— Почему — нахально? — удивилась старуха.
— Потому.
Ей не хотелось расстраивать бабушку, говоря, что ей, Ксении, по сути, ничего уже не нужно. Она вдруг почувствовала жалость к этим людям, которые, даже не узнав, потеряли ее.
— Не переживайте, — сказала она. — Петр обязательно женится. Он найдет себе пару, женщину, , которую полюбит.
— Полюбит! — вдруг презрительно процедила старуха. — Он уже полюбил одну!
— Но ведь никто не виноват, что такое случилось, — осторожно сказала Ксения.
— У людей и не такое случается, — сказала старуха, хотя Ксения не могла себе представить, что может быть хуже смерти. — А жить-то надо, растить вон эту кобылу надо!
«Это она о Людке», — поняла Ксения, хотя определение «кобыла» было трудно связать с худенькой девушкой.
— Ну и вырастите, — на всякий случай сказала она.
— Вырастить-то вырастим, а что толку-то? Какого нечистого здесь ей делать?
Бабушка Катерина в сердцах пришлепнула рукой горку пуха в тазу, и вверх поднялись тонкие, почти невесомые пушинки. Ксении захотелось чихнуть, но она сдержалась.
— Конечно, он женится, — продолжила старуха, кажется, потеряв надежду уговорить Ксению. — Чего ему не жениться? Вон их сколько, безмужних-то! Зинка тоже…
Она проговорила это с такой болью в голосе, что Ксении сразу же стало понятно: незнакомая ей Зинка достала старуху до самых печенок.
— Зинка? — переспросила она.
— Он думает, я не знаю, где он подночевывает! — возмущенно почти выкрикнула старуха.
— А как же… — Ксения растерялась, не зная, где взять слова для выражения своего недоумения. — А что же вы… Зачем вы писали?
— Людку растить надо, — уже потише повторила старуха, видя, что на Ксению ее признание произвело все-таки не самое лучшее впечатление.
— А что, эта Зина, — осторожно спросила Ксения, — она плохая женщина?
— Не плохая, — стараясь быть справедливой, сказала старуха. — Я против нее ничего не имею — хорошая женщина. Так Петр на плохую и не посмотрел бы.
— Ну вот, — сказала Ксения, почему-то не в силах освободиться от чувства горечи, которое возникло в области солнечного сплетения и никак не хотело уходить. «Зина — Зиной, — подумала она, — но какое право они имели так поступить со мной?»
— У Зинки вон дом какой, более нашего, огород тоже, всего, всего… Разве ж она оставит все это?
— А зачем ей это оставлять? — удивилась Ксения.
— А затем, — сказала старуха. — Какого черта в этих Осокорках делать? Людке в люди выходить нужно.
Это было неожиданно. Ксения была уверена, что кто-кто, а бабушка Катерина — этакая современная Кабаниха — спит и видит, чтобы вся ее семья была в сборе и все скопом пахали на это хозяйство. Ксении казалось, что именно это сыграло главную роль в том, что она «не прошла по конкурсу». Но все оказалось не так просто.
Она поблагодарила Бога, что полчаса назад поняла, что и ей самой это не нужно. Значит, теперь можно было хотя бы не чувствовать себя униженной.
— А как же теперь Зина? — спросила она.
— А что Зина? — не поняла старуха.
— Но она не может не узнать, что я приезжала.
— Так ты думаешь, мы всем рассказали? — удивилась «Кабаниха». — Ты не сердись, еще неизвестно, какая там бы приехала. Может, вообще — оторви и выбрось. Так мы сказали, что ты — троюродная сестра из города…
Скрипнула дверь, и в комнату вошел Петр. Ксения посмотрела на его суровое, даже мрачное лицо и пожалела от всего сердца.
— Николай спрашивает, когда машину пригонять? — спросил он, обращаясь то ли к Ксении, то ли к бабке.
— Сейчас, — торопливо сказала Ксения. — Я уже собралась.
— Корзинку не забудьте, — сказала вслед старуха.
— Ну и что тебя так возмущает?
По искреннему тону Александра Ксения поняла, что он действительно не догадывается, какие чувства бушуют в ее душе. Вообще-то это было странно: до встречи с Александром она чувствовала себя абсолютно спокойно. Конечно, немного была огорчена неудачей, но и только. Да еще и неизвестно: была ли это на самом деле неудача? О чем бы она разговаривала с Петром в свободное от дачных забот время?
Но как только пред ней предстал благодарный слушатель в лице Александра, обвинения в адрес жителей Осокорков полились из нее потоком. Она, не останавливаясь, проговорила около часа, чему сама, взглянув на часы, ужаснулась.
— Почему тебе кажется, что они «без стыда, без совести»? — повторил ее слова Александр, преспокойный вид которого ее поражал.
— По-моему, очень точное определение, разве нет?
— Нет, — эхом откликнулся Александр. — Я так не думаю.
— Ну конечно! Все, все хорошие, только я одна во всем виновата! — Ксения вскочила с дивана, намериваясь принести с кухни еще кофе, но на полдороге раздумала: какого черта она должна поить его кофе, если он не на ее стороне «баррикады»? Они мне все наврали! Они собирались обвести меня вокруг пальца! Хорошенькое мне дело, — сказала она голосом великой актрисы «старой школы» Рины Зеленой. — Они придумали всю эту аферу для того, чтобы Людка не жила в деревне! Соображаешь, что это значит? Они хотели меня использовать в своих целях! Нет, ты понимаешь?
— Понимаю. — Александр пожал плечами, показывая, что взрывная реакция Ксении его удивляет. — А разве ты не собиралась сделать то же самое?
— Я?
— Но ты же хотела использовать Петра для обустройства своего загородного поместья! — безжалостно напомнил Александр.
Ксения воззрилась на него, как на ненормального.
— Ты путаешь божий дар с яичницей. — Наконец-то она пришла в себя и смогла говорить. — Это совсем другое! Я хотела не только ради поместья! Нет, конечно, и это тоже, но… В первую очередь мне нужен близкий человек…
— Который построит загородный дом, — продолжил ее мысль Александр.
— Да! И что в этом плохого? — подумав, согласилась Ксения.
— Абсолютно ничего! Но мне почему-то кажется, что этому Петру тоже требуется близкий человек. Который (и в этом нет ничего плохого) решит некоторые его проблемы. У каждого есть какой-то интерес, и на это не стоит обижаться.
— Я не обижаюсь, — уже тише сказала Ксения. И непоследовательно добавила: — Но мне почему-то обидно…
— Итак, она звалась… Анастасия. Посмотри, кажется, ты таких любишь. — Ксения протянула ему фотографию, которую рассматривала последние минут пять.
Александр взял фото и удивился ее прозорливости.
— Почему ты думаешь? — на всякий случай все-таки спросил он.
— Таких все любят.
В общем-то что-то в этом было. Какой мужчина откажется от изящной блондинки с огромными очами-омутами? Жаль, конечно, что фотография не в полный рост, но Александр мгновенно «дорисовал» все остальное и остался доволен.
