Гонка закончилась быстро. Разумеется, моим безоговорочным поражением. Ах да, еще сладко-довольной улыбкой красноволосого льера. Савир повалил меня в сугроб, сам рухнул сверху и в очередной раз с серьезными намерениями склонился к моему лицу.
Последовавшая реакция вовсе не была умышленной.
– Милый?.. – окликнула тихо, прежде чем рыжий нахал успел воплотить свои намерения в реальность.
– Что, бесценная? – сразу же отозвался жених.
Я выразительно принюхалась.
– А может, сначала в ванну? – И голосок просительно задрожал, и на личике мольба.
Моргнул. Задумался. Дошло!
С болезненным стоном маг скатился с меня. Через пушистую шубу я не чувствовала, где там что у него болит, но подозрения имелись.
– Третья победа, – обнародовал счет в необъявленном бою княжич. – Невеста, а я тебя уважаю!
Собственно, того и добивалась. Это было неплохим поводом вернуться в погреб, к початой мной бутылке, дабы отметить сие знаменательное событие, но сил не осталось ни у кого. К тому же на краю неба уже обозначился серебристый рассвет, Цитадель просыпалась.
Мы выбрались из сугроба и направились к одному из боковых входов. Не спеша. Обнявшись. И на этот раз в действиях наследника не было ни единого пошловатого намека.
Победа?
– Воду в ванну набери похолоднее, – выдала я последний совет, перед тем как распрощаться с женихом.
А утром произошла первая стычка между Лилой и Риони.
День полностью принадлежал мне, так что встала поздно. Камеристка тут же принесла завтрак, а рядом с ним на подносе обнаружилась роза. Нераспустившийся еще бутон, знак внимания от Савира.
Я зажмурилась и блаженно улыбнулась. Какими бы ни были чувства к жениху, приятно. Видно, совместная ночь прошла не зря.
Тут и появилась питомица.
– Все прохлаждаешься? – проурчала она, пристраиваясь рядом, и утащила с подноса одну из намазанных вареньем булочек.
– И тебе доброе утро.
Полузвери! Никогда не привыкну к их слишком свободным повадкам. Никаких манер, никаких границ. Этим существам плевать на привилегии, дарованные от рождения. Их уважение надо заслужить. Такое поведение раздражает, порой просто сводит с ума, но я все чаще ловила себя на том, что принимаю установленные их природой правила. Не бред ли?
– Так тебе все-таки нравится княжеский сын? – полюбопытствовала зверюшка, жадно вгрызаясь в сдобу.
– Он мой жених.
Нет, такой обтекаемый ответ Риони не устроил.
– Нравится, спрашиваю?
– Не так чтобы очень, – я решила отвечать честно, все равно ведь почувствует фальшь.
Ну, почти честно. О зеленоглазом Охотнике, прочно обосновавшемся в мыслях, и о том, что все чаще представляла себя в небольшой комнатке на нижнем уровне Цитадели, умолчала. Ни к чему ей лишняя информация. Сама бы с удовольствием выкинула из головы все эти глупости, да не получалось.
– Тогда зачем вьешься с ним? – грубовато рыкнула девушка и посмотрела на меня с укоризной.
Вот как ей объяснить?
Пока я раздумывала над этим вопросом, вмешалась Лила. Не утерпела.
– Отстань от госпожи, – осадила зверюшку моя служанка. – Ей виднее, что делать. А ты не зарывайся! Тебя из милости здесь держат, вот и будь благодарна.
Ошибка. И она могла бы оказаться смертельной, не окажись меня рядом.
Я заметила, как вздрогнула Риони. Как прокусила губу до крови, пытаясь сдержаться. Не получилось. Глаза девушки стали медленно наливаться золотом.
Два прыжка слились во времени: Риони бросилась на Лилу, а я – на Риони. Естественно, существо, в котором текла нечеловеческая кровь, напитанная магией, оказалось сильнее. Висящая на шее «госпожа» не была ей помехой, в один прыжок та, кого я ласково называла «зверюшкой», оказалась в другом конце спальни. Возле тихо повизгивающей от страха камеристки. И даже стряхнуть не попыталась внезапно образовавшийся балласт!
Пальцы Риони сомкнулись на шее девушки, я успела разглядеть слабо поблескивающие коготки.
Все, хватит!
Пусть у меня нет и десятой части той силы, которой безумные создатели наделили это чудо. Зато есть кое-что другое. То, чего Риони остро не хватает, но гордая девушка, в которой течет толика крови Зверей, никогда в этом не признается.
Тепло.
Захват, призванный остановить, только усилием удалось превратить в ласковые объятия. Я успокаивающе прижалась к питомице.
– Риони, приди в себя! Она глупость ляпнула, не подумала. Сейчас извинится и больше никогда так не будет. – Мой голос звучал тихо, убаюкивающе.
Вариант «попросить прощения и больше ни-ни» Лилу не устроил. Девушка отчаянно трепыхнулась, но от этого когти только сильнее вонзились в кожу, показалась кровь. Служанка живо просекла, что самолюбие куда менее ценно, чем жизнь, и утихомирилась.
– Твоя госпожа теперь льера, – прошипела Риони ей в лицо.
Человеческая часть побеждала, золото постепенно уходило из глаз. Риони пыталась взять себя в руки. Пожалуй, имелась надежда, что в таком состоянии она меня хотя бы услышит.
А уж что сказать, я всегда знаю.
– Сейчас Эду все расскажу. Думаешь, он обрадуется?
Угроза не могла не подействовать. К полузверю наша питомица относилась с особым трепетом, почти с благоговением. Разочаровывать его зверюшка не хотела, я это по ее лицу видела!
Осталось только закрепить эффект.
– Риони, ты прекрасно можешь себя контролировать. – Я наконец отцепилась от нее и осторожно погладила по волосам. – Вспомни, у всех, из кого тебя сотворили, была человеческая половина, ведь так? А значит, на первом месте должен стоять разум, а не инстинкты. Ну же, сделай над собой усилие!
Пальцы дрогнули и медленно разжались.
Лила отпрянула в сторону и шумно стала глотать воздух. На шее у нее наливались фиолетовые синяки.
– Легко тебе говорить, – простонала Риони и, бледная, сползла на пол.
В итоге все утро возилась с Риони.
Лилу пришлось отослать, зато появился Эд. Вместе кое-как привели зверюшку в себя, накормили завтраком и заставили выпить одну из настоек, что мне дала Мириника. Подействовало. Спасенная перестала трястись и даже улыбнулась.
– Неплохо смотритесь вместе, – заявила нахалка.
Хотелось ее стукнуть, но я сдержалась, ограничилась одним предупреждением:
– Еще раз замечу за тобой что-то подобное…
– Она не виновата, – перебил Эд, больно сжав мой локоть. – Мы не совсем люди, забыла?
Помнила. И синяки, проступающие под ошейником, служили еще одним доказательством.
– Но это не оправдывает агрессию!
Эд словно не слышал меня.
– Мы не лицемерим, Селисса. Для нас не существует глупых правил. Как вы их там называете? Этикет? Служанка должна пылинки сдувать с госпожи, ты отдаешь себя мужчине, которого даже не знаешь… Мы другие, запомни.
Шестое чувство подсказало, что речь сейчас уже не только о проступке зверюшки. Обида обожгла щеки, а потом запекла глаза.
– Осуждаешь? – спросила я свистящим шепотом.
Охотник замер. Моргнул. Опомнился.
– Я просто хотел попросить, чтобы ты проявляла к ней снисхождение. Риони старается, ты даже представить не можешь, каких трудов ей это стоит.
Не осуждает. Ему все равно.
Грудь захлестнула горячая волна.
– Ладно, забыли.
– Скажи своей служанке, чтобы держала язык за зубами, и проблем не будет, – осчастливил меня советом Эдейран.
Самообладание дало трещину, я готова была высказать этому пню бесчувственному все, что на душе накипело, но… Случай остановил.
В дверь громко постучали, и, не дожидаясь ответа, в покои вошел незнакомый слуга. С настроением потревоженной гадюки я выскользнула из спальни. Ладно, полузвери вконец обнаглели, им простительно, но ледяные-то что себе позволяют?!
Однако и тут пошипеть было не суждено.
– Льера Селисса? – уточнил пожилой мужчина, почтительно наклонив голову.
Я его понимала, в растрепанной девице в халате так сразу невесту наследника не опознать. Только черные волосы и глаза выдавали.
– Она самая, – кивнула с достоинством. – Чем обязана?
Кожей почувствовала его оценивающий взгляд! Будто запоминал, чтобы рассказать кому-то…
– Моя госпожа, вдовствующая княгиня, приглашает позавтракать с ней. – Мужчина вручил мне пышную розу, после чего скрылся за дверью.
А я еще несколько мгновений стояла, точно замороженная. Шипастый стебель жег пальцы. Два одинаковых цветка за одно утро! Хоть и от разных дарителей, но число-то четное. Значит, быть беде!
– Я помогу одеться, – Риони с готовностью приняла на себя обязанности отсутствующей камеристки.
– Возьмешь ее с собой, – непререкаемо заявил Эд, взглядом указывая на зверюшку. – Говорят, эта женщина очень опасна.
Пришлось отмирать и выбирать подходящее платье.
Собралась в нереальные для себя сроки. А когда шеи коснулась змейка и завозилась, устраиваясь поудобнее, я, к собственному удивлению, не почувствовала страха. Беспокойство и напряжение перед встречей с влиятельной льерой, легкое смущение оттого, что так непохожа на северных девушек, – но не страх перед Риони. Даже несмотря на утреннюю выходку, мое отношение к питомице не изменилось.
