Он прикрывает на мгновение глаза, открывает и договаривает:
— Мой напарник, Марк, он сразу заподозрил неладное и это его была идея собрать всех детей в одном месте. Я ему жизнью обязан. Все мы, кто выжил.
Каждое его слово тяжелее предыдущего и теперь этот сильный мужчина изо всех сил старается не показать свою слабость, уязвимость и страх.
— И он потерял руку, — надломленным голосом произносит Александр.
Я не тот человек, кто умеет утешать.
Потому молчу и просто ввожу ему внутривенно лекарство с нанитами. Подумав, добавляю успокоительное.
Когда его глаза закрываются, перехожу к тяжёлым пациентам.
Первого из стазиса вывожу касса.
Искусственная пауза во всех физиологических процессах касса снимается, и все процессы возобновляется, как будто они не прерывались.
Прежде чем запустить в его кровь нанитов, а затем включить автодок, я обязана проверить и при помощи верного помощника сканера выявить все повреждения.
Итак, все мысли в сторону. Здесь и сейчас есть только пациент, которого нужно спасти и я, та, кто умеет это делать.
⅏
— Всё с тобой будет хорошо, — приговариваю, когда завершаю сложную операцию.
Серьёзно раненный касс мог бы и погибнуть. Мы вовремя нашли выживших.
Судя по его ране, рядом с ним произошёл небольшой взрыв, но этого хватило, чтобы касс «поймал» этот взрыв и получил внутри себя фарш.
Мне пришлось постараться, чтобы найти и достать все-все осколки, даже самые крохотные.
Сканер в таком деле просто настоящая палочка-выручалочка.
Промыв все его кишки, убеждаюсь, что больше нигде нет других ранений. Зашиваю, ставлю дренаж и вкалываю кассу лекарство с нанитами. Потом запускаю медицинскую капсулу и выдыхаю. Закрываю глаза и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу автодока.
Устала немного. Но отдыхать рано. У меня есть ещё один «сложный» пациент. Мой соотечественник, что потерял руку.
Вывожу его из стазиса и вновь запускаю сканер.
Внешне кроме отсутствия руки на нём нет других повреждений. Но сканер обнаруживает внутренние разрывы и кровотечение.
Так и знала.
И вновь борьба за жизнь.
Землянин оказывается крепким и сильным мужчиной. К моей радости я быстро (всего за три часа) и относительно легко справляюсь с его внутренними ранами. Затем перехожу к руке. Внимательно исследую рану и приступаю к поиску нужного протеза.
Открываю чемоданы с протезами.
Мой предшественник позаботился, чтобы медицинский отсек был оборудован и заполнен не только всем необходимым, но вообще всеми лекарствами и приборами, в том числе запчастями и протезирующим оборудованием. Так сказать, на все случаи жизни. Любая клиника на Земле даже частная удавилась бы от зависти.
Нахожу и достаю протез руки и изучаю его характеристики.
И я сильно удивляюсь, потому как это не просто самая последняя и улучшенная модель, а явно выполненная по специальному заказу. Я не помню, чтобы наши компании делали протезы настолько чувствительными. Для руки ведь важно понимать, как сильно что-то сжать, что именно можно брать в руку, что нельзя. А данный протез сверхчувствительный. Здорово.
Сенсоры протеза напрямую подключаются к нервным окончаниям оставшейся части конечности. Данный титановый имплантат нужно установить в две кости предплечья и протянуть электроды к нервам и мышцам, чтобы извлечь сигналы для управления рукой и обеспечить тактильные ощущения. Для Марка это будет ловкая и чувствительная протезная рука.
Протез помимо всего прочего сможет поднимать вес свыше двухсот килограмм. В нём есть датчики для выявления уровня радиоактивного фона, окружающего давление, температуры воздуха. Помимо внешнего, он состояние самого организма оценивает и можно в настройках «походить» и всякого подключить. Самое примитивное это часы, будильник на внутренней стороне запястья. А уж наворотов в нём полно. Да и сам протез и выглядит круто и стильно.
Имплантирую Марку новую руку, протягиваю электроды к нервам и мышцам. Проверяю, чтобы всё работало и только после того, как удовлетворена работой, сшиваю порванные кровеносные сосуды и все ткани и ввожу ему в кровь замечательных нанитов. Жаль, что они не могут восстанавливать утерянные конечности. Отправляю его в капсулу поправляться и без сил падаю в кресло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отдышавшись, обхожу всех пациентов, проверяю данные и отдаю ИИ приказ синхронизировать каждую капсулу с моим симбиотом.
Когда всё сделано, я запускаю мелких роботов уборщиков, которые очистят помещение от крови и прочих отходов после операции. А вот все инструменты и оборудование привести в порядок могу только я сама. Принимаюсь за неблагодарное дело и понимаю, что мне позарез не хватает помощника.
Покидаю операционную выжатой, как лимон.
В специальном промежуточном отсеке сдираю с себя хирургический халат, шапочку, очки, перчатки. Избавляюсь от медицинской обуви и отправляю всё в утилизатор. Включаю «очиститель» и меня обрабатывает «газом».
Такая же обработка предусмотрена перед операцией.
Захожу в кабинет и кривлюсь. Очень хочется кушать. Но понимаю, что сначала должна проверить всех детей, а потом уже поесть. Затем сделаю все записи… Нет, сначала поговорю с адмиралом и расскажу о том, что узнала от Александра, а потом записи.
Но вот желудок не просто просит есть, он с остервенеем требует, чтобы его срочно покормили, иначе устроит мне бунт. Но дети важнее. Я итак оставила их, как есть, правда, сразу помогла девочке с рукой, она уже ходит с фиксатором и ввела ей наниты. Помогла и мальчику с сотрясением. Малыш быстро восстановится. Остальных детей обколола обезболивающими и успокоительными, и принялась за «острых», потому как время тоже бывает беспощадным убийцей.
Открывается шлюз, и едва выхожу в коридор, как замираю в недоумении.
Прямо на полу у моего кабинета сидит та самая касса.
— Что вы здесь делаете? — спрашиваю удивлённо.
Она медленно поднимается с пола и смотрит на меня со смесью надежды и ужаса.
— М-мой супруг? Он… Он выжил? — спрашивает она со страхом в голосе.
Вздыхаю и веду её в кабинет. Надо бы ей тоже вколоть успокоительное. А то не дело так сильно нервничать.
— Ваш супруг уже в полном порядке. Лежит в капсуле, спит и восстанавливается. Операция прошла успешно, и никакой опасности больше нет. Просто наберитесь терпения, — говорю ей. Пытаюсь говорить бодро, но я так сильно устала, что голос звучит вяло.
Она буквально падает мне в руки и трясётся от рыданий. Сквозь судорожные всхлипы, произносит:
— Спасибо… Спасибо вам…
Закатываю глаза и практически на себе тащу кассу к креслу. Девушка хоть и худенькая, но тяжёлая.
Усаживаю и даю ей в руки бутылку с водой. Откручиваю крышку, так как у неё руки трясутся, и заставляю пить.
Она пьёт, а я тем временем заряжаю шприц успокоительным.
— Как вас зовут, кстати? — спрашиваю её между делом.
— Олив Закарс, детский психолог, — произносит она.
— Я – Арианна Мэй. Хирург, — представляюсь в ответ. — Вы уже ели?
— Да, нас покормили, спасибо… Доктор, мой супруг, Надар Закарс… Вы сделали невозможное. Я думала и не верла... И драконы… Вы все спасли нам жизнь… Спасибо …
— Да-да, — киваю ей, забираю бутылку и ввожу девушке успокоительное.
— А могу я сейчас увидеть мужа? — спрашивает она робко, никак не отреагировав на укол.
— Не сейчас, Олив, — заявляю категорично. — А теперь идёмте. Вам требуется отдых.
Глава 19
⅏
⸎ АРИАННА ⸎
Разобравшись с Олив, проверяю всех детей, но к счастью, ни у кого нет ничего серьёзного.
Дети сыты и отдыхают. Все они пережили страшный стресс и шок, но к счастью всё позади. Я уверена, с драконами нам всем ничего не грозит.
Цепляю на руку каждого ребёнка браслет для отслеживания их состояния и киваю двум драконам, которые приставлены к маленьким кассам. Мужчины странно на меня смотрят, но у меня сейчас не то настроение и состояние, чтобы анализировать их новые странности в отношении меня.
