— Как исчез? — отлепляюсь от стены и подхожу к рыжему. — Ты что-то путаешь… «Дар жизни» ещё должен был продержаться с…
— Это из-за кассов, — поясняет Нил, обрывая меня. — Кассы сильные эмпаты. И хоть сами они точно примороженные, но своим даром на наш эмоциональный фон сильно влияют. Неосознанно. А их тут сейчас не один и не два, для драконов это огромная концентрация. А уж дети так и вовсе не владеют своими способностями. Будь у адмирала пара, то он ничего бы не почувствовал, а так… Его теперь ждут нелёгкие дни и ночи.
— Точнее кошмарные, — добавляют драконы.
— Ломать и крошить его будет так, как нам и в страшном сне не привидится, — произносит Дойл и в упор смотрит на меня.
Я снова прислоняюсь к стене и понимаю, что я идиотины кусок. Адмирал не лучше. Но я себя ощущаю прескверно.
Поэтому он и решил пожертвовать собой, по возможности спасти всех нас, или добыть важные сведения.
Чёрт.
Глава 21
⅏
⸎ АРИАННА ⸎
Когда адмирал с капитаном поговорили по душам, нас зовут обратно. Важный разговор продолжается, но я перестаю вникать в его суть.
Смотрю на адмирала, а дракон с усердием отводит взгляд и никак не реагирует на мои настойчивые гляделки.
Капитан явно сражается с внутренним гневом и непринятием жизненной ситуации и трагедии адмирала. Лицо капитана то и дело мерцает от проявляющейся чешуи, а голос нет-нет, да сорвётся в разговоре на рык.
Остальные мужчины ведут себя как обычно.
В общем, остаток совещания я провожу в бессмысленном самокопании.
Пока размышляю и честно откровенно не слушаю разговор, внезапно чувствую гнетущее одиночество.
Глядя на Рикарда, с горечью думаю: «Я вижу и понимаю, что ты страдаешь. Знаю, что я – ключ к твоему спасению. Тогда почему ты не позволяешь себе попросить у меня помощи? Что за проклятая гордыня тобой движет?»
Мой язвительный внутренний голос выдаёт мрачную мысль: «Романтическая любовь – удел идиотов. Она изначально обречена на поражение двух чистых и свободных от этого чувства сердец. С её приходом она приносит лишь разбитые мечты и тотальное разочарование. Напрасная растрата внутренних ресурсов».
Мысль радикальная и циничная. И с одной стороны я согласна со своим внутренним «Я», со своей той стороной, которая расчётливо и безжалостно побеждает смерть.
Но с другой стороны, я верю, что именно любовь заставляет людей и другие расы совершать подвиги, перекраивать миры, делать их либо лучше, либо хуже. Даже сама природа созидает и творит во имя любви.
Что вообще такое «любовь»? Суть жизни? Или это страдания, постоянные подвиги и жертвы?
Встряхиваю головой, потому как философские размышления это явно не моё и могут завести меня довольно далеко.
Одно предельно ясно, каких мотивов адмирал не придерживается, я не позволю ему страдать. Если в моих силах ему помочь, то я это сделаю. И честно говоря, плевать, что он сам думает по этому поводу. Даже если он будет категорически против.
Остаётся только один вопрос, как собственно ему помочь? Какое действие я должна совершить? Обнять его, поцеловать, просто погладить и сказать, что всё будет хорошо, потому что я рядом? Или нужны кардинально примитивные меры? В смысле, поможет и спасёт дракона обыкновенный секс?
Вот уж точно у мужиков я данный аспект уточнять не собираюсь. Правда, капитана всё же можно потрясти.
— Доктор Мэй! — прямо мне в ухо рявкает упомянутый капитан Лукас.
Кривлюсь и демонстративно тру ухо.
— В каких вселенных вы витаете, доктор? — весело хмыкает Дойл.
— Очевидно не в этой, — ворчит капитан.
Адмирал продолжает играть со мной в молчанку и не смотрит на меня, зараза.
— Немного задумалась, — отвечаю невозмутимым тоном и пожимаю плечами, мол, ничего страшного ведь не произошло.
Капитан передёргивает плечами. У него вообще выражение лица зверское. Определённо, разговор с адмиралом выбил его из колеи. Дать ему, что ли успокоительного? Хотя вряд ли он оценит мой жест.
— Мы интересовались вашим мнением, доктор, — с лёгкой издевкой говорит капитан. — Что вы думаете по поводу вашей будущей вселенской известности и именной награды от кассов?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот засада. Я всё прослушала. Но судя по всему, меня хотят приставить к награде и по всем мирам распространить новость о спасении детей кассов и нескольких членов экипажа. Но почему только меня?
Обвожу задумчивым взглядом всех присутствующих.
Адмирал, наконец, смотрит на меня, но сейчас его лицо — это непроницаемая и нечитаемая маска, а взгляд отстранённый и далёкий.
Капитан явно мечтает прожечь в моём лбу огромную дыру.
Остальные парни явно веселятся, глядя на моё делано невозмутимое выражение лица.
— Не уверена, что это хорошая идея, — отвечаю, наконец. Смотрю исключительно на адмирала.
— Вы решили оскорбить кассов? — рычит капитан.
Если он думает вывести меня из себя, то зря старается.
— Оскорблять никто никого не собирается, — произношу спокойно. — Но меня не устраивает и даже возмущает тот факт, что вселенская известность и награда предлагается мне одной. В операции по спасению выживших был задействован весь экипаж «Кинжала».
Нил вдруг пихает рыжего Дойла в бок, смеётся и говорит ему:
— Я был прав. А ты проспорил.
Капитан и адмирал зыркают на них как на врагов народа, я же хмыкаю и качаю головой. Дожилась.
— Лично мне приятно слышать, доктор, что вы готовы разделить славу и награду, — произносит адмирал с лёгкой улыбкой доброго дядюшки, — но дело в том, что драконы не имеют цели делать себе известность за счёт трагедии, да, и не желаем мы популярности. А награду вы, в самом деле, заслужили.
Я раздражённо вздыхаю. Когда он закончит, собираюсь настаивать на том, чтобы про меня даже не упоминали. Я тоже не желаю публичности. Ещё не хватало опозориться на всю вселенную.
Одно дело, когда скажут, что вся команда спасла кассов, и мимолётно обмолвятся, что в экипаж грозных драконов входит хрупкая землянка, которая принимала участие в столь сложном и опасном событии. Но вот совсем нереально, даже смешно будет звучать новость, что землянка чуть ли не одна спасла детей и несколько членов команды корабля, потерпевшего страшное крушение. А драконы так… мимо проходили.
Нет, нет, нет, и нет.
— Не стану скрывать, что вся наша команда приятно удивлена вашей смелостью. Не всякий дракон решится выйти в космос, доктор Мэй. Плюс ко всему и ваша находка со списками пассажиров удивила нас. Это большая удача для выживших.
Что-то мне уже стрёмно.
Потому хмурюсь и ёрзаю в кресле.
Походу драконы решили на меня свалить это «счастье». Но не-е-ет, я не дамся, я тоже с характером и устоявшимися принципами.
— Поэтому, нам всем будет приятно, чтобы кассы вас наградили, доктор Мэй. Ведь для нас самая большая награда – это спасённые дети и те несколько выживших. Ещё большая радость будет нам, когда мы покончим с этой заразой - селтами. И всё же миры должны знать, что земляне, точнее землянки – это смелые и сильные духом женщины.
Он умолкает и смотрит на меня с… нежностью?
Но к чёрту нежность. Я поджимаю губы и потом выдавливаю из себя максимально вежливо:
— Адмирал, капитан и все-все… Я благодарю, что вы цените меня, но… Э-эм… Помнится мне, что ваша раса закрытая и ваша жизнь покрыта тайнами. И вы сейчас пытаетесь избежать огласки за мой счёт. Но я тоже не ищу славы, адмирал. И буду вам весьма признательна, если моё имя, как и ваши имена и звания останется… за кадром. А награда…
Пожимаю плечами и с улыбкой говорю:
— От награды не откажусь, но пусть её передадут с кем-нибудь, не лично мне в руки. И тоже без огласки.
Одна только мысль, что обо мне расскажут в СМИ и меня увидит крёстный, повергает в ужас. Уверена он тут же отправит военный флот ЗС для моего спасения из лап страшных драконов.
Я всё никак не могу собраться с силами и позвонить ему, рассказать, что со мной всё в полном порядке и… извиниться за свой побег и его лишние седины.
