Мои губы приоткрываются, чтобы ответить ему, но тренер кричит с боковой линии, и кто-то бросает мяч мне в голову. Наверное, Алекс, судя по чертовски самодовольному выражению его лица, когда я оглядываюсь.
— Мы, блядь, играем в эту игру или как? — Рявкает он.
— Да, это так, — бормочу я, поворачиваясь обратно к Томпсону. — И мы собираемся уничтожить вас, черт возьми.
— Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь, Чирилло. Когда я найду, где ты прячешь свою девушку, я позабочусь о том, чтобы единственный, с кем она сегодня празднует, был я.
Мои плечи расправляются, когда я делаю шаг к нему, но чья-то рука сжимает мое плечо, оттягивая меня назад.
— Сосредоточься, — рявкает Себ мне на ухо. — Я не собираюсь играть остаток гребаного сезона без тебя, чувак.
— Я понял, — соглашаюсь я, поворачиваясь, чтобы занять свою позицию, готовый к свистку.
***
Игра чертовски тяжелая, и тактика запугивания Томпсона этому не помогает. Не раз он чуть ли не подталкивает меня к гребаной драке, на которую сам напрашивается. Но я отказываюсь уступать ему, позволять ему получать удовольствие от того, что тренер досрочно завершает мою футбольную карьеру в Найтс Ридж.
Футбол был практически единственным, что у меня когда-либо было для себя. Все остальное в моей жизни диктуется моим отцом, Семьей. И мне это чертовски нужно. Мне это нужно почти так же сильно, как она.
Мои глаза снова находят болельщиков "Найтс-Ридж", пока мы ждем, когда "Все Святые" забросит мяч.
Я уже нашел Стеллу и Калли прямо в первых рядах, обе в рубашках Найтс-Ридж и кричат, подбадривая нас. Черт возьми, я даже заметил, как Тиган, Слоан и Лайла подбадривают нас. Но я так и не нахожу ее.
Каждый раз, когда я поднимаю взгляд, немного больше надежды, которую я втайне лелеял, что она может прийти поддержать нас, не только меня, но и Себа и остальных, увядает и умирает.
Может быть, ей действительно все равно.
Может быть, все, что произошло за последние несколько дней, было просто тем, что она вывела меня из себя, и она действительно придерживается своих прощальных слов, сказанных мне в понедельник. Что она действительно верит, что между нами ничего нельзя спасти.
После вчерашнего вечера я действительно надеялся, что ситуация поворачивает за угол. То, как она отреагировала на меня, несмотря на то, что я был за много миль от нее, в тепле моей собственной спальни, я действительно подумал, что это может быть просто началом новых отношений между нами.
Что ж, похоже, это шутка надо мной, потому что ее здесь нет.
— Ты мог бы с таким же успехом перестать смотреть, Чирилло. Мы оба знаем, что твоя девушка ждет в наших раздевалках, готовая отсосать мне после того, как мы надерем вам задницы здесь.
— Пошел ты, — шиплю я, отходя от него, отказываясь позволить ему испортить мне весь этот сезон.
— Нет, я гораздо больше люблю пофлиртовать. Хотя я бы точно позволил тебе посмотреть, как я медленно подталкиваю своего коллегу…
Я оказываюсь на нем прежде, чем он даже осознает это, мои пальцы впиваются в его рубашку, удерживая его на месте, наши носы почти соприкасаются, наше прерывистое дыхание смешивается между нами.
— Чирилло, — рявкает тренер у меня за спиной, пока я пытаюсь убедить себя не валить этого ублюдка на пол.
— Продолжай, — насмехается он. — Ты сделаешь мою ночь намного слаще.
Я не свожу с него глаз, но затем какое-то движение за его плечом отвлекает мое внимание от мудака передо мной.
Весь воздух вылетает из моих легких в ту секунду, когда мой взгляд останавливается на ней.
Она здесь.
Она пришла.
Отпуская Томпсона, я отталкиваю его от себя с такой силой, что он спотыкается, но, к моему разочарованию, он не падает на задницу.
Оглядываясь назад, я снова вижу, что она стоит, завернувшись в свою кожаную куртку, как будто ей холодно, стоит там и наблюдает за нами.
Потребность подбежать и обнять ее, согреть и увезти подальше от всех здесь, чтобы мы могли быть только вдвоем, сжигает меня насквозь.
Но затем она наклоняется в сторону, и чья-то рука обнимает ее за плечи, притягивая к своему телу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ублюдок, — выплевываю я.
16
ЭММИ
Звонок в дверь разносится по пустому дому, пока я пытаюсь запихнуть в сумку все, что мне может понадобиться на ночь.
— Иду, — кричу я, хотя почти уверена, что он этого не услышит.
Мой телефон начинает звонить, и я хватаю его с кровати, где я его бросила.
— Я иду, иду.
— Слишком долго с твоими короткими ногами, — бормочет он в шутку.
— Отвали, идиот. — Тыча пальцем в экран, чтобы завершить звонок, я заканчиваю, прежде чем перекинуть сумку через плечо и выйти из комнаты.
Мой желудок скручивается в узел, когда я спускаюсь по лестнице.
Ты поступаешь правильно, говорит тихий голос в моей голове.
Но это мало помогает мне расслабиться.
Он мог бы сказать, что хотел, чтобы я была там, но он так и не ответил на мое грубое сообщение "Спокойной ночи", и с тех пор мы не разговаривали.
Он мог бы очень быстро передумать, как только кайф от той ночи уменьшился. Он, вероятно, сожалел о каждом сообщении, которое он отправил, которое показало мне немного больше души, которую он скрывает от всех остальных.
— Ты в порядке? — Ксандер спрашивает, как только я открываю ему дверь. — Ты выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит.
— Я могла бы, — признаю я.
Он качается на ногах, выглядя совершенно не в своей зоне комфорта.
— Тебе… э-э… не обязательно идти, если ты не хочешь. Вместо этого мы могли бы просто зависнуть здесь, — мило предлагает он.
— Я ценю это, но я обещала тебе провести ночь вдали от дома, — говорю я, молча убеждая себя сделать это.
Просто войди туда и посмотри ему в лицо, как будто все нормально.
— Это не обо мне, Коротышка. Я счастлив везде. — Он пожимает плечами, и мои губы растягиваются в улыбке.
— Ты хороший друг, Икс.
— Я, да, — бормочет он, забирая у меня сумку, пока я натягиваю ботинки и хватаю куртку. — На улице холодно, ты можешь захотеть надеть что-то большее, чем…
— Правда, мама? — Дразню я его.
Он закатывает глаза на меня и направляется к своему байку.
Волнение начинает струиться по моим венам, когда я смотрю на его чудовищную машину.
О, черт возьми, да, эта часть путешествия — то, с чем я могу полностью согласиться.
Застегивая кожаную куртку, я хватаю свой шлем сбоку и направляюсь к выходу.
— Твоя карета ждет, принцесса.
— Ты уверен, что я не могу водить? — Я спрашиваю.
— Не испытывай свою удачу, Коротышка. Я уже отдал свою жизнь Крузу, чтобы сделать это.
— Заткнись, идиот. — Я легонько хлопаю его по плечу.
— Я серьезно. Не переваливай за пятьдесят. Не более трех рюмок. Никаких наркотиков. Единственный мужчина, который прикасается к тебе, — это Чирилло. Нет—
— Он это сказал? — Я шиплю, пытаясь игнорировать то, как мой желудок сжимается при одном упоминании моего мужа.
— Да. Не думай, что я здесь ради веселья, Коротышка. У меня больше правил, чем я могу вспомнить.
— Ну, тогда тебе лучше быть хорошим мальчиком, Ксанни.
— Правда? — Спрашивает он, его губы подергиваются от удовольствия.
— Действительно.
Забираясь на заднюю часть его байка позади него, я обхватываю бедрами его задницу, а руками — талию.
— Подожди. Мне разрешено это делать, верно? — Спрашиваю я, сжимая его крепче.
Он не отвечает, и я собираюсь прекратить свои поддразнивания, но его рука успокаивающе накрывает мою.
— Падение с заднего сиденья моего мотоцикла, вероятно, нарушило бы больше, чем несколько правил. Держись крепче, принцесса. Я собираюсь перевернуть твой мир.
— Не больше пятидесяти? — Я издеваюсь.
— Да, посмотрим.
— Уууу, — визжу я, когда он заводит двигатель и мчит по улице точно так, как, я уверена, Круз сказал ему, чтобы он не ехал со мной сзади.
