Мелькер так и лучился улыбкой.
— Пользуясь преимуществом председателя, не могу не отметить, что нарисованная вами картина будущего приводит меня в дикий восторг. Подумать только! Громадная мусорная куча, на которой стройными рядами стоят люди, — и в руках у каждого собственное Гамно! Никаких деревьев! Никаких там животных и птиц! Нет места океанам и прочим прудам с речушками! Да, кстати, адмирал, куда мы денем океаны? Можно, конечно, понастроить плотов… Да, мистер Кишор, внимательно вас слушаем.
Молодой человек с лошадиной физиономией закончил что-то строчить у себя в блокноте и зачитал результаты:
— Думаю, всем будет небезынтересно узнать, сколько людей сможет разместиться на Земле, если размножение пойдет теми темпами, о которых только что говорил адмирал Хольт. Так вот. Около шестидесяти одного триллиона и девятисот сорока миллиардов.
— Но можно возвести второй этаж и удвоить это число! — выкрикнул кто-то.
Мелькеру опять пришлось призывать собрание к порядку.
— Господа, серьезнее… серьезнее, пожалуйста… — вторил ему какой-то здоровяк с каменной физиономией. — Мистер Перси, вам слово.
— Если подойти к делу серьезно, то есть предельно простое решение той смехотворной проблемы, которую мы тут с вами мусолим. Конечно же я говорю о космических полетах. Знаю-знаю. Кое-кто считает мечту о космических полетах особой формой умопомешательства людей двадцатого столетия. Вроде игры на бирже или глотания на спор золотых рыбок. Уверяю вас, это не так. Искусство космических полетов было разработано еще столетие назад — причем до мельчайших деталей. Тогда не хватало только подходящего топлива. Но теперь-то оно есть! Его нам запросто обеспечит Гамно! Если бы не тот злополучный мораторий на технические изыскания, что был установлен в начале нынешней эпохи, мы уже летали бы в космос! И вот еще что. Возможно, не все это знают, но есть веские основания полагать, что после войны за Установление Порядка уцелел один, а то и несколько звездолетов. Если вам требуется жизненное пространство, то для начала есть Луна. Есть Марс, Венера и другие планеты Солнечной системы. Причем все это только для начала. Да, мы прискорбно ограничены размерами нашей жалкой плане тки, но поверьте — нет никакого смысла говорить об искусственном сокращении числа людей, ее населяющих. Дамы и господа, прошу вас учесть, что только в нашей родной галактике существует более тридцати миллиардов солнц…
Голова у Дика шла кругом. Поначалу ему казалось, что здесь толкуют об измене, но вскоре он понял: никакой измены тут и в помине нет. Иначе такой бывалый вояка, как полковник Розен, и минуты бы здесь не высидел. Нет, тут происходило то, к чему Дик, сам того не сознавая, всегда стремился. Тут шел настоящий, разумный разговор без малейшего слюнтяйства. Вот люди, которые знают толк в жизни! Пришла внезапная решимость, и Дик сказал себе: «Я тоже стану таким! Я тоже научусь так говорить!»
После собрания они с Клаем долго возвращались домой, неспешно прогуливаясь по залитым голубоватым светом коридорам. Дик ликовал. Сквозь ряды верхних узких окошек он видел звезды — яркие и отчетливые в полночном небе. В конце концов, жизнь везде идет своим чередом — что здесь, что дома. Теперь это уже не играло большой роли. Он Дик Джонс из Бакхилла, и весь мир у него в кармане…
Все слуги, кроме Алекса, уже спали. Дик отпустил и лакея. Потом плеснул Клаю на сон грядущий и завалился на диван.
В просторной комнате было тепло, неяркий свет поблескивал на столешницах и книжных полках. В вазах стояли со вкусом подобранные букеты свежих камелий.
— Говард, — спросил Дик у друга, — а давно существует этот клуб?
В тишине комнаты резко чиркнула спичка.
— Да вообще-то, не очень. — От Клая к дивану поплыл тонкий аромат сигары. — Лет двадцать назад тоже был Философский клуб. Потом его с треском прикрыли. А Мелькер его возродил. Мне показалось, тебя это заинтересует. — Какое-то время он молча затягивался. — Хотя, конечно, — добавил он наконец, — там будут ожидать, что со временем и ты разродишься какой-нибудь темой. Если хочешь, я подберу тебе литературу.
— Да-да… особенно про космические полеты. Клай ответил не сразу:
— А вот в это, Дик, лучше не лезь. Да, я знаю, у Перси там целый план. Только все это дохлый номер.
— Почему? Звучит вполне разумно.
— Бегство в космос ничего не решит. Все наши проблемы здесь. Да и потом, Перси порядком привирает, когда толкует, что все чуть ли не на мази. Добрая половина разработок утеряны. Я выяснял. — Очередная пауза. — Ты лучше вот что мне скажи. Как по-твоему, кто там самая важная шишка?
Дик задумался:
— Гм… Мелькер?
— Не-а, не Мелькер.
— Ну, тогда Розен. Или Хольт.
— Ха! Не Розен. И не Хольт. И уж конечно не кто-нибудь из этих жалких гуманистов. Мистер Оливер, вот кто.
Дик так и подскочил на диване.
— Оливер?
— Да, Оливер. Оливер! Сегодня тебе, мальчик мой, посчастливилось прикоснуться к высшим кругам. Оливер-то на самом деле не кто иной, как мистер Оливер Кроуфорд. Наследник Вождя Орлана. Вот так-то. В один прекрасный день он станет Вождем. А если тебе к тому времени удастся сделаться его другом… — Светящийся кончик сигары вдруг резко дернулся. — Оливер, понятное дело, склоняется к консерваторам. Но при всем при том весьма щепетилен. Хочет удержать, что имеет, но и никому особенно не напакостить. — Клай встал. — Уже поздно. Завтра поговорим.
Переполненный приятной усталостью, Дик вздохнул.
— Говард! — окликнул он друга.
Тот повернулся — лишь темный силуэт в дверях.
— Что, Дик?
— Слушай. Когда я только-только сюда попал, этот гад Руэлл уверял меня, что в Орлане никто просто так ничего не получает. Скажи, он врал? Врал, да?
Клай молча стоял, затягиваясь сигарой.
— Поспи-ка лучше, — тихо сказал он наконец. Потом вышел и аккуратно закрыл за собой дверь.
Глава 11
В душном сумраке Вождь пробудился от кошмарного сна. Сердце глухо колотилось. Резко сел на постели — руки затряслись, а голова совсем закружилась.
Но все светильники в спальне горят, как обычно. Вроде бы все в порядке и кругом ни души. Сигнализация молчит. Никто не забился под широкий ковер. И к сводчатому потолку никто не прилип.
Тогда Вождь снова откинулся на подушки и ненадолго закрыл глаза. Сон. Всего лишь кошмарный сон. Но какой же кошмарный! До сих пор сердце готово выскочить из груди, а перед глазами стоит видение. Серый коридор. И в этом коридоре — его сын Оливер. Нагнулся и пытается открыть круглый металлический люк в каменном полу. Сам же Вождь будто парализован — так и не смог издать ни звука, пока крышка люка не отлетела в сторону и ему не открылся краешек черной бездны. Оттуда бешено рванулись какие-то тени. Только тогда он дико завопил, зовя на помощь, вытянул руки, пытаясь закрыться от этих теней… и проснулся.
Никому нельзя верить… Вот будь у него достойный доверия человек, что целыми ночами стерег бы его сон… Тогда, быть может, и не снились бы так часто кошмары… Хотя на самом деле все наверняка от несварения желудка. Вождь помассировал вялое необъятное брюхо. Долго тужился и стонал, пока наконец не смог как следует рыгнуть. Тогда стало полегче. Вождь поморгал. Сердце постепенно приходило в норму, видение развеивалось. Но теперь сна уже не будет. А ведь еще только шесть… И ничего не поделаешь. Будь оно все проклято. Больше не заснуть.
Но что же там такое под крышкой люка? Что его так напугало?
Тут Вождь вспомнил про ту яму под Башней. Там ведь тоже люк. Чтобы смрад наружу не выходил… А то любой срак подохнет. Чтоб они все подохли. Вождь задумался и шумно запыхтел. Потом заворочался в постели, будто огромная обожравшаяся ящерица с мутными полузакрытыми глазами.
Немного погодя Вождь все-таки приподнялся и нажал кнопку коммуникатора.
— Вождь? Тревога?
— Никакой тревоги, — прохрипел старик. — Приготовь-ка партию в Башню. Штук так десять.
В ожидании Вождь открыл сейф и с помощью личного Гамна приготовил себе закуску из упротов. Прошло минут десять. Наконец коммуникатор негромко загудел.
— Ну?
— Вождь, в Башне все готово. Десять, как и приказано. Все самцы. Можем несколько сук. Как скажете.
— Насрать. — Вождь дочиста обглодал куриную ножку и швырнул кость в мусорную корзину. Потом, на ходу вытирая сальные лапы о халат, доковылял до кресла перед телеэкраном и сел. Сердце снова забилось — какими-то торопливыми, зловещими толчками. Вождь набычился и подтянул к себе пульт.
Стоило коснуться кнопок, как пальцы словно окостенели. Ярость, погребенная где-то внутри дикая злоба, что не имела ни предмета, ни объяснения, вновь вскипела и неумолимо потребовала выхода. Сейчас будет выход. Вождь нажал на селектор с надписью: «Башня».
Экран замерцал. Появилась надпись: «Первая шахта». Потом перед Вождем оказался гладкий темный туннель, ведущий к кружку света метрах в трех от камеры. Видны были также мостки по краям шахты и их опоры. А в самом верху нависал залитый светом прожекторов желтый потолок.
