— Она красивая и на этом все, — ответил он. — Просто забудь об этом.
Максим вспомнил слова адвоката и хотел догнать ее, но понимал, что тем самым испортит им вечер. Он повел Машу в кабинет и закрыл дверь.
— Здесь я работаю.
— Мило.
— Скорее, обычно, — он заправил ей прядь волос за ухо и поцеловал в кончик носа. — Забудь все, что она говорила.
— Ты про «предпочтения в постели»? — усмехнулась она.
— Не будем об этом, — улыбнулся он. — Не хочется выходить отсюда с оттопыренными штанами. У нас еще есть время. Покатаемся по городу?
Она кивнула. Через десять минут они ехали по главной улице. С ними поравнялась белый ауди. Водитель, с задвинутой на лоб шапкой, посмотрел к ним в салон и уставился на Машу. Максим заметил это и напрягся. Он вспомнил разговор адвоката и сбавил скорость, пропуская этот автомобиль вперед. Максим достал телефон и сделал фотография номера машины.
— Что ты делаешь? — спросила Маша.
— На всякий случай, — уклончиво ответил он и остановился на светофоре.
Телефон Маши завибрировал. Она поднесла к уху и прослушала сообщение.
— Все в порядке? — спросил он.
— Это Людмила. Говорит, что дети заснули, и я могу задержаться еще немного, — ответила Маша.
— Тогда я обязан угостить тебя кофе. Едим ко мне, — сказал он и свернул на другую дорогу. — Возражения не принимаются. Тем более в прошлый раз ты заснула.
— Не напоминай, — попросила Маша, пряча улыбку. — Я сама не поняла свою реакцию. Хотя мог бы сказать раньше, что ты отец моих детей.
— Наших детей, — поправил он. — Как ты себе это представляешь? Я сначала должен был познакомиться с тобой. Для меня это тоже все непросто.
Они замолчали, каждый думая о своем.
— Я должен сказать тебе, — начал он, остановившись на очередном светофоре, — кажется, я видел тебя возле клиники.
Она обернулась к нему и вопросительно посмотрела.
— В клинику мы с Соней приехали летом. В ту ночь была сильная гроза. На следующее утро …
— …Ты сидел возле фонтана со стаканчиком в руке, — закончила она.
Максим услышал сзади сигнал автомобиля и тронулся с места.
— Господи! — произнес он тихо.
— Когда я зашла в клинику, — продолжила она, — медработники оживленно что-то обсуждали. Была какая-то суматоха. В тот момент я хотела развернуться и убежать. Но не убежала.
— Спасибо, что осталась. Как бы странно моя благодарность не звучала. Но спасибо тебе, — горячо сказал он и крепко сжал ей руку.
— На следующий день после процедуры, осознав, что я натворила, сильно испугалась. Помню, как тогда я повторно обратилась в клинику, чтобы прервать беременность. Но тогда со мной поговорила психолог клиники и я решила, что это был временный испуг. Затем начался токсикоз и все сопутствующие проблемы беременных. После их рождения, я долго всматривалась в лица моих детей и пыталась найти мои черты.
— Наших детей, — снова повторил он. — Наших.
— Наших детей, — согласилась она.
Остаток пути они провели в молчании. Вскоре Маша увидела знакомый многоэтажный дом. Они вышли из автомобиля, зашли в подъезд, в лифт и через несколько секунд оказались на седьмом этаже. Максим открыл дверь и впустил ее в квартиру. Он включил свет. Маша увидела знакомую обстановку и сняла верхнюю одежду.
— Чувствуй себя, как дома.
— Где-то я это уже слышала.
Максим приложил телефон к уху и через несколько гудков сказал:
— Семен Семенович, я вам скинул фотографию автомобиля. Там виден номер. Мне он показался подозрительным.
— Хорошо. Я позвоню по своим связям и разузнаю о хозяине.
Он положил телефон на столик и последовал за Машей в детскую. Она стояла возле фотографии. Максим подошел к ней сзади, положил руки на плечи и поцеловал в шею. Как и в прошлый раз, он почувствовал дрожь в ее теле и мысленно обрадовался.
— А кофе? — спросила она, стараясь, чтоб ее голос звучал ровно.
— Кофе? — переспросил он, прижав ее к себе и зарывшись носом в ее волосы. Существительное мужского рода.
Маша развернулась в его объятиях и сказала:
— На нас смотрит твоя мама.
Он поднял глаза на фотографию и усмехнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты бы ей понравилась, — сказал он. — Выйдем из этой комнаты.
— У тебя есть семейные фотографии? — спросила она.
— Ты трусиха, Маша, — усмехнулся он, закрыл дверь в детскую и снова притянул ее к себе.
— Я не…
Он мягко накрыл ее губы, не дав договорить. Он кончиком языка приоткрыл ей губы и проник внутрь. Их языки прикоснулись и стали исследовать друг друга. Маша прошлась руками по его плечам. Она понимала, к чему может привести этот поцелуй и напряглась. Он почувствовал ее напряжение и на секунду оторвавшись, спросил:
— Ты боишься?
Она покачала головой и посмотрела на его губы, перевела взгляд на глаза и снова на губы. Он гладил ее по спине, стараясь успокоить. Бедром она почувствовала его эрекцию.
— У меня не было этого три года, — призналась она и пожалела о своих словах.
— Три года, — произнес он так, будто пытался вникнуть в этот факт.
— Я…
Он снова поцеловал ее глубоким поцелуем. Он жадно мял ее губы и не собирался останавливаться. Маша просунула руки ему под рубашку и дотронулась до торса. Ладонью она почувствовала напрягшие мышцы. Чуть осмелев, другой рукой она стала расстегивать пуговицы рубашки. Когда последняя пуговица расстегнулась, она оторвалась от его губ и посмотрела на его тело. На груди росли волосы, дорожкой спускались вниз и скрывались за поясом брюк. Маша чувствовала его пристальный взгляд на себе.
— Надеюсь, тебе нравится то, что видишь, — шутливым тоном произнес он.
Хотя им обоим было не до шуток. Оба дышали шумно. Воздух вокруг них, словно наэлектризовался и готов был вот-вот заискрить.
Он снял рубашку и бросил на пол. Максим требовательно поцеловал ее, прижал к себе и мягко, но настойчиво толкнул в сторону спальни. Через несколько секунд Маша оказалась возле двуспальной кровати и удивилась, ведь несколько дней назад спальня была пустой. Свет он не включил, но оставил открытой дверь, чтобы освещение с коридора попадало в спальню.
— Вопросы потом, — прошептал Максим ей в губы. — Если хочешь остановиться, то лучше скажи об этом сейчас, — снова прошептал он, мысленно моля, чтобы она не передумала.
Она покачала головой и улыбнулась. Максим возобновил поцелуй и оторвался лишь на мгновенье, чтобы снять с нее кофту. Белый бюстгальтер поддерживал небольшую аккуратную грудь. Максим решил, что сойдет с ума, если сейчас же не снимет его. Но не стал торопить события. Он распустил ее волосы и зарылся в них рукой. Он настойчиво толкнул ее на кровать, и когда она мягко упала на постель, сам устроился сверху и, не дав ей опомниться, снова впился в нее глубоким поцелуем. Маша расслабилась и почувствовала напряжение между ног. Она чуть сжала ноги, и стала расстегивать ремень на его брюках. Он оторвался от нее, расстегнул ей джинсы и стянул вниз. Джинсы упали на пол. На ней были белые трусики в тон бюстгальтеру. Под его сканирующим взглядом она чуть сжала ноги и приподнялась на локтях.
— Все хорошо? — взволнованно спросила Маша.
— Даже лучше, чем может быть, — ответил он серьезно и расстегнул брюки.
Они упали к его ногам. Он переступил через них и, боясь ее реакции, остался в боксерках. Максим снова опустился на нее.
— Расслабься. Все хорошо, — прошептал он ей в ухо и нежно-нежно укусил за мочку.
Он просунул одну руку под ее спину, расстегнул бюстгальтер, бросил его к остальной куче одежды. Маша, как и в прошлый раз, вцепилась в его плечи. Максим накрыл одну грудь рукой и слегка сжал. Ответом ему был сорвавшийся с ее губ стон. Он стал осыпать ее плечи и груди горячими поцелуями и втянул сосок в рот. Маша чуть выгнулась дугой, толкаясь грудью в его рот. Он кружил языком вокруг соска, доведя ее до беспамятства. Опустив руку ниже, он дотронулся до резинки трусиков и большим пальцем потянул их вниз. Снова не дав ей опомниться, он дотронулся до влажной плоти, погрузил в нее палец и стал медленно двигать ею.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
