Спустя два часа с начала праздника, в дверях малого зала появился Максим, и у меня словно камень с души свалился.
За спиной Кораблева стояли Ксюша, Галя и Ренат и брезгливо озирались по сторонам.
Зачем он притащил их сюда?
Максим подошёл ко мне и прошептал на ухо:
— С Днём Рождения! Прости, что опоздал. Ребята очень хотели тебя поздравить, ты же не против?
— Конечно, нет.
Я указала ему взглядом на стул возле меня, Максим помялся и сел рядом.
— Кто-нибудь, попросите ещё стулья, — сказала я, — знакомьтесь, это Ксюша, Ренат и Галя- друзья Максима.
Когда принесли дополнительные стулья, богема расселась в противоположном конце стола и стала наблюдать за всем происходящим. Наш 11 «А» балагурил и задорно смеялся, рассказывая забавные истории. Троица скучала, по их постным взглядам было понятно, как сильно они хотели меня поздравить.
В какой-то момент Галя поднялась со своего места, расправила своё ярко-желтое платье и подняла стакан, призывая к вниманию.
— Дорогая… — Галя запнулась, — Маша!
Мне показалось или она сделала вид, что пытается вспомнить мое имя? Вот же стерва!
— Ты такая свежая, милая и елейная, что в этот прекрасный, весенний день похожа на сладкий леденец.
Галя опустила глаза вниз, отпила из стаканчика и продолжила.
— На первый взгляд может показаться, что ты обыкновенная смазливая пустышка, которая строит из себя слишком много…
Я бросила бешенный взгляд на Максима, который испуганно вжался в стул и весь побелел.
— Но, мы, твои друзья, знаем, что ты самый добрый, интересный и умный человек, которого мы только могли знать. Поэтому, давайте поднимем наши шикарные, картонные стаканы за здоровье этой удивительной девушки!
Я остолбенела.
Я чувствовала себя так, будто на меня только что вылили ведро помоев. Вокруг стояла тишина, ребята растеряно смотрели друг на друга, пытаясь понять, что происходит.
— Да, давайте выпьем за Машку! — крикнул Игошин, — Желаем, чтобы ты никогда не стала фригидной злой сукой, а всегда оставалась такой же красоткой!
Боже, храни Игошина!
Вокруг раздались аплодисменты и улюлюканье, ребята чокнулись стаканчиками, и Танька завела какую-то старую историю, пытаясь сгладить неловкий момент.
Я сидела, как оплёванная.
Максим наклонился к моему уху и прошептал:
— Только не говори, что обиделась. Галя- своеобразная, иногда она выражает свои мысли странно, к этому надо привыкнуть. Она определенно не хотела ничего плохого.
Я притворно кивнула и представила, как было бы здорово сейчас схватить Галю за волосы и выволочь из кафе.
К нам подошёл Зуев, положил Максиму руку на плечо, простодушно улыбнулся и сказал:
— Мы там сюрприз готовим… Машка, не слушай! Пойдём, поможешь?
Кораблёв встал со своего места и отправился за Зуевым.
Я с ненавистью смотрела на Галю, сидящую прямо напротив меня, а она в ответ посылала мне взгляд, полный превосходства и снисходительности. Почему она так на меня взъелась? Ревнует? Максим слишком молод для неё и, если честно, не думаю, что он мог бы обратить на неё внимание, даже если бы не десятилетняя разница в возрасте. Уж слишком она своеобразная. Какой же надо быть сволочью, чтобы испортить человеку праздник?
Люди начали расходиться на перекур и ко мне подсела Катя.
— Кто эти шизики?
— Друзья Кораблева, он сказал, что…
Я не успела договорить, в помещении началась какая-то суета, и ребята повыскакивали к выходу.
В этот момент в кабинку залетела перепуганная Юлька, с бешеными глазами на пол-лица
— Кто-нибудь! Вызовите скорую!!!
Глава 28
Лёха
8 марта
— С праздником, мамуль!
Я развернул, лежащий в газете, букет тюльпанов и вручил его матери.
— Спасибо, сынок.
Мать погладила меня по голове, чмокнула в макушку, налила в банку воды и поставила цветы на подоконник.
— А где Валера?
— На смене. Сам-то, на работу сегодня пойдёшь?
— Нет, иду на день рождения к однокласснице.
— Ох! — всхлипнула мать, — Что же ты раньше не сказал? Надо же рубашку погладить!
— Какую ещё рубашку, ма? С ума сошла?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мать недовольно заворчала.
— Такой красавец вымахал, а ходишь, как пугало! Девушки любят глазами!
— Не ушами разве? — я засмеялся.
— Ушами тоже любят. Но мужчина в красивом костюме всегда выглядит эффектнее. Эээх, вот за мной в молодости Генка ухаживал, такой мужчина был, — мать мечтательно закатила глаза, — высокий, красивый, статный… А я, дура, папашу твоего выбрала!
— Папаша тоже в костюме ходил?
— А то! В клешах!
— Не продолжай, мои уши этого не вынесут.
Я вышел из кухни, недовольно морщась, и побрел в свою комнату. Надеть мне, и правда, нечего. Придётся просить что-то у пацанов. Воронцов слишком высокий, Игошин слишком мелкий, а вот Гарик Золотухин- в самый раз.
— Здорова, бро!
— Привет, — Гарик лениво зевнул в трубку.
— В чем сегодня пойдёшь на день рождения Соколовской?
— Ну… — он замялся, — я ещё не думал. А надо наряжаться? Мы же вроде просто в пиццерию идём.
— Да, как хочешь. Я тут по одному делу звоню, можешь мне какие-нибудь шмотки одолжить? Только нормальные.
— А твои где? — удивился Золотухин.
— В стирке, — соврал я, — Вчера в сервисе загадил, остались только спортивки, но не удобно так идти, праздник все таки.
— Ну, приходи, правда у меня тоже приличного мало.
— Скоро зайду, — я хотел отключиться.
— Стой! Решили, что будем дарить?
— Да, лучший подарок- деньги, пусть Машка сама себе что-нибудь выберет.
— Согласен. Приходи ко мне к пяти, переоденем тебя, и вместе пойдем.
— Договорились.
После того, как меня принарядили, мы с Гариком отправились в цветочный магазин и отстояли огромную очередь. Угораздило же Машку родиться в Международный женский день! Тюльпаны раскупали, как горячие пирожки, и за хороший букет могла завязаться настоящая драка.
Наш букет, кажется не обрадовал куколку, Машка опять была грустная. В последнее время она всегда грустная, а все из-за этого придурка Кораблева. Чтоб он провалился!
Соколовская уныло гоняла виноградинку по тарелке и не прикасалась к еде, а зря, пицца в этом заведении была отменная. Стул, рядом с куколкой пустовал, значит додик снова слился.
Машка принимала поздравления, тоскливо улыбалась и витала где-то далеко в своих мыслях. Я знал о чем она сейчас думала.
Всем вокруг было весело, ребята травили забавные истории и обсуждали предстоящие каникулы.
А она грустила.
Я вышел на улицу и набрал додика.
— Алло. Кто это? — у него не было моего номера, поэтому он меня не узнал.
— Твой лучший друг Зуев. Где ты?
— Кисти покупаю, а что?
— А где ты сейчас должен быть?
Додик недовольно выпустил воздух из легких.
— Опаздываю немного, я писал Маше Вконтакте, но она не читает.
— Я даю тебе пятнадцать минут, чтобы притащить сюда свою задницу.
— А что потом? — он меня не боялся, и мне это не нравилось.
— Ты меня давно бесишь, Кораблёв. Но если в тебе есть хоть что-то порядочное, бросай свои кисти и не порть человеку праздник.
Додик сбросил вызов, как глупая истеричка. Но уже десять минут спустя, Кораблёв стоял на пороге пиццерии. Его сопровождали какие-то странные люди: толстяк, обмотанный шарфом, похожий на чувака из «Модного приговора», бледная брюнетка с каре, и высокая страшненькая баба в желтом платье. Прекрасная группа поддержки!
— Это она! — Золотухин больно пихнул меня локтем в бок и вытаращил на меня удивленные глаза.
— Кто?
— Чокнутая! Кораблёв притащил с собой Чокнутую!
Я на секунду опешил, и в этот момент заметил, как парни переглядываются между собой.
— Пс! — шепнул Игошин с противоположного стола, — Тревога! Враги в здании!
Я крутил головой по сторонам, пытаясь оценить обстановку.
— Вы уверены? — еле слышно спросил я.
— Да она это, точно, она! — зашипел Костик.
