в последний момент сместились в сторону и пролетели над противоположным берегом протоки. Мы не стали стрелять, а лишь проводили их взглядом в надежде, что следующие птицы проследуют обязательно над нами. Только бросили курить, как увидели стремительно приближающихся уток. Они летели низко и разом взмыли над нашими головами, узрев нацеленные на них ружья. Мы успели произвести по одному выстрелу, но стая успешно миновала опасный участок и, плавно качнув крыльями, скрылась за тростником следующего озера.
Утки следовали небольшими стайками через короткий промежуток времени, пролетая то над нами, то в небольшом отдалении. Мы дружно вступали в бой, но приноровиться к стрельбе никак не могли. Наконец, эта беспорядочная пальба нас развеселила. Мы отстреливались налево и направо, словно отгоняли от себя назойливых птиц, не стремясь прихлопнуть их, а если бы одна из них ненароком упала, восприняли бы этот факт как досадную оплошность.
– Врагу нас так просто не взять, – восторженно произнес Юрий Иванович.
– Да, мы надежно удерживаем свои рубежи, – весело откликнулся я.
Появился Владимир Петрович.
– Вы что тут канонаду устроили?
– Присоединяйся, – услужливо предложил Юрик, радуясь подмоге.
Только Владимир Петрович присел рядом, как из-за верхушек тростника показалась большая стая уток, следуя плотной группой прямо на нас. Я успел выстрелить четыре раза из своей «Сайги», по два – Юрик с Володей, однако вся эта живая масса водоплавающей дичи, затмившая небосклон, проследовала над нами, не шелохнувшись.
– Они тут заколдованные или в бронежилетах летают, – спокойно пояснил я, обращаясь к обалдевшему Владимиру Петровичу.
Таким образом, огневая мощь, привнесенная в редут в целях его усиления, не дала ожидаемого результата. Сомкнутое полевое укрепление еще какое-то время удерживало натиск противника, но, в конце концов, сдало свои рубежи, и бойцы несолоно хлебавши отступили на заранее подготовленные позиции.
Утреннюю зорьку мы проспали. Проснулись, когда раздались выстрелы с ближайшего бархана. Наскоро собравшись, ринулись к театру охотничьих действий. Взбираясь на хребет, я увидел летящую навстречу утку. Присел, прицелился, но птичка, не долетев до меня метров двадцать, неожиданно упала. Следом за ней в той же последовательности рухнула вторая. Кто-то стрелял в стороне от меня. Я лишь подивился меткости стрелка.
– Оказывается, есть еще мастера! – с восхищением высказался я, обращаясь к присевшим неподалеку на изготовке своим партнерам.
Часам к одиннадцати вся ватага охотников собралась в лагере. Погрузили вещи и тронулись восвояси. По пути подъехали к Балхашу. Наши попутчики вывалили наружу, чтобы собрать сети, расставленные ими на ночь, а мы тем временем решили прогуляться по бережку.
Открывшаяся взору картина поражала воображение. С одной стороны до горизонта простиралась лазурное море, а с другой, на сколько хватало глаз, поверхность ровным слоем устилал золотистый песок. И ничто больше не вмешивалось и не нарушало единство двух цветов, лишь небольшими белыми мазками были помечены гребни волн у берега, нежно поглаживающие песчаную отмель. Все это безбрежное пространство песка; огромная, живая, волнующаяся масса воды, озвученная ровным плеском волн, вселяли чувство поклонения потрясающей красоте, которую могла явить только матушка Природа.
Для себя я твердо решил непременно вернуться сюда, возможно, в начале лета, чтобы еще раз насладиться великолепием этого ландшафта, вкусить прелести уединенного отдыха, когда ты знаешь, что никто и ничто не потревожит твою, пусть короткую, но иногда так необходимую жизнь отшельника. Представил, какими чарующими выглядят здесь закаты с багровой рябью на воде и не менее впечатляющую лунную дорожку, мерцающую на водной глади иссиня-белым светом…
Но жизнь распорядилась так, что мне не суждено было еще раз увидеть эти места, однако я благодарен судьбе за то, что она подарила мне эту мечту.
III
Возвратились к домику егеря в обед. От угощения отказались, посчитав свое присутствие в семье чрезмерно навязчивым. Собрали рюкзаки и тронулись к своему месту на соленом озере, где в прошлый приезд славно поохотились.
Пройдя половину пути, на обочине дороги заметили грузовой автомобиль с кунгом, на котором в белом круге значился красный крест. У машины стояла палатка. Рядом за столиком, заставленным колбами и пробирками, сидели две женщины в белых халатах. Проследовать санитарный объект безучастно мы не могли. Вид этого походного санпункта в охотничьих угодьях ничего доброго не сулил.
– А чем вы тут занимаетесь? – настороженно спросил я, приблизившись к медицинским работникам.
– Собираем кал хищных птиц, – ответила со знанием дела молоденькая санитарка.
– А для чего?
– В этих местах отмечена вспышка туляремии, – пояснила другая женщина, очевидно, санврач этой группы.
– А что это такое? – встрял в разговор Владимир Петрович.
– Это острая инфекционная природно-очаговая болезнь животных и человека, характеризующаяся лихорадкой, поражением легких, лимфатических узлов, кишечника, – терпеливо объяснила врач.
– Нам только этого не хватало для полного счастья, – опасливо высказался Юрий Иванович.
Ошарашенные новостью, мы даже не стали выяснять, каких животных поражает эта болезнь, кто является переносчиками заразы и причем тут хищники. Ясно было одно: инфекция где-то рядом, и необходимо принимать меры предосторожности. Мы молча развернули «оглобли» и в задумчивости удалились.
– Юрий Иванович, ты не расстраивайся, – попытался я успокоить друга, когда мы отошли от очага инфекции на приличное расстояние. – У нас на этот случай имеется вакцина.
– Какая еще вакцина? – недоверчиво пробормотал Юрик, погруженный в раздумья о реальной угрозе своему здоровью.
– Надежная. От всех болезней помогает. Любую бактерию разит наповал. Так что нам не страшна никакая туляремия. В данной ситуации её смело можно назвать и противотуляремийной вакциной. Я думаю, литр препарата сможет наверняка уберечь нас от этого грозного заболевания.
– Ты намекаешь на водку?
– Мелко плаваете, любезный. Я на всякий непредвиденный случай с собой спирт прихватил. От этого лекарства любая зараза мигом свернется в дугу.
Это сообщение несколько обуздало воображение моих собратьев по оружию.
Добравшись до заветного озера, мы поставили палатки, разместили в них свои пожитки и принялись готовить обед. Использовать в пищу дичь не рискнули. Я поджарил в казане лук на свином сале, добавил содержимое двух банок говяжьей тушенки, потушил, потом долил воды, а когда она закипела, всыпал два килограмма вермишели – с расчетом на пять голов, включая двух собак. Весь этот набор продуктов для придания пикантности сдобрил разными приправами и зеленью. Только разложили аппетитное варево по чашкам, из кустов появился Гена.
– А ты как тут оказался? – спросил я его.
– Капканы на ондатру решил проверить, – ответил егерь.
– Присаживайся, гостем будешь.
– Да я только что из-за стола. Выпить не откажусь.
Владимир Петрович налил в кружки водки, и все дружно чокнулись.
– А вы что, тушёнку едите? – недоуменно проронил Гена, глядя в наши чашки. – Не могли, что ли, кандейку подстрелить, да нормальную лапшичку сварганить?
– Мы, Гена, должны сначала адаптироваться к местным непростым условиям. Предварительно принять вакцину, а затем уже пробовать дичь.
– Я что-то вас, ребята, не пойму.
– Меньше будешь знать – крепче спать будешь, – изрек Владимир Петрович, наливая на посошок лечебной жидкости нам и Гене,
