глубокими царапинами. Жёлтые глаза закатились под верхние веки, и грифона забила сильная, до железного лязга, дрожь.
— Отключайте! — Профессор сам ломанулся к Армм-Оберону, рискуя быть нашинкованным в мелкую стружку беспорядочно бьющими крыльями.
В последний момент его перехватил Корнет, и кончик заточенного пера мазнул не по Профессорскому горлу, а по руке Корнета пониже плеча, распоров и белый халат, и рубашку под ним, и плоть. Тонкий рукав мгновенно окрасился кровью, где-то сзади сдавленно закричала Тэлли.
Грифон завалился на бок, царапая лапами бетонный пол, зацепил одного из троих парней, а второго сшиб хвостом, которым крутанул над собой, словно лассо.
Хидден сам не понял, как умудрился зайти грифону сзади, проскочить под растопыренным крылом и увернуться от скорпионьего набалдашника на хвосте, едва не попавшего ему в висок. Наверное, помогли годы экстремальной езды на эндуро. Он ткнул кнопку деактивации модуля в тот момент, когда бьющийся в конвульсиях грифон решил крутануться на боку и мог бы как минимум задавить Хиддена, но резко затих в паре сантиметров от него. Чёрный ящичек выехал из паза на шее. Грифон, обнулённый до примитивного физиологического функционала, за который отвечала Плесень, приоткрыл потускневший глаз.
— Все целы? — поинтересовался Профессор. — Хорошо. Уведите грифона в цоколь, — распорядился он, нервно одёргивая халат. — Хидден, над этой допрошивкой вам придётся поработать ещё, в ней явно какой-то баг. Корнет, благодарю вас. Тэлли, сможешь зашить порез Корнету? Прекрасно! Вы оба на сегодня свободны. Хидден, работайте! Доктор Сталь, хотите что-то добавить?
— Нет, Профессор, у вас отлично получается руководить вместо меня, — не без сарказма ответила Сталь. — Но в данном случае я со всем согласна. Тэлли, хотите, я сама наложу швы?
— Нет-нет! — спешно отказалась Тэлли. — Я справлюсь, я проходила медицинские курсы.
— У-у, какой энтузиазм! Повезло тебе, парень, — Хидден лукаво подмигнул Корнету, тот нахмурился.
— А вас, Хидден… — перевела на него строгий взгляд Сталь.
— …вы попросите остаться? — невинно предположил Хидден, и Сталь глянула ещё строже.
— Зайдите ко мне в конце дня, — безапелляционно припечатала она и, собрав документы, пошла в свой кабинет.
***
По пояс раздетый Корнет сидел посреди кабинета первой помощи и в глубине души сожалел, что Тэлли, бережно зашивавшая сейчас его порез, не уступила эту работу Стали. Наедине с последней Корнет в таком вот виде чувствовал бы себя не так неловко, как с Тэлли.
— Вот и всё! — Тэлли лучисто улыбнулась. — сейчас заклею, и можно одеваться.
Пока она искала в белых шкафчиках со стеклянными дверцами пластыри, Корнет скосил глаза на пострадавшее плечо. Шовчик был идеально ровным — шрам после такой ювелирной работы вряд ли останется, Тэлли постаралась на славу.
— Вот та-а-ак, — она склонилась над Корнетом, приклеивая послеоперационный пластырь, с тщательной нежностью пригладила его края, чтобы те лучше пристали к коже.
Потом выпрямилась, но ладонь с плеча Корнета не убрала.
— Ты… тебе очень больно?
— Нет, почти не чувствую.
Корнет намекающе поёрзал на старенькой дерматиновой кушетке, но Тэлли не отошла, чтобы дать ему возможность встать и одеться.
— Рубца не останется, — смущённо улыбнулась она.
— Да. Спасибо. Ты отлично шьёшь. Я… возьму свою рубашку, можно?
— Да, конечно! — Тэлли сама сняла с крючка белую рубашку с рваным окровавленным рукавом и протянула её Корнету. — Ты сейчас… домой?
— Да, схожу переоденусь, раз уж Профессор на сегодня отпустил.
— А потом? — с надеждой спросила она.
— Вернусь. — Корнет застегнул рубашку до самого горла. — Раз уж и доктор Сталь дала выходной, спрошу — может, доктору Саге нужна какая-нибудь помощь.
Тэлли насупилась, спрятала под пушистыми ресницами сверкнувшую во взгляде ревность.
— Разве ты лаборант, чтобы за всеми бумажки перебирать?
— Доктор Сага не все. — Теперь нахмурился уже Корнет, и его едва заметно изменившийся голос давал понять, что говорить в таком тоне о Саге он сам не намерен и другим не позволит. — К тому же, у неё единственной нет ни одного помощника.
— Характер нужно иметь поласковей, тогда и помощники найдутся, — пробурчала Тэлли, обиженно скрестив руки на груди.
— Ты к ней несправедлива.
— А ты пристрастен!
Корнет промолчал: возразить было нечего.
— Спасибо за отличный шов, Тэлли. — Он улыбнулся, пытаясь разрядить возникшее в медкабинете напряжение. — До завтра?
— Я надеялась, мы пообедаем вместе, — выпалила Тэлли и, потупившись, добавила: терпеть не могу есть одна, а с Профессором стесняюсь. — Она хихикнула. — Он такой чопорный, все эти салфеточки на коленях, вилка для рыбы, вилка для фруктов… Я себя рядом с ним чувствую какой-то мартышкой! — Тэлли так заразительно прыснула, что и Корнет не сдержал смеха.
— Конечно, пообедаем. Я только схожу сменю рубашку.
— Мне подождать тебя здесь? — упавшим голосом спросила Тэлли и посмотрела сквозь стёкла своих больших очков так, будто он её из дому выгнал.
Корнет замялся. Он жил не слишком близко к Каланче и догадывался, что для Тэлли, любившей гулять даже в Творецке, этот поход туда-сюда превратится в романтическую прогулку, а последующий обед — в свидание, пусть и замаскированное под дружеский перекус. Но причины не брать её с собой он придумать не смог, поэтому пришлось предложить:
— Пойдём со мной, если хочешь.
И на персиковых щеках Тэлли заиграли счастливые ямочки.
…Они шли не спеша — в темпе, который задавала Тэлли. Она беззаботно щебетала о всякой всячине и то и дело как будто невзначай касалась ладони Корнета, и тому ужасно хотелось сунуть руки в карманы, но это оказалось бы невежливым по отношению к Тэлли. На полпути она непринуждённо взяла его под руку и на какой-то момент прижалась к его плечу щекой. Корнет, подавив вздох огорчения и неловкости, попытался деликатно отстраниться.
— Уютно здесь, правда? — спросила Тэлли, когда они свернули в небольшой переулок.
— Уютно? — удивился Корнет. — Пожалуй, это самая неподходящая характеристика для Творецка.
— Почему? Мне кажется, Творецк очень похож на какой-нибудь старенький городок доапокалиптических времён. Знаешь, маленький такой, с приземистыми домишками, черепичными крышами и мощёнными булыжником улочками. Вокруг — лес. Никаких небоскрёбов-муравейников и душных шумных шоссе. Это уютно, разве нет?
— Откуда ты знаешь про черепичные крыши? — тихо рассмеялся Корнет.
— В книжках читала, — улыбнулась Тэлли. — Моя прабабка сохранила большую библиотеку. Там и сказки народов мира, и путеводители, и всякие старинные романы. Теперь такое редко где встретишь. Я всё детство провела под её огромным письменным столом в кабинете, пока родители работали. Забирала туда подушки и настольную лампу, брала книгу, свешивала со столешницы покрывало, как занавеску, и читала-читала-читала!.. — Тэлли мечтательно вздохнула, немного помолчала. — Так что: уютен ли Творецк?
— Ну-у-у… Пожалуй, в твоём описании — уютен. Но я вижу его иначе.
— И как же? — Тэлли обогнала Корнета на шаг и, развернувшись лицом, остановилась.
Корнет тоже остановился, окинул задумчивым взглядом переулок.
— Тёмные узкие улицы, —
