Эйнштейн уже собирался пройти мимо, но негр встал и сделал несколько шагов в его сторону.
"Господин!" - сказал он. Теперь, когда он встал, видно было, что человек этот очень высок, довольно приятен лицом, удивительно хорошо сложен, по-африкански статен. В синеве вечера ярко сверкала его белозубая улыбка.
"Господин, - сказал негр, - не найдется ли у вас огонька?" И потянулся к нему с погасшей сигаретой.
"Я не курю", - ответил Эйнштейн и остановился - скорее всего от удивления. Тогда негр спросил: "А может, дадите мне денег на выпивку?"
Он был высок, молод, нахален.
Эйнштейн пошарил в карманах.
"Не знаю... С собой у меня ничего нет... Я не привык... Мне, право, жаль..." - сказал он и хотел уже идти дальше.
"Спасибо и на том, - сказал негр, - но... простите..."
"Что тебе нужно еще?" - спросил Эйнштейн.
"Мне нужны вы. Для того я и здесь".
"Я? А что такое'? .."
"Вы нужны мне, - сказал негр, - для одного секретного дела. И сказать вам о нем я могу только на ухо".
Белые зубы незнакомца теперь сверкали еще сильнее, так как стало совсем темно. Он наклонился к уху Эйнштейна.
"Я дьявол Иблис, - сказал он тихо, - я Ангел Смерти и явился сюда по твою душу".
Эйнштейн сделал шаг назад. "Мне кажется, - голос его стал резким, - мне кажется, ты хватил лишнего".
"Я Ангел Смерти, - повторил тот. - Смотри".
Он подошел к живой изгороди, отломал от нее одну ветку, и в считанные мгновенья листья на ней изменили свой цвет, пожухли, потом стали совсем серыми. Негр подул, и все - листья, сама ветка - разлетелось в мелкую пыль.
Эйнштейн опустил голову: "Черт побери! Значит, это действительно конец... Но как же - прямо здесь, вечером... на улице?" - "Так мне поручено".
Эйнштейн поглядел вокруг, но нигде не было ни души. Все та же аллея, фонари, и далеко внизу, на перекрестке, свет автомобильных фар. Взглянул на небо - оно было ясным, и все звезды сияли на своих местах. Венера как раз заходила за горизонт.
Эйнштейн сказал: "Послушай, дай мне один месяц. Надо же было тебе явиться как раз в тот момент, когда я завершаю одну работу! Прошу тебя, всего лишь месяц".
"То, что ты хочешь для себя открыть, - заметил негр, - ты сразу же узнаешь там, только пойдем со мной".
"Это разные вещи: многого ли стоит все, что мы без труда можем узнать на том свете? Моя работа представляет серьезный интерес. Я бьюсь над ней уже тридцать лет. И вот теперь, когда осталось совсем немного..."
Негр ухмыльнулся: "Так, говоришь, месяц?.. Ладно, но только не вздумай прятаться, когда он истечет. Даже если ты закопаешься в самую глубокую шахту, я все равно тебя отыщу".
Эйнштейн хотел задать какой-то вопрос, но его собеседник исчез.
Месяц - большой срок, когда ждешь любимого человека, и срок очень короткий, если ты ждешь вестника смерти. Такой короткий - короче вздоха. И вот он уже прошел. Однажды вечером, оставшись наконец один, Эйнштейн отправился в условленное место. Та же бензоколонка, та же скамейка, а на скамейке негр, только поверх комбинезона на нем старая шинель военного образца:
ведь уже наступили холода.
"Я пришел", - сказал Зйиштейн, тронув его за плечо.
"Ну, как там твоя работа? Ты закончил ее?"
"Нет, не закончил, - с грустью ответил ученый. - Дай мне еще один месяц! Теперь мне хватит, клянусь. Я уверен, что на этот раз получится. Поверь, я работал как одержимый, день и ночь, и всетаки не успел. Но осталось уже совсем немного".
Негр, не поворачиваясь, пожал плечами: "Все вы, люди, одинаковы. Никогда не бываете довольны.
Готовы на коленях вымаливать отсрочку. Предлог всегда найдется..."
"Но штука, над которой я работаю, очень сложна. Еще никто никогда..."
"Да знаю, знаю, - перебил его Ангел Смерти. - Подбираешь ключик ко вселенной, не так ли?"
Оба помолчали. В туманной, уже совсем зимней тьме было неуютно. В такие ночи не хочется выходить из дому.
"Так как же?" - спросил Эйнштейн.
"Ладно, иди... Но знай, месяц пролетит быстро".
И действительно, он пролетел совсем незаметно. Никогда еще четыре недели время не проглатывало с такой жадностью. В ту декабрьскую ночь дул ледяной ветер, шурша по асфальту последними опавшими листьями. Трепетали на ветру выбившиеся из-под берета седые волосы ученого. И была все та же бензоколонка, а возле нее - негр: он сидел на корточках, обмотав голову башлыком, и, казалось, дремал.
Эйнштейн подошел и робко тронул его за плечо: "Я пришел".
Негр стучал зубами от холода и ежился в своей шинели.
"Это ты?"
"Да, я".
"Закончил, значит?"
"Да, слава богу, закончил".
"Матч века окончен? Ну и как, нашел ты, что искал? Разобрал вселенную по косточкам?"
"Да, - с улыбкой ответил Эйнштейн и кашлянул, - в известном смысле можно сказать, что со вселенной теперь все в порядке".
"Значит, пошли? Ты готов к этому путешествию?"
"Ну конечно. Таковы условия".
Тут Иблис вскочил на ноги и расхохотался - громко, открыто очень по-негритянски. Потом указательным пальцем правой руки он ткнул Эйнштейна в живот; тот едва устоял на ногах.
"Ладно, ладно, старый мошенник... возвращайся домой, давай бегом, если не хочешь застудить легкие... Мне ты пока больше не нужен".
"Ты отпускаешь меня?.. Тогда к чему была вся эта затея?"
"А чтобы ты закончил свою работу. Только и всего. И мне удалось этого добиться... Если бы я тебя не напугал, кто знает, сколько времени ты бы еще тянул".
"Мою работу? А тебе она зачем?"
Негр засмеялся: "Мне-то она ни к чему... А вот начальству, там, внизу, дьяволам, которые покрупнее... Они говорят, что уже твои первые открытия сослужили им очень большую службу...
Пусть ты и не виноват, но это так. Нравится тебе или нет, дорогой профессор, а Ад этим хорошо попользовался... Сейчас они выделяют средства на новые..."
"Чепуха! - воскликнул Эйнштейн возмущенно. - Есть ли в мире вещь более безобидная? Это же просто формулы, чистая абстракция, вполне объективная..."
"Браво! - закричал Иблис, снова ткнув ученого пальцем в живот. - Ай да молодец! Выходит, меня посылали сюда зря? По-твоему, они ошиблись?... Нет, нет, ты хорошо поработал. Мои там, внизу, будут довольны!.. Эх, если бы ты только знал!" - "Если бы я знал - что?"
Но тот уже исчез. Не стало бензоколонки, не стало и скамейки. Были лишь ночь, ветер и огоньки автомобилей далеко внизу. В Принстоне. Штат Нью-Джерси.
Бомба
Меня разбудил телефонный звонок. То ли из-за внезапного пробуждения, то ли из-за свинцовотяжелой тишины, царившей вокруг, звонок этот показался мне более продолжительным, чем обычно, недобрым, сулящим какую-то беду.
Я зажег свет и в одной пижаме поспешил к телефону; было холодно. Мне показалось, что вся мебель стоит в глубоком ночном оцепенении (какое странное, полное предчувствий состояние! ), словно, проснувшись, я застал ее врасплох.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
