— А, я вижу, вы наш пропавший Страж, Джианна Бьянки. — Все чародеи посмотрели на меня.
— Так и есть.
— Что это за псевдоним, под которым вас все знают?
— Это имя мне дали, когда я родилась в человеческом мире. Я использую фамилию моего отчима.
— В нашем мире вы должны пользоваться своим завещанным именем. — Ее суровый взгляд заставил меня спрятаться за Бастьеном. — Теперь я понимаю, что вы помогли Тоду сбежать с виселицы. Вы знаете, что мы можем обвинить вас и всех остальных, причастных к этому преступлению?
— Нет. Никто не говорил, что у меня будут неприятности. — Я нервно посмотрела на Бастьена.
Она проигнорировала мой ответ.
— Не хотите ли рассказать нам, зачем вы ходили к убийце вашего прадеда?
Я проглотила комок, образовавшийся в горле.
— Я пошла спросить его о пропавшем Чиаве.
— Пропавшем Чиаве?
— Да. О том самом, который Тод упомянул в своем заявлении. Свиток. Видите ли, мы с Ником — потомки Седьмого Чародея. Мы — защитники, о которых говорится в пророчестве…
— Мы, члены Совета, хорошо осведомлены о пророчестве, — перебила она. — То, что вы потомок Джана — единственная причина, по которой я не хочу, чтобы вас бросили на виселицу. Теперь, объясните отсутствие Чиаве.
— Нам сообщили, что у Тода был Чиаве, и что он на виселице. Поэтому мы пошли, чтобы получить его. Вскоре после нашего прибытия Красный и его люди напали на виселицу. Поэтому мы бежали и взяли Тода с собой, чтобы защитить его.
Бастьен снова встал.
— Есть поправка к ответу Джианны, которая содержится в показаниях Стражей Асила. Предполагалось, что это люди Красного, но его не было с ними во время атаки.
Эллен Аркрайт прочистила горло.
— Со всем уважением, Ваше Высочество. Только адвокаты могут прерывать это разбирательство.
— Возможно, если бы они выполняли свою работу, мне не пришлось бы этого делать. — Бастьен сел.
Четверо адвокатов неловко поерзали на своих местах и переглянулись.
— Отмечено. — Ее губы сложились в прямую линию, когда она изучала меня. — Очень хорошо, вы можете сесть, Джианна. — Она читала какие-то бумаги на столе перед собой. — Никлаус Ру Агард, пожалуйста, встаньте.
Бастьен толкнул Ника локтем.
— Она имеет в виду тебя.
Он помедлил, прежде чем подняться на ноги.
— Да, мэм, я имею в виду Ваше Святейшество. Но это не мое имя.
Она посмотрела на него.
— Твой отец — Конемар Агард, а мать — Жаклин Ру, не так ли?
Ник с трудом сглотнул.
— Да, но меня усыновили люди. Мое официальное имя — Никлаус Д'Марко.
— Возможно, это ваше законное имя в человеческом мире, но не здесь, в нашем. Чтобы изменить свое имя, вам нужно будет подать документы в регистратор Мистиков. — Она снова что-то нацарапала на бумаге. — Скажите мне, как вы относитесь к своему отцу?
Бастьен снова вскочил на ноги.
— Какое это имеет отношение к происходящему?
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Вы можете быть королевской особой, но не имеете права голоса здесь. Сядьте, Бастьен Ренар из Куве. Я спросила этого мальчика о его отце не просто так. Над ареной нависло очарование, которое заставляет всех под этой крышей говорить правду. Мне нужно знать, в чем заключается его союз.
— Ненавижу его, — выпалил Ник. — Я хочу убить его за убийство моей матери. Я убью его. Это все, о чем я думаю, и я определенно не хочу носить его имя.
Я потянулась к его руке, но она была вне моей досягаемости. Мое сердце болело за него. Трудно было представить, что ему пришлось пережить.
Взгляд Эллен Аркрайт скользнул по его лицу.
— Действительно. — Она что-то записала в своем блокноте. — Итак, вы пошли на виселицу, зная, что освободите Тода?
— Нет. Мы отправились за Чиаве. А потом все это дерьмо… ой, извините… рухнуло, и мы побежали. Джиа боялась, что Красный и его люди убьют Тода.
Взгляд Аркрайт скользнул по Нику, и улыбка на ее лице стала навязчивой. Она сделала еще несколько пометок и снова посмотрела на него.
— Спасибо, Никлаус. — Она перевела взгляд на чародеев, окруживших стол. — Я намерена освободить Джианну Бьянки и Никлауса Ру Д'Марко от всех обвинений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А как получилось, что он сохранил свое имя? — пробормотала я.
Бастьен строго посмотрел на меня.
— Они проявляют милосердие к Нику. Твое имя пользуется большим уважением в мире Мистиков. Его боятся.
— Подожди минутку. — Именно тогда Аркрайт упомянула об обвинениях, выдвинутых против нас с Ником. — Простите, — сказала я. — Нас что, судили?
Она глубоко вздохнула.
— Мисс МакКейб, мы не прерываем заседания совета без разрешения на выступление. Вы не находитесь под судом, но были выдвинуты обвинения относительно вашего и мистера Д'Марко участия в побеге Тода. А теперь, могу я продолжить?
— Хм, да, извините. — Я откинулась на спинку скамьи.
Аркрайт откашлялась.
— Совет приступит к обсуждению этого признания. Мы хотели бы, чтобы записи прыжков за двадцатое июля тысяча девятьсот тридцать восьмого года были доставлены в нашу палату. Мы снова встретимся завтра в это же время, чтобы вынести вердикт. После того, как Ваши Святейшества покинут арену, все остальные будут свободны. — Она взяла блокнот, прижала его к груди и смешалась с другими чародеями, когда они шаркающей походкой вышли через боковую дверь.
— Это было странно, — сказал Ник.
Я удивленно подняла бровь.
— Агард?
— И это совершенно неправильно. Если бы они продолжали называть меня этим именем, ты могла бы с таким же успехом нарисовать мишень на моей спине. — Он засунул руки в карманы. — И что теперь? Мы едем домой?
— Боюсь, что нет, — сказал Бастьен, проходя мимо Ника. — Вы останетесь здесь сегодня вечером на случай, если у Совета возникнут дополнительные вопросы на завтрашнем заседании.
— Что мы будем делать весь день, застряв здесь? — Я поднялась по ступенькам вслед за ним.
— Как насчет того, чтобы показать тебе окрестности Мантелло? — Он посмотрел на меня сверху вниз, и на его губах заиграла дьявольская усмешка. Блеск в его светлых глазах остановил меня, мое дыхание вырвалось из легких. Все в Бастьене было идеально, от его внешности рок-звезды до его непринужденного отношения. Я действительно видела себя рядом с ним, но страх остановил меня. Как я могла доверять кому-то после того, что случилось с Ариком?
— Звучит скучно. — Ник толкнул меня в спину. — Почему ты остановилась?
Я дернулась, заставляя его руку упасть.
— Не толкай меня.
— Это совсем не скучно, — сказал Бастьен. — Там фестиваль. Будут танцы, еда, напитки и волшебные игры.
— Все равно звучит скучно, — сказал Ник.
— На танцовщицах мало одежды, — добавил Бастьен.
Ник обошел вокруг меня.
— А почему ты сразу этого не сказал? Какой тут пьющий возраст??
— Пьющий возраст?
— Он имеет в виду, с какого возраста можно употреблять алкоголь?
— У нас нет возрастных ограничений. Решают родители.
Ник вскочил по ступенькам.
— А что, если родители не с тобой?
— В шестнадцать лет ты считаешься взрослым.
— Прямо как в деревне, — сказал Ник.
Свет ослепил меня, когда мы вышли с арены на мощеную дорогу. На узкой улочке толпились люди. Из окон домов, теснившихся вдоль дороги, свисали транспаранты. Город ожил, пока мы торчали внутри.
Бастьен повел нас по тротуару. Женщины бросали лепестки цветов из окон над нами. Весь день мы ходили по магазинам на импровизированном рынке, пили свежие фруктовые соки и ели жареный хлеб.
Ник наблюдал, как женщины в тонких хлопчатобумажных нарядах топчут виноград в длинных желобах. Женщины соблазнительно танцевали, собирая виноградины и растирая по обнаженным животам. У Ника отвисла челюсть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это неловко, — прошептала я Бастьену.
— Но почему? Женщины соблазняют виноград, чтобы дать ему сок.
— Это звучит так неправильно. И они определенно соблазняют Ника.
Бастьен рассмеялся и схватил меня за руку, отчего у меня закружилась голова.
