Ему было необходимо прийти в себя, остановить преследование, решить вновь обострившуюся проблему дефицита памяти, и только после этого он мог позволить себе подумать о грядущем.
Бесконечные залы с замершими производственными циклами не приносили ни новой информации, ни решения технических трудностей.
Он продолжал спускаться в недра мрачных лабиринтов, хотя уже не ощущал погони.
От кого он в таком случае бежал?
Наверное, от самого себя, страшась остановиться, задуматься и сделать вывод о безвыходности собственного положения.
Конечно, так не могло продолжаться долго, но все же его бегство не было столь бессмысленным, как это казалось вначале.
Здесь, под толщей наслаивающихся друг на друга уровней, внезапно начала проявлять себя энергетическая активность.
Он не нуждался в подзарядке, но наличие энергии в некоторых локальных системах свидетельствовало, что в глубине подземелий функционирует не только комплекс автоматики, контролирующей работу реактора, там находится что-то еще…
Он не мог позволить себе перебирать варианты, теряясь в догадках, – приобретенный за последние часы опыт подсказывал, что мысленные изыскания пагубны, поэтому Дрейк поступил проще – зафиксировав очередной очаг энергетической активности, он направился в ту сторону, куда указывали его сканеры.
Миновав длинный тоннелеобразный проход, он внезапно вышел в огромный зал, не похожий ни на одно из виденных им ранее производств.
Здесь, глубоко под землей, внезапно обнаружилась… жизнь.
Биологическая жизнь, на фоне которой скрадывались, терялись бледные сигналы от не желавших афишировать свое присутствие механизмов.
Яркий свет особого спектра заливал полусферическое помещение, свод которого терялся в туманной дымке испарений.
Дрейк остановился, не в силах разом осознать масштаб увиденного.
Высокие растения с мощными, покрытыми морщинистой корой стволами росли в живописном беспорядке, демонстрируя явную асимметрию. Под их раскидистыми кронами, несмотря на яркое освещение, царил мягкий сумрак. Под ногами уже не ощущалось твердое покрытие пола, частицы гигантов, опознанные Дрейком как листья, образовывали мягкий податливый слой, уходящий на глубину двух-трех метров. Сканеры фиксировали наличие множества неизученных форм жизни, чаще всего – микроскопической, обитающей в почве.
Оказывается, он знал основы науки, именуемой «биология». Сведения хранились в одном из подразделов памяти, последнее обращение к которому происходило очень давно.
Он остановился. В который раз за истекшие сутки новые впечатления грозили обернуться непоправимым сбоем.
Дрейк всегда испытывал внутреннее удовлетворение, когда ему удавалось узнать что-то необычное, но сейчас, стесненный острым дефицитом аппаратных ресурсов, он не мог позволить себе даже поверхностное изучение открывшегося перед ним огромного зала.
Впору было развернуться и бежать отсюда.
Ярость.
Острое, ясное предвидение грядущего сбоя, собственная несостоятельность, невозможность изменить ситуацию, постоянный ввод внутренних запретов и ограничений – все это, вместе взятое, преобразовывалось в некий эквивалент чувства…
Дрейк обернулся. Бежать в темноту тоннелей он не собирался. Нет там спасения.
Если минуту назад он был готов пожертвовать наиболее старыми, редко используемыми базами данных, то теперь, опознав окружающую его растительность, он понял: нет бесполезных знаний и невозможно предугадать, какие из них потребуются в будущем.
Он находился на грани сбоя.
Как сказал один из древних философов: «Для корабля, потерявшего свой порт назначения, нет попутных ветров»…
Дрейк не знал данного изречения… равно как не представлял, что, выйдя из-под контроля Системы, ступил на принципиально новую ступень саморазвития.
Теперь, хотел он того или нет, но смысл бытия, внутреннее понятие целесообразности действий вдруг оказалось подчинено единственному, доминирующему позыву: ВЫЖИТЬ!
Сохранить целостность личности.
Задача минимум, при выполнении которой перед ним, возможно, возникнут другие…
В конечном итоге все решил звук.
Сканеры не подавали никаких сигналов чужого присутствия, но звук прозвучал отчетливо, он ударил по чутким микрофонам, будто тугая физическая волна, способная оглушить, сбить с ног…
Дрейк никогда не испытывал ничего подобного.
Его система отреагировала на событие совершенно неадекватно опыту прошлого.
Он явственно воспринимал, что многие программные модули работают вопреки воле его сознания, будто внутри включился некий, либо только что сформированный, либо дремавший до сих пор алгоритм избыточности, когда рациональность и выработанные ранее стереотипы поведения, равно как и понятие «целесообразное энергопотребление», утратили статус фундаментальных истин.
Доли секунды измеряли нарастающий процесс: разом включились все дополнительные сканеры, заработала дублирующая система координации движений, вышли на предел мощности сервоусилители мускулатуры, окружающий мир утратил краски, представ перед внутренним взором контрастным, монохромным изображением…
Он прыгнул, ориентируясь на звук.
Руки ухватились за нижнюю ветвь дерева (вот где пригодилась вторичная система координации), в то время как ноги, подчиняясь инерции, нанесли сокрушительный удар в корпус скрывающегося среди кустарникового подлеска механизма.
Глухой звук ломающегося металлопластика, затухающий вой сервоприводов, и Дрейк, отпустив ветвь дерева, мягко приземлился рядом с поверженным… собратом.
Что владело им в роковые мгновенья?
Смутно осознаваемый мотив поступка не укладывался в рамки привычной логики, но, довершая начатое, Дрейк отчетливо осознал – той логики более нет, она несостоятельна, а значит, не может являться руководящей силой.
Перед ним, распластавшись на прелой листве, лежал изрядно потрепанный временем андроид, принадлежащий к серии переходных моделей.
Пальцы Дрейка сжались в кулак.
Он ударил расчетливо, безжалостно, сбивая проломленный грудной кожух машины с фиксаторов.
Ядро системы.
Сознание помутилось.
Он видел сферу из дымчатого пластика, по которой от удара побежала паутина трещин, внутренняя оценка собственных действий характеризовалась непонятным термином «убийство», но остановиться он уже не мог.
Пальцы ломали, крошили пластик, вскрывая защитную скорлупу, пока в образовавшемся отверстии взгляд не зафиксировал четыре нейромодуля, подключенные к центральному блоку ядра, имевшему форму многогранной призмы.
Между нейронными носителями располагались компактные, подходящие по размеру и конфигурации разъемов элементы оперативной и долгосрочной памяти.
Он сел, опираясь спиной о шероховатый ствол дерева, снял с фиксаторов собственный кожух, аккуратно вскрыл замки сферической оболочки ядра, обнажая схожую архитектуру, имеющую лишь одно принципиально важное отличие – у Дрейка имелись резервные разъемы, предназначенные для плановой модернизации, которая предполагала добавление двух сопроцессоров и десяти модулей памяти.
Процессор.
Сердце машины.
Он вынул его из гнезда поверженного дройда, начиная понимать семантический смысл термина «убийство».
Сухой щелчок, и новый элемент ядра встал в гнездо.
Рука вновь потянулась ко взломанной сфере. Теперь он действовал с особенной осторожностью. Цилиндрический нейромодуль был связан с системами бесперебойного питания, технические инструкции предполагали не более двух минут на произведение всех необходимых манипуляций – если превысить указанный срок, то биологическое вещество, составляющее основу нейромодуля, будет безнадежно испорчено.
Раздвигая пеноплоть, из указательного пальца Дрейка выдвинулся иглообразный шунт.
Он не нуждался в чужих воспоминаниях – свои девать некуда, и потому вопрос о стерилизации был предрешен.
Иглообразный шунт вошел в ответное гнездо цилиндрического блока, пропуская через него строго рассчитанные импульсы микротоков.
Все.
Готово.
Он видел, как капли физиологического раствора срываются из патрубков системы питания. Быстрее…
Сдвоенный щелчок, мгновенное помутнение рассудка, и…
Ядро системы, распознав новый компонент, тут же задействовало его потенциал, перенаправляя информационные потоки по новой схеме.
Ощущение близящегося сбоя вмиг истончилось, исчезло.
Мир снова начал обретать краски.
Память больше не сбоила, грозя разлететься клочьями отдельных, не несущих общего смысла воспоминаний.
Рука Дрейка вновь потянулась к разбитой сфере.
Он стал убийцей.
Данное утверждение еще предстояло осмыслить, а пока следовало как можно быстрее извлечь и стерилизовать остальные модули памяти.
* * *
Через некоторое время Дрейк почувствовал, как все тревожные симптомы исчезают.
