет. Любовь описывается теми, кто никогда сами ее не испытывали, но слышали от тех, кто видел тех, кто знает, как приблизительно это чувство симулировать. Что-то екнет в сердце, и глупцы подумали, что это любовь. Но тебя я люблю, Имам, но и деньги я люблю.
Имам стоял обиженный. Приподнял ветерок его волосы. Он смотрел на Офру холодным взглядом.
– Офра! Хочешь, я тебе открою тайну?
– Какую? Обожаю тайны!
– Боюсь, что это не та тайна.
– Ты уверен (надменно)? Что ж, говори, а мы поглядим.
– Офра! Ты хоть знаешь кто я?
– Ты принц. Будущий наследник президентского кресла.
– Нет. Это не так.
– А кто ты (с любопытством смотрит)?
– Я конюх. Поняла? Конюх! Хоть и бывший, хотя бывших конюхов не бывает. – (Застучала глазами) Не поняла А этот маскарад с династией, престолом?
Что это, сказка значит?
– Да, сказка. Угадала! И что? И как теперь? Ты сейчас меня любишь или нет?
Офра пристально посмотрела на Имама с ног до головы. Вся душа перешла в ее взгляд.
– Серьезно говоришь?
– Ну да (с улыбкою)
– Ты конюх?
– Конюх, конюх (с улыбкой)!
– Точно?.
– Так точно! И что теперь (радостно)?
– Да пошел ты на хер! Урод! Только конюха мне не хватало. Я вижу Рим, Париж и Прагу, а тут ко мне липнут конюхи. Отвянь, чмо! Ну ничего, я с Сулейманом разберусь. Это его проделки, знаю. А я – дура, поверила, повелась, как шалава на лимонад.
Имам изучающе посмотрел на Офру, улыбнулся.
– Да нет же, Офра, я пошутил. Какой я тебе конюх! Обалдела, что ли? Я принц, самый настоящий! Я просто хотел проверить, как ты любить умеешь.
Оказалось, что ты любишь только власть.
Офра, закинув руки за голову, вскрикнула, как ужаленная, затем перед ним присела на колени.
– Ох ты, чудовище! Издеваешься надо мной? Прости меня, Имам! Умоляю тебя, прости. Я сорвалась.
– Да? Простить? Ну хорошо, вставай. Вставай, говорю. Я пошутил, пошутил. – (С оттенком недоверия) Ты точно пошутил, Имам? Такие шутки я не признаю.
– Но мы же любим друг друга. Нет разве? – (Остановилась) Нет, постой. Любить то, мы любим, это само собой. Но ты точно пошутил на счет конюха?
– Ну ты мозглячка! Нет, не пошутил, я конюх. Клянусь! Ко – нюх я, ко – нюх!!! Конюх!!! Конюх! Конюх! (Заорал так, что коровы испугались и отбежали в сторону).
Второй раз Офра не выдержала такого чистосердечного признания. Она напустилась на него как бешеная.
– Ах ты сволочь! Значит, издеваешься. Сука! Охуел ты что ли?
Опять Имам посмотрел на нее, улыбнулся.
– УфХорошо, Офра. Ладно, все. Я пошутил. Не конюх я, не конюх. Остынь!
Все! Принц, принц я на хер, вот я кто! Я сын Георгия Агаева.
– Да на хуй ты пошел!!! Не верю я тебе. Докажи!
Еще несколько раз продолжались эти маневры, где Офра дергалась, заламывала худые руки, а Имам зубоскалил. Они говорили много и долго.
Иногда он машинально тянулся к ее пышной груди, и Офра резко хлопала его по тыльной стороне ладони.
Исаак с Сулейманом стояли в палисаднике. Оба взяли в руки лопаты и начали копать. Копали долго, частенько вытирая со лба испарину, и опять копали сочную черную землю. Они принесли стебельки березы, и хотели их посадить.
– Уф, устал. Сулейман! Вот скажи, разве догма о бессмертии души не утешает бедных и несчастных? Я знаю, что ты не веришь в загробный мир, отрицаешь потустороннюю жизнь.
Но мне интересно. Пусть потусторонний мир – это иллюзия, но разве он не успокаивает и не радует? Разве это не хорошо, если человек поверит в то, что он переживет себя, и когда-нибудь он в небесах будет парить. Нет?
– УфВспотел я уже. Оф Честно говоря, – ответил Сулейман – я не думаю, что желание утешить кучку неудачников может оправдать поголовное отравление мозгов миллионов умных людей. И еще! Разве можно искажать истину ради чьего-то блага или желания?
Так будь реалистом, смирись с судьбой, которая говорит, что ты, с другими вместе, обратно будешь брошен в жопу Природы, и вскоре возродишься в какой-то иной форме. В виде бабочки может, ты появишься, а может и в виде свиньи. Не знаю.
Ибо в Природе ничто не исчезнет бесследно.
Жизнь человека – это как дерьмо в наших кишках. Пока оно в кишках, значит оно живет и мается. А когда мы опорожняемся, освобождаемся от дерьма, то тут же освобождается и дерьмо, оно не умирает, а именно освобождается.
Так же и жизнь! Пока мы якобы живем, именно якобы, значит природа нас пока не высрала, не опорожнила нас из своего кишечника. Как умрем, значит – жизнь начинается. Земной шар – это кишечник, а мы, люди – это дерьмо.
– Но дерьмо же уходит в унитаз, или в почву, на удобрения. А человек?
– Правильно. А куда после смерти уходит человек? Объясни мне пожалуйста.
Опять же в землю, на удобрение. С точки зрения природы, человек и дерьмо – это одно и тоже, а наша Галактика и кишечный тракт – почти синонимы.
Составляющие нас элементы вначале разлагаются, затем соединяются заново уже по-другому, в иных сочетаниях, как любое дерево. Оно скидывает с себя листья, а затем весною заново обрастает ими же. Но уже листочки растут по – другому, по – иному, по – весеннему.
И вас всех, тупых верующих, я теперь спрошу: разве это распределение хуже рая или ада? Все мы норовим попасть в рай, и боимся ада, между тем идиоты – верующие твердят, что для спасения требуется милость, которую Бог обещал немногим! Шикарно!
Очень утешительная мысль! Кто из вас не хотел бы исчезнуть без следа, чем вечно гореть в огне? Лучше вечная спячка без сна, чем муки ада!
Разве нет?
Хотя в любом случае ты будешь видеть сон. Сон будет! Хотя это будет просто сон.
Недавно я в одной компании дискуссировал с одной верующей азербайджанкой. Она постилась, молилась, и пр. и пр. Теперь слушай. Я ей задаю вопрос: ''а что такое рай?', она отвечает: ''В Коране все написано''. Я не отстаю: ''а сами то вы как понимаете рай?'' Я вижу, что она начала нервничать. Ага Напряжение между нами росло, и я, разумеется, так и не получив ответа на эти обычные вопросы про рай и ад, говорю ей: ''как можно верить в то, чего еще до конца вы не поняли''. И что? Она меня, это меня, обозвала невежей. Так и сказала перед всеми: ''вы невежа! Вы говорите глупости''.
Вот, пожалуйста, вот что сделала с людьми религия. Она меня видит первый раз, мы с ней незнакомы, и уже оскорбление. И это еще женщина. Был бы это мужчина, наверное с ножом бы кинулся он на меня. Слово невежа – это очень старое слово, его употребляли много веков назад. Сегодня же 21 век, и эти слабоумные людишки считают это слово актуальным по сей день, ибо так написано в Коране. Мол, если так написано в самом Коране, значит все правильно, можно говорить. Она обозвала, оскорбила меня, разгневалась, потому, что не смогла ответить на вопрос: что такое рай и что такое ад! Естественно, что если бы она знала ответ, то вела бы себя спокойно.
Верующие люди очень быстро вспыхивают, взрываются, артачатся, когда им перечат на слово, когда иронизируют их веру, ибо они еще сами до конца не разобрались с этой верой.
Необразованный плебей, надев на голову белую кипу и отпустив бороду, прилюдно назвал профессора невежей, так как профессор был атеистом.
Профессора освистали, забросали камнями, и буквально вышвырнули из квартиры. Я это видел однажды сам, в деревне Сараи. И что, кто теперь невежа? Профессор, или эти деревенские туземцы? Повторяю, кругом сплошное уродство!
Освобождение от страха ада и загробного мира миллион раз гуманнее, чем томительное ожидание подачек от Бога, раздающего их только по блату небольшой кучке "своих" людей, и обрекающего всех прочих на вечные муки!
Только фанатизм или безумие могут заставить отвергнуть ясную и надежную перспективу и броситься в объятия другой, где царит неуверенность, неопределенность, неясность, доходящая до отчаяния, до изнеможения. Это и есть человек! Он живет надеждой! Ему нужна сказка, сказка для взрослых! И эту сказку понимать ему не нужно.
