Шварц-бравн ист ди хазелнюсс,
Шварц — бин аухь ихь, бин аухь ихь!
Шварц-бравн мосс майн медель зайн,
Гераде зо ви ихь!
— Ага, тоже пойдёт! — и бессмысленный, но залихватский припев мы подхватили уже вдвоём:
Юби-ди-и, юби-юби-ди, ах-ха-ха!
Юби-ди-и, юби-юби-ди, ах-ха-ха!
Юби-ди-и, юби-юби-ди, ах-ха-ха!
Юби-ди-и, юби-юби-ди!
Под него мы и прекратили мучения бедолаг…
— Ну вы и отморозки! — промямлил Серёга, когда мы вернулись, — Прям в натуре как эсэсовцы какие-то!
— Иди ты на хрен! — направил я его.
— Мы за вас эту гнилую работёнку сделали, — добавил Володя, — Теперь наша очередь побыть чистоплюями. В прошлый раз мародёрствовать вместе с нами вам религия позволяла…
В общем, руки замарали все. Но на войне — как на войне. Идя в тыл, мы слыхали уже и пьяные выкрики — наши начали гулять.
— Давайте, мужики, просто нажрёмся! — предложил Серёга, — До свинского состояния!
Нажираться мы не стали, всё-таки это было вино, а не водка, которую глушат залпом, да и проголодаться успели как звери, но на грудь приняли хорошо, а пошло ещё лучше. Потом мы трахали оставленных нам товарищами-иберами «занятых» нами пленниц, и каждый перепробовал каждую. После этого мы курили, пуская по кругу трубку, затем просто болтали «за жизнь». После душевной беседы нас поймал командир и, ввиду нашего более-менее приемлемого состояния, поставил нас караулить, пока гуляют другие, и мы «бдительно охраняли и стойко обороняли» это безобразие. Потом нас сменили, и мы снова ели, снова пили, снова трахали баб, снова курили…
Судя по фингалу, который я наутро нащупал у себя под глазом, а потом увидел аналогичные украшения и у остальной троицы, мы, кажется, ещё и маленько повздорили. Но кто с кем и из-за чего — не помню, хоть убейте!
— Ну вы и наклюкались вчера, товарищ Тихонов! — подколол меня Володя.
— От Штирлица и слышу! — вернул я ему его подкол и оказался прав, поскольку выяснилось, что обстоятельств дебоша не помнит никто. Уж не натворили ли мы вчера спьяну чего-то не того?
— Мы тоже были неправы! — успокоили нас сослуживцы-иберы с такими же разукрашенными физиономиями, — Это всё вино!
Оказалось, что мы это не друг другу морды начистили, а устроили целый межнациональный конфликт. Мы галдели по-русски, их заинтересовало, чьи кости мы перемываем, кто-то из нас — кто именно, не помнили и они — послал их на хрен, чего делать не стоило — пообщавшись с нами, они тоже кое-чего успели от нас нахвататься. В общем, от слов перешли к делу, в котором титульная нация оказалась на высоте в силу убедительного численного перевеса. К счастью, по-русски разногласия решаются мордобитием, а не дуэлью, и поскольку за оружие никто из нас, хвала богам, не схватился, с нами обошлись аналогичным образом. Да и отметелили нас не сильно — так, лишь бы утихомирить. Словом, хорошо погудели…
В связи с исчерпанностью инцидента, обиды на нас никто не держал, и даже — вот славные ребята — вино не всё вылакали, а немного оставили и нам на опохмелку. Забота поистине неоценимая, ведь с утра во рту — будто кошки насрали! А вообще было видно, что после вчерашнего боя — именно боя, а не пьяной вечерней драки — наши местные товарищи по оружию нас ощутимо зауважали.
10. Простой иберийский рабовладелец
Мы едва успели привести себя в относительный порядок, когда нас с Васькиным вызвало к себе начальство. Идя к «дворцу» скоропостижно павшего вчера «великого царя», мы недоумевали, какого ещё хрена понадобилось от нас командованию, когда все нормальные — ну, по местным меркам — люди вкушают заслуженный отдых от праведных военно-мародёрских трудов.
— Вы вчера упустили главного похитителя! — напомнил нам Тордул тоном сержанта, распекающего салаг за плохо подшитый подворотничок. И это вместо благодарности за освобождённых и за помноженную на ноль основную массу похитителей!
— Мы выполнили ПОЛУЧЕННЫЙ нами приказ, — напомнил и я, — Приказа ловить ещё и этого разбойника мы не получали.
— Точно не получали?! — это подала голос, и весьма грозный, «почтенная» баба, как там её…
— Почтенная Криула заявляет, что приказала вам схватить его, — пояснил наш командир, — Вы что, не слыхали её приказа?
Откровенно говоря, мы тогда и не прислушивались к «фоновым шумам», в числе которых для нас были и бабьи эмоции, но ведь прямо так же не ответишь! Поэтому я включил бюрократа:
— Её ПРИКАЗА мы не слыхали и не могли слыхать. Нам приказываешь только ты, почтенный. А все прочие могут только просить. Просьба почтенной Криулы была неразумна, а ТВОЕГО приказа выполнять её мы не слыхали.
— Гм… Верно, меня и не было рядом, — Тордул признал очевидный факт, не обращая внимания на возмущённое фырканье этой стервы, — Но что неразумного было в ПРОСЬБЕ почтенной Криулы?
— Мы устали, почтенный, и у нас кончились боеприпасы, — тут я, конечно, лукавил, но она наших колчанов не разглядывала, и риск был минимальным, — А догонять его… мы устали, твой приказ был уже выполнен, а он спасал свою жизнь и не дал бы себя догнать. Легко ли волку поймать кролика?
— Кролика?! — начальник расхохотался, — Хороший кролик, клянусь богами!
— Обычное бахвальство новичков! — заметила «почтенная» уже насмешливым тоном.
— Ну, после такой резни не такие уж и новички, — вступился за нас отец-командир.
— Нет, новички! Я правильно говорю, НОВИЧОК? — это было адресовано мне…
Срань господня! Только сейчас я её узнал, и исключительно по этому «новичок»! Вчера-то, замызганная и растрёпанная после многодневного похода, она выглядела просто бомжихой, но теперь, умытая и переодетая — ну, если не считать ссадин, царапин и фингалов… Вот это влип! Припомнила, зараза!
В общем, «почтенная» Криула оказалась той первой из давешних баб в деревне, к которым я подбивал клинья на предмет «впендюрить». Ну откуда мне тогда было знать, что она «почтенная»? Одета она тогда была просто, не как знатные иберийки, которых мне уже довелось видеть в Гадесе и Кордубе, разве что медных украшений на ней было тогда несколько больше, чем на пейзанках — вот из-за этого я и принял её тогда за шлюху! Встречают-то по одёжке!
А баба эффектная, этого у неё не отнять, и без этого переизбытка тряпья, которое наворачивают на себя жёны местной знати, её достоинства разглядывались тогда невооружённым глазом. Несколько старовата для меня, конечно, но я ведь не невесту выбирал и даже не постоянную любовницу, а просто подходящую дырку для «разок побыстрому». Ага, выбрал, называется! Я тогда, конечно, извинился, и она махнула рукой, сказав, что для новичка моя ошибка простительна. Но это было тогда, а сейчас я только что поставил её на место, чего стервы жутко не любят. А она ведь точно не из простых, раз Тордул с ней так обходителен при всей патриархальности иберийского социума! Во, влип!
Но «почтенная», удовлетворившись моими вытаращенными глазами, усмехнулась и снова махнула рукой, не развивая тему. Её дети сидели рядом с матерью, но если парень был явно не в курсах, то девчонка, стреляя озорными глазами, хихикала в кулачок, отчего я, разглядев её как следует, снова выпал в осадок. Ну что за невезение!
Это была вторая, которая «не из таких», и перед которой я тогда выставил себя не просто нахалом, а ещё и долбаным педофилом! Но кто бы на моём месте не нагребался? Деваха рослая, статная, всё при ней, и со спины она мне ну никак мелкой несовершеннолетней шмакодявкой не показалась, и лишь когда обернулась, я понял свою ошибку по её совсем юной мордашке. Хвала богам, с чувством юмора девчонка оказалась в ладах и поняла всё правильно…
— Но сражались они достойно! — подчеркнул начальник.
— Это я заметила! Чуть нас не перестреляли из этих своих луков на палках! — по смешинкам в глазах Криулы я понял, что это она уже шутит, но Хренио принял наезд за чистую монету:
— Риск был неизбежен, почтенная! Нельзя было допустить, чтобы негодяи прикрылись тобой и детьми и угрожали вашим убийством!
— Лучше было подвергнуть нас опасности от ваших стрел?
— Меньшей, чем та, от которой вас избавили.
— Нас бы выкупили!
— Не всегда похищенных возвращают ЖИВЫМИ.
— Но какой смысл, если выкуп уплачен?
— Избежать мести. Вы видели их лица и можете узнать их при случайной встрече. Зачем им это, когда выкуп получен и нужды в вас больше нет?
— Вот как? Ты тоже так считаешь? — она снова обратилась ко мне.
— Мой товарищ служил в охране порядка и знает своё ремесло лучше меня. Если он говорит, что это так, значит — это так. Меня его доводы убедили.
— Меня тоже, — добавил Тордул.
— Если так — тогда вы действительно хорошо исполнили свою службу, и наша благодарность вас не минует, как и награда! — теперь уже «почтенная» явно сменила гнев на милость, и железо следовало ковать, не отходя от кассы.
