– Понятно.
Он вынул из сумки портативный магнитофон и водрузил на стол. Затем он наклонился вперед и положил ладонь на ее руку. Алисия невольно отметила, что его рука необыкновенно тяжела.
– Алисия, – сказал он доверительным тоном, – такие люди, как мы, должны держаться вместе.
Она удивленно вытаращила глаза:
– Вы хотите сказать, что вы голубой?
– А вы хотите сказать, что не догадались об этом с первого взгляда?
– Нет, то есть да, – пролепетала Алисия, не зная, что и подумать. Он с самого начала произвел на нее двойственное впечатление. Сейчас, когда он сказал ей об этом, она действительно нашла в нем какие-то признаки гомосексуалиста, но, с другой стороны, в нем было что-то и другое. А если он все врет, чтобы завоевать ее доверие и добиться собственных целей? Если на самом деле он притворяется гомиком ради того, чтобы подвигнуть ее на сенсационные признания?
Он нажал кнопку магнитофона, и Алисия с тревогой посмотрела на вращающуюся кассету.
– Расскажите мне о себе, – сказал он. – Только то, что сами сочтете нужным. Коснитесь для начала того, как вы стали тем, чем являетесь сейчас. Во что верите. Как относитесь к религии.
– К религии? – с недоумением переспросила она.
– Да, Алисия, каждый человек во что-то верит, просто мы по-разному называем свою веру, вот и все. Я прочитал в вашем досье, что вы выросли в католической семье, значит, когда-то вы верили в Бога.
Она кивнула. Выпитое вино подтолкнуло к воспоминаниям. Было время, когда она действительно верила во все эти сказки. Они помогали ей жить, создавали определенный душевный комфорт в одинокие темные вечера раннего детства.
– Разумеется, – согласилась она. – Но потом я стала старше...
– И мудрее?
– Я не говорила этого.
– Хорошо, вы стали старше и постепенно утратили веру. – Он сделал паузу и пристально посмотрел на нее. – Однако иногда вера возвращается к людям. Вы полагаете, с вами это не может случиться?
– Кто знает? – сказала Алисия, пожимая плечами. Вино ударило ей в голову, и странный молодой человек стал нравиться все больше и больше. Теперь она уже точно знала, что никакой он не голубой, просто прикидывается, чтобы получить желанное интервью. Впрочем, это вполне простительно для молодого журналиста.
– Сомнения – основа добродетели, – глубокомысленно заявил он, когда официантка принесла им тарелки с жареной телятиной и артишоками. – Лучше верить, чем знать.
Алисия весело рассмеялась:
– Еще бы. Вы действительно журналист?
– А кем еще я могу быть?
– Думаю, вы больше похожи на священника. Я даже могу представить вас в черной сутане в кабинке для исповеди.
Он перестал есть и задумался.
– Возможно, я стал бы хорошим священником, но только не сегодня. К тому же я не люблю выслушивать исповеди. Любое покаяние, Алисия, утомляет того, к кому оно обращено. – Он вновь посмотрел ей прямо в глаза. – Исповедь не исправит вашу карьеру. Это может сделать только истина.
– Только истина сделает вас свободным! – торжественно произнесла Алисия, чувствуя, что пьянеет все сильнее и сильнее. Впрочем, этот воскресный вечер так ей нравился, что хотелось захмелеть и позабыть обо всем на свете.
– Именно так, – согласился он, став вдруг очень серьезным. – А сейчас давайте продолжим. Расскажите о том, чем вы собираетесь заняться в будущем.
На столе появился новый графин с вином, а после мясного блюда они пили граппу. Вскоре она заметила, что опьянела намного сильнее, чем он, но не придала этому значения. Она много говорила, причем гораздо откровеннее, чем с кем бы то ни было раньше. Дошло до того, что она позабыла о существовании магнитофона и наговорила ему много такого, чего не рассказала бы даже самым близким друзьям. Этот странный молодой человек с манерами опытного священника располагал к себе и вызывал необъяснимое чувство доверия. Кроме того, он был прекрасным собеседником, внимательно прислушивался к каждому ее слову, был щедр на комплименты и не боялся критиковать ее за поступки, которые считал предосудительными.
Обед прошел в дружеской беседе, которая состояла из монологов Алисии, изредка прерываемых репликами странного журналиста.
Они вышли на улицу. Алисия чувствовала себя превосходно, у нее было легко на душе, выпитое вино приятно кружило голову. Ей казалось, она наконец-то сбросила тяжкий груз неурядиц, что преследовали ее последние годы.
Улица была совершенно безлюдной. Алисия огляделась вокруг и подумала, что ей страшно не хочется сейчас возвращаться в душную квартиру на виа Кавур, которая уже несколько лет была ее пристанищем.
Журналист показал рукой в конец узкой аллеи, примыкавшей к ресторану:
– Алисия, моя машина припаркована там. Давайте прогуляемся по набережной, выпьем по чашечке кофе и полакомимся мороженым. Как вам такая идея? Мне очень приятно общаться с вами.
Алисия молча последовала за ним. Кроны высоких деревьев полностью закрывали небо, в аллее было прохладно и темно. Вскоре они подошли к небольшому фургону с окошком на задней дверце. Такие фургоны обычно приобретают мелкие торговцы для доставки товаров.
Она посмотрела на журналиста и едва не вздрогнула от неожиданности. Он как-то странно изменился. На лице не осталось и следа от прежней улыбки, в глазах появился жуткий блеск. Да и взгляд наполнился непонятным презрением, если не сказать отвращением.
Пока Алисия раздумывала, что все это означает, он полез в карман и достал пластиковый пакет с лоскутом белой материи. Она вновь ощутила больничный запах, который поразил ее в начале встречи. Алисия хотела повернуться и убежать прочь, но ноги отказались подчиниться, а закричать она просто не успела. Мужчина схватил ее за плечи и крепко прижал к лицу белую тряпку с отвратительным запахом. Алисе показалось, что воздух в легких исчез и все тело наполнилось вонью какого-то лекарственного препарата. Краешком глаз она увидела, что верхушки деревьев поплыли вбок и погрузились в непроглядную темноту.
Очнулась она, сидя на стуле в ярко освещенной восьмиугольной комнате. Стены были увешаны фотографиями и картинками весьма непристойного содержания, причем некоторые были настолько жуткими, что она даже боялась снова посмотреть на них. Где-то позади нее громко играла быстрая музыка в стиле боп и кто-то очень умело подпевал мелодии, безупречно следуя каждой ноте.
Алисия попыталась что-то сказать, но не смогла: рот был завязан куском материи. Встать ей тоже не удалось: руки были связаны за спиной, а ноги крепко притянуты веревкой к ножкам стула. Когда она отчаянно захрипела, перед ней возник давешний знакомый. В правой руке он, как продавец из мясной лавки, держал длинный нож, в левой – прут, который и строгал ловкими быстрыми движениями.
– Ты проснулась, – сказал он, продолжая орудовать острым ножом. – Хорошо. Сегодня нам предстоит многое обсудить и многое сделать.
23
Фальконе внимательно изучал фамилии, упомянутые в отчете Ника Косты. Он специально собрал в помещении полицейского участка команду следователей из шестнадцати человек, правда, при этом не удосужился пригласить ни одной женщины. Все они курили, пили кофе, изредка перешептывались и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Под потолком натужно гудел кондиционер, тщетно пытаясь разогнать жару. Атмосфера, царившая в полицейском участке, не предвещала ничего хорошего. Подчиненные обреченно ждали, когда шеф соизволит высказать свое мнение и отдать необходимые распоряжения.
– И это все? – недовольно спросил Фальконе Ника.
– А сколько их там должно быть? – в свою очередь, спросил Ник.
Фальконе должен понять: любое давление на Сару будет не только бесполезным, но и в высшей степени вредным. Есть немало других, гораздо более эффективных способов и методов добиться желаемого результата.
– Ну не знаю, – проворчал Фальконе. – Значит, вы считаете, что она говорит правду?
Ник задумался на секунду.
– Да, сомневаюсь, что она лжет.
Сара согласилась назвать ему имена, фамилии и адреса за чашкой кофе, когда они мирно беседовали. Она также рассказала вкратце, какие именно отношения и как долго связывали ее с этими людьми. Выяснилось, что двое из ее любовников женаты, и связь с ними продолжалась от силы две-три недели. Однако больше всего Ника поразило то, с какой безмятежностью Сара поведала о них. Создавалось впечатление, что для нее это вполне нормальный образ жизни и сама она нисколько не удручена столь пустым времяпрепровождением.
– Я просил совсем не это, – разочарованно сообщил Фальконе.
– Я знаю, – согласился Ник. – Я просто хотел сказать в отчете, что всех этих людей мы как следует проверили. Мы поговорили с каждым из них, и все они признали, что отдают себе отчет в том, что происходит вокруг, даже женатые. Что же касается их возможной причастности к убийствам, то у всех – надежные алиби. Мы это тоже проверили. Конечно, я не утверждаю, что их можно в чем-то подозревать, но они могут стать потенциальными жертвами убийцы. Кстати сказать, это подтверждается и их желанием получить защиту со стороны полиции.
