Максим провел рукой по спине вниз и дотронулся до оголенной кожи спины. Она тут же напряглась и теснее прижалась к нему. Через секунду обе руки оказались у нее под футболкой и проследовали вверх к застежке на бюстгальтере. Не переставая целовать ее, он мягко подтолкнул Машу спиной к стене и практически навалился сам. Одной рукой он расстегнул застежку, другой — накрыл грудь. Он почувствовал приятную тяжесть груди и дотронулся до затвердевшего соска. Вскоре и вторая рука оказалась на груди. Слегка сжав их, он уже не контролировал себя. У Маши сбилось дыхание. Поцелуи стали неаккуратными. Он с трудом оторвался от ее губ и стал целовать шею. Максим снял с нее футболку и вместе с бюстгальтером отбросил в сторону, как ненужный мусор. На мгновенье он посмотрел на открывшуюся перед ним картину. У нее была небольшая, но аккуратная грудь с розовыми сосками. Он поднял на нее глаза. Ее взгляд был ошеломленным. Его — голодным. Они оба тяжело дышали.
Максим стал осыпать ее лицо быстрыми поцелуями, затем прижался к месту, где бьется пульс и спустился дальше вниз. Руками он снова накрыл груди и чуть сжал. Через мгновенье он взял в рот сосок, обвел языком и чуть втянул. Максим услышал ее слабый стон. От стены она выгнулась дугой, подстегая его к дальнейшим действиям. Он взял в рот другой сосок и чуть-чуть укусил. Не убирая ладони с груди, он поцелуями проложил дорожку вниз и заметил выступающий над джинсами бледно-розовый шрам от кесарево сечения. Он провел по ней большим пальцем и поцеловал.
— Максим, — сказала полушепотом Маша.
Собственный голос показался ей чужим. Только сейчас она заметила, что крепко вцепилась ему в плечи. Она ослабила хватку. Максим продолжал целовать ей живот.
— Максим.
— Я слышал тебя, — ответил он напряженным голосом. — Снова просишь остановиться? Еще немного и у меня в паху все взорвется, — добавил Максим и встал.
В доказательство своих слов он потерся об ее бедро пахом. Маша почувствовала уткнувшийся в нее бугор и прикрыла глаза. Он снова сжал ее грудь.
— Ты же сама не хочешь останавливаться, — прошептал он, поцеловал ее в шею и слегка прикусил мочку уха.
— Мы знакомы несколько дней…
— Опять ты за свое? Ты из тех женщин, которым нужно двадцать свиданий? — усмехнувшись, спросил он.
Смотря ей в растерянные глаза, Максим снова сжал грудь.
— Нет. Двадцать свиданий — это очень долго.
Он расстегнул пуговицу на ее джинсах, следом — и молнию. Противореча самой себе и со слабой попыткой остановить его действия, она вцепилась в его руку. Проигнорировав ее протест, он чуть приспустил джинсы и заметил розовые трусики. Максим запустил руки под трусики и сжал ягодицы. Маша снова вцепилась ему в плечи. Он нехотя вытащил руки из джинсов, мягко отцепил ее руки и повернул лицом к стене. Не дав ей опомниться, Максим снова запустил в трусики руку и дотронулся до влажной плоти.
— Твою мать! — скорее выдохнул он, чем сказал. — Все еще хочешь остановиться? — спросил следом, зная, что она не ответит.
Он дотронулся до чувствительного бугорка, услышал ее стон и с трудом остановился. Это стоило ему огромных усилий. Другой рукой он накрыл ее грудь и сжал. Сосок твердой горошинкой уткнулся в его ладонь. Максим почувствовал ее дрожь в теле. Она мягко потерлась об его пальцы, которые находились у нее между ног, и он уже не смог ей отказать в немой просьбе. Он стал ласкать ее пальцами, доведя до безумства. Прижавшись к ее спине и покусывая мочку уха, Максим впитывал в себя ее тихие стоны.
Он почувствовал, как оргазм накрыл ее. Она билась в последних конвульсиях и вскоре притихла. Максим вытащил руку и придержал ее, обвив рукой за талию, когда ее ноги не слушались и тянули к полу. Джинсы грозились окончательно сорваться и упасть к ногам. Максим подтянул их и очень медленно застегнул молнию с пуговицей. Хотя все его нутро кричало не делать этого, а продолжить начатое.
— Маша, — произнес он едва слышным хриплым шепотом и сжал рукой бедро.
Маша с прикрытыми глазами продолжала стоять к нему спиной, уткнувшись руками и лбом к холодной стене. Она старалась выровнять дыхание и собраться с мыслями. Но это не так просто было сделать. Она почувствовала, как Максим напряжен и шумно дышит. В нее упирался сильно выступающий бугор в штанах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я воспользуюсь твоей ванной? — услышала она его хриплый голос.
Она слабо кивнула и через несколько секунд услышала звук открывающейся двери и шум воды. Маша схватила свои вещи с пола, быстро надела и направилась в комнату. Дети спали. Вздохнув с облегчением, она посмотрела на себя в зеркале и замерла.
— Елки-палки, — вполголоса проговорила Маша.
Волосы выглядели так, будто по ним прошел ураган, щеки порозовели, губы припухли и взгляд — чуть потемневший. Она расчесала пальцами волосы и привела их в более или менее подобающий вид. Она вспомнила про то, что было три минуты назад, и сглотнула. По неизвестной причине ей сейчас сложнее всего было встретиться с ним. Но понимала, что это неизбежно и направилась на кухню.
Шума воды стих. Он вышел из ванной и встретился с ней взглядом. Его взгляд был одновременно и успокаивающим и понимающим.
— Ты в порядке?
Она кивнула.
Без лишних слов Максим обнял ее и притянул к себе. Погладив по спине, он прошептал:
— Люблю тебя.
Она не ответила. Он и не ждал.
— Ты, наверное, думаешь, что я эгоистка? — спросила Маша.
Прижавшись к груди ухом, она слышала мерное биение его сердца.
— Нет, я так не думаю, — улыбнулся он. — Я помню, ты кофе предлагала. Думаю, тебе он тоже не помешает. Хотя я бы выпил, что-нибудь покрепче.
Они прошли на кухню. Максим смотрел на нее, когда она суетилась по кухне. Только сейчас он заметил, насколько плавные и спокойные у нее движения, когда она наливает воду в чайник или берет с полки чашки. Максим знал, что она чувствует его взгляд. Он вспомнил ее тихие стоны и напрягся. Мысленно приказал себе не думать об этом, а сосредоточиться на чем-нибудь другом.
Она вздрогнула, когда услышала звонок в дверь.
— Ты кого-то ждешь?
Она покачала головой и пошла, открывать дверь.
— По тебе самосвал проехал? Что с волосами?
Максим услышал голос Романа и закатил глаза.
«Только его не хватало», — подумал он.
Роман поздоровался и присел на стул. Она старалась не смотреть в лицо брату, потому что боялась его проницательности.
Роман посмотрел в упор на Максима и дал ему понять, что обо всем догадался. Максим приподнял одну бровь в немом вопросе «И что ты можешь сделать?». Роман опустил взгляд и сжал руку в кулак.
«То-то же», подумал Максим.
— Что-то случилось? — спросила Маша у брата.
— Нет. Увидел его автомобиль, решил поздороваться и поговорить, — со злостью проговорил он.
— Я ему обо всем рассказала, — сообщила Маша, не обращая внимания на его тон.
— Значит, он должен понимать, что должен держаться от тебя подальше, — сердито произнес брат, и в упор посмотрел на Максима.
— С ней все будет в порядке, — спокойно ответил Максим.
— Откуда ты знаешь?! — взорвался брат. — Поймали только исполнителя. А заказчика — нет.
— Рома прекрати сейчас же! — повысила голос Маша, опередив Максима и закрывая дверь на кухне. — Ты сюда ругаться пришел?! Детей сейчас разбудишь! Они будут хныкать до вечера!
— Ладно, приношу свои извинения, — с сарказмом произнес Роман, бросая сердитый взгляд в сторону Максима. — Маша, ради бога, приведи волосы в порядок, — сказал напоследок брат и вышел из квартиры.
— Маша, он может поднять на тебя руку? — спросил Максим. — Если да, то я не посмотрю на то, что он твой брат. Вырву ему руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От услышанного у нее округлились глаза.
— Как ты вообще мог такое подумать? Нет. Успокойся. Такого никогда не было. Никогда и не будет. Можешь в этом не сомневаться. Он сильно беспокоится обо мне. Поэтому ведет себя, как горилла. Максим, я не чувствую никакой опасности, — продолжила она после небольшой паузы. — Тем более его поймали.
