– Я просил совсем не это, – разочарованно сообщил Фальконе.
– Я знаю, – согласился Ник. – Я просто хотел сказать в отчете, что всех этих людей мы как следует проверили. Мы поговорили с каждым из них, и все они признали, что отдают себе отчет в том, что происходит вокруг, даже женатые. Что же касается их возможной причастности к убийствам, то у всех – надежные алиби. Мы это тоже проверили. Конечно, я не утверждаю, что их можно в чем-то подозревать, но они могут стать потенциальными жертвами убийцы. Кстати сказать, это подтверждается и их желанием получить защиту со стороны полиции.
Фальконе вскинул брови и посмотрел на Росси:
– Ну а вы что скажете? Вы согласны с ним? По-моему, Ник слишком много говорит в последние дни.
– Он не сказал ничего такого, с чем я не согласен, – сдержанно ответил Лука. – Разумеется, я согласен с каждым его словом.
Фальконе снова уставился на список.
– Судья, какой-то чиновник из министерства финансов... А этот последний? Кто он? Почему не указан род занятий?
– Тони Феррари, – подсказал Росси, предварительно заглянув в свою записную книжку. – Мелкий брокер на фондовой бирже, трусливый и жуликоватый тип. Поверьте, к этому делу он не имеет ни малейшего отношения. Он чуть не описался от страха, когда я сказал, что он может оказаться следующим в трагической череде жертв.
Фальконе недовольно поморщился:
– Не понимаю, что может связывать их? Почему она выбрала именно этих людей?
– Это не она выбрала их, – вмешался Ник, – а они выбрали ее.
– А Денни? Есть какая-нибудь связь с ним? Ведь именно с такими людьми и предпочитал общаться этот кардинал.
– Нет, ничего такого мы не заметили, и они о Денни не говорили, – ответил Ник. – Короче, никаких порочащих связей. Кроме того, они не имели никакого отношения ни к судейской комиссии, ни к банку "Ломбардия".
– Значит, у нас на них ничего нет? – раздраженно переспросил Фальконе. – Значит, она просто знакомилась с этими людьми, спала с ними какое-то время, а потом все неожиданно заканчивалось?
Лука Росси поднял вверх палец:
– По крайней мере они решительно отказываются от подобных предположений. Понятно, что для них это слишком рискованно, слишком опасно. А она совершенно забыла все даты и улыбалась, когда я задавал ей этот вопрос. Разумеется, она признает, что спала с ними, и я подозреваю, что они остались очень довольны ее поведением. А один из них даже сказал... – он начат лихорадочно перелистывать страницы записной книжки. – Это парень из министерства финансов. Так вот, он сказал, что это было похоже на встречу с девушкой из соответствующего агентства. Другими словами, все было без перехода на личности и в высшей степени профессионально. Он добавил, что даже самые озабоченные мужчины порой устают от подобных отношений.
– Полагаю, этот парень неоднократно пользовался подобными услугами, если делает такие сравнения. – Фальконе презрительно ухмыльнулся. – Неужели это действительно может быть? Профессор колледжа после занятий занимается проституцией!
Ник Коста недовольно поморщился:
– Пожалуйста, не надо скоропалительных обобщений. Зачем ей все это нужно? Она живет в квартире, купленной за кровные денежки, у нее нет никаких закладных, нет непогашенных долговых обязательств. Кроме того, в возрасте двадцати одного года она получила от родителей неплохое наследство. А если она не нуждается в наличных деньгах, то зачем она это делала? Из простого любопытства?
– Мне приходилось слышать даже о более странных вещах, – возразил Лука Росси. – Ты знаешь, что творится у нее в голове?
Ник благоразумно промолчал.
– Ладно, в любом случае все это надо тщательно проверить, – сказал Фальконе. – Думаю, непременно должны отыскаться люди, которые знают ответы на все наши вопросы. Надо опросить владельцев гостиниц, где обычно останавливаются на одну ночь. Она что-нибудь говорила об этом?
Ник Коста покачал головой. Он не хотел бродить по гостиницам и вообще не понимал, зачем это делать.
– Нет, она не упоминала об этом, и я думаю, что ничего подобного с ней не случалось.
– Итак, – подытожил Фальконе, – что мы имеем? Некую женщину, которая переспала с целой группой подозрительных людей. Как вы сами понимаете, ничего необычного в этом нет. Она достаточно красивая, и поэтому вполне естественно, что всегда находились мужчины, которым было приятно провести с ней ночь. А потом она вдруг начинала им надоедать, и они бросали ее. Или они были чем-то напуганы? Только один почему-то не бросил ее и теперь пытается всеми силами напомнить ей о своем существовании. Думаю, именно он убивает ее бывших любовников, причем делает это особенно изощренно, всякий раз намекая на аналогии из далекого прошлого. Ей нужно взять все это на заметку и объяснить нам тайный смысл его преступлений.
Фальконе бросил блокнот на стол.
– Она лжет. Такого не может быть. Все эти люди и слышать не хотят о ней. Они шарахаются от нее как черт от ладана. Она должна что-то знать. Как насчет ее квартиры?
Ник Коста удивленно посмотрел на шефа.
– Ее квартиры? – Он не знал, что люди Фальконе внимательно осмотрели жилище Сары и не нашли там ничего подозрительного. – Значит, вы обыскали ее квартиру? Вы сделали это, пока я распивал с ней кофе?
Какое-то время Фальконе молча смотрел на Ника.
– Понимаешь, парень, это дело постепенно превращается в серийное убийство. У нас сейчас просто нет времени для формальностей.
– Но если бы вы спросили у нее...
– Она ответила бы "нет", – прервал его шеф. – Тогда нам пришлось бы получать ордер на обыск. Ты полагаешь, стоит валандаться с подобными процедурами? Когда за последние два дня в городе убиты четыре человека? Я так не думаю. Даже сейчас никто не может дать гарантии, что этот мерзавец не совершает очередное преступление.
Ник Коста потупился, прекрасно понимая, что Фальконе прав.
– Еще одна вещь, – подал голос детектив Фурилльо. – Мы нашли в ее квартире мобильный телефон, спрятанный в спальне, в платяном шкафу. Вполне обычный телефон, наверняка она пользуется им каждый день. Мы позвонили по его номеру и выяснили, что поставлена блокада. Даже наши технари не сумели разгадать код вызова. Кроме того, нам не удалось вскрыть память мобильника, поэтому мы не знаем, кому она звонила и кто ей звонил. Очень хорошее средство для тайного общения, если человек желает скрыть свои переговоры.
Лука Росси с сомнением посмотрел на Фурилльо:
– Мобильный телефон в гардеробе? Может быть, она им давно не пользуется?
– Нет, он заряжен и находится в прекрасном состоянии, – возразил детектив. – На обратной стороне мы обнаружили надпись и узнали, что он куплен в Монако. Зачем ей прятать в спальне телефон, купленный в Монако?
Фальконе скорчил недовольную гримасу:
– И это все? Больше вы ничего не обнаружили?
– Ничего.
Шеф обвел подчиненных долгим взглядом, и те поняли, что от них ждут продуктивных предложений, но никто не выразил охоты играть в жмурки. Если Сара Фарнезе что-то скрывает, то это должно быть очень ценным, придется немало попотеть, чтобы добиться от нее мало-мальских уступок.
– Надо поместить ее под домашний арест, – задумчиво сказал Фальконе. – Хорошо бы подыскать что-нибудь малокомфортабельное на окраине города. Пусть поживет как простые люди, может, тогда развяжет язык.
– Ничего не получится, – возразил Ник.
– Почему?
– Потому что... – Ответ был заранее известен присутствующим, включая Фальконе. – Потому что она расскажет нам что-то ценное только тогда, когда сама захочет. И ни за что на свете не сделает этого, если почувствует грубое и бесцеремонное давление. Она просто откажется сотрудничать с нами.
Лука Росси подал голос:
– Он прав. Я наблюдаю за этой женщиной с того самого момента, когда впервые увидел ее в библиотеке Ватикана. Она все держит глубоко внутри и согласится поделиться с нами только тогда, когда почувствует доверие или убедится в собственной безопасности. И чем больше мы будем давить на нее, тем меньше у нас шансов вызвать ее на откровенность.
– Так что же делать? – потребовал Фальконе. – Она не может вернуться в свою квартиру, возле которой постоянно дежурит толпа журналистов. К тому же она, нравится нам это или нет, находится под постоянной угрозой.
Ник Коста вспомнил об отце, тоскующем в огромном фермерском доме, где есть несколько свободных комнат. В этом доме на Старой Аппиевой дороге Сара могла бы чувствовать себя в полной безопасности.
– Вы хотите, чтобы я позаботился о ее безопасности, не правда ли? – спросил он.
– Все новости, которые я видел по телевизору, не оставляют нам никаких иных вариантов, – проворчал Фальконе. – Может быть, в других полицейских участках немного спокойнее, но у нас это сделать практически невозможно. Тебе надо как-то сблизиться с ней, завоевать ее доверие и получить наконец-то нужные нам сведения.
