еще несколько дней, чтобы собрать охотничий отряд, а
тебе нужно нас опережать. Держись подальше от очевидных троп, но не сходи с пути, чтобы не заблудиться. И постарайся не оставлять следов. – Он многозначительно посмотрел на Экона. – И ничего другого, что позволило бы тебя выследить.
Экон кивнул:
– Я справлюсь.
Камау тоже кивнул.
– И еще ты должен понимать, что, как только уйдешь, ты будешь считаться отсутствующим без разрешения, а за это установлено наказание…
– Отец Олуфеми не накажет меня, – быстро ответил Экон, – если я принесу ему то, чего он хочет, – голову этой твари.
Камау слабо улыбнулся ему, но потом его лицо помрачнело.
– Пообещай мне одно, Экки. – Его тон резко изменился. – Пообещай мне, что, что бы ты ни делал, ты не позволишь попыткам найти эту тварь стать важнее жизни. Я не могу… – Он опустил взгляд. – Я не могу потерять и тебя. Ты – все, что у меня осталось.
Экон выдержал взгляд брата, не обращая внимания на то, как сдавило грудь. Он никогда в жизни не врал Камау. Но сейчас ему придется.
– Обещаю, – произнес он. – Я вернусь через несколько недель, а может, и раньше.
Камау кивнул.
– Я сделаю это, Кам, – продолжал Экон. – Я найду этого монстра, убью его и отомщу за папу. – «И я заслужу свое место среди Сынов Шести, – пообещал он себе. – Даже если это будет последнее, что я сделаю».
Шетани украло его судьбу. Теперь Экон вернет ее себе.
Глава 9. Правда и ложь
Коффи успела в последний раз взглянуть на шумные улицы города, а затем Бааз швырнул ее в запряженный мулами фургон.
В воздухе висели знакомые запахи – сено, пот и навоз, – от которых делалось дурно. Несколько минут фургон дергался и раскачивался – Бааз куда-то ехал, и она слышала, как шум города постепенно затихает. Наконец он остановился, и она услышала отчетливый щелчок ключа, который поворачивался в замке. Она попыталась заслонить глаза, когда солнечный свет внезапно ворвался в темноту, но ее выдернули наружу, прежде чем она успела это сделать. Ей пришлось несколько раз моргнуть, пока картина прояснилась. Когда она увидела, что вокруг, ее сердце сжалось.
Территория Ночного зоопарка была в руинах, дочерна обгоревшая и истерзанная. Несколько клеток опрокинулись, и утренний ветерок качал их решетчатые металлические дверцы. Посреди зоопарка – там, где когда-то стояла Хема, – теперь осталось лишь кладбище из обрывков алой ткани, обгоревшей мебели и груды шестов, согнутых под странными углами и неприятно напоминающих массивный обгоревший скелет. Коффи, словно не веря, смотрела на них. Ей никогда не нравился старый зоопарк, но это был ее единственный настоящий дом. И было неожиданно печально видеть его таким.
– Коффи?
Она резко подняла взгляд. Голос, который назвал ее по имени, не был низким и грубым, как у Бааза, – напротив, он был дружелюбным и знакомым. Она повернулась, и сердце едва не выскочило из груди.
– Джабир?
Он босиком бежал к ней по почерневшей траве, а за ним несколько диких псов. Это было странное, почти пугающее повторение того, как он бежал к ней прошлой ночью. Когда он добрался до нее, у них не осталось слов. Она обняла его, прижала к себе так, что стало больно ребрам. Джабир обнял ее в ответ, издав слабый возглас облегчения. В следующее мгновение она отстранилась, чтобы рассмотреть его. Край серой туники был слегка обгоревшим, но в остальном, похоже, он не пострадал.
– Я думала, ты погиб, – произнесла она.
– Я выбрался. – Голос Джабира звучал хрипло, как у человека, который надышался дыма. – Как раз перед тем, как Хема рухнула, – повезло. Я искал тебя и твою маму, но было темно, и я так и не нашел вас…
Горло Коффи сдавила смесь вины и скорби. Она попыталась найти верные слова, чтобы объяснить Джабиру, что произошло, объяснить все. У нее было столько вопросов. Один из диких псов взвизгнул, и она опустила взгляд на него, прежде чем снова посмотреть на Джабира.
– С песиками все в порядке?
– По большей части. – Джабир бережно взял на руки одного из тех, кто поменьше. – Тэку еще немного ошалевший, но…
– Девчонка!
Они оба вздрогнули. Бааз по-прежнему стоял рядом с фургоном, скрестив руки и неумолимо сжав губы. Коффи посмотрела на него:
– Сэр?
– Сюда. Сейчас же.
Джабир тут же крепче сжал ее руку, но Коффи мягко сбросила его пальцы. Если ее должны наказать за то, что она сбежала, она потащит Джабира за собой.
– Все в порядке, – прошептала она. – Я скоро вернусь.
Джабир помедлил, но кивнул и направился обратно к хижинам смотрителей вместе со своими подопечными. Она убедилась, что они отошли достаточно далеко, прежде чем снова повернуться к Баазу. Тот по-прежнему наблюдал за ней, ждал. Она собралась с духом и подошла к нему, предусмотрительно остановившись так, чтобы ему было до нее не дотянуться. Теперь, когда она была ближе и ей было хорошо его видно, она заметила, что у него мешки под глазами. Несколько фальшивых драгоценных камней выпали из его колец, а на их месте зияли пустоты. Как и сам Ночной зоопарк, Бааз выглядел разбитым. Его взгляд, полный отвращения, скользнул по ней.
– Я знаю, что это ты, – без обиняков сказал он. Коффи пыталась судорожно справиться со страхом и придумать какую-то отговорку, но потом Бааз добавил: – Ничего этого не случилось бы, если бы ты как следует привязала поводок Дико, если бы ты не стала кричать, чтобы все выходили, и не устроила эту суматоху.
Коффи склонила голову. Она не хотела, чтобы Бааз заметил ее облегчение. Он обвинял ее – справедливо – за то, что она не проверила поводок Дико и подняла панику в Хеме, и, похоже, он не заметил свечку. Хорошо.
– Что стало с Дико? – тихо спросила она.
– Откуда я знаю? – Бааз вскинул руки. – Половина животных погибла или сбежала, а моя репутация уничтожена! – Он топнул ногой, и Коффи пришлось собрать весь самоконтроль, чтобы не фыркнуть вслух. В происходящем не было ничего смешного, но Бааз Мтомбе никогда не упускал возможности устроить представление. – Слухи о катастрофе разойдутся, – продолжал он. – На представления будут ходить еще меньше людей, а с ними упадет и прибыль. Кроме того, Кухани и его комитет скупцов отказали в моем запросе на финансовую помощь… – На мгновение он словно задумался, а затем его взгляд снова сфокусировался на ней. – И это все твоя вина.
Коффи сглотнула. Конечно, она подозревала, что ее ждет, но от этого было не легче. Она представила столб на другом
